Тоскливый взгляд Йожевижа, Синих гор мастера, бесцельно гулял по серо-стальным холмам. Странная здесь была природа, пугающая и завораживающая одновременно. Эти листья, с одной стороны изумрудно-зелёные, с яркими жёлтыми прожилками, с другой – бархатные, опушённые серым… Эти слишком правильной формы холмы… Вода, которой невозможно было напиться, такой вкусной казалась, но стоило отойти пару шагов от источника, как вкус забывался, а жажда возвращалась… Птицы с ярким оперением, подобные произведениям ювелирного – уж он-то в этом разбирался! – искусства. Звери, каких нигде больше не было. Эльфы…
– А не кажется ли вам странным, друзья мои, что мы до сих пор не видели ни одного ушастого? – ворчливо поинтересовался он, оборачиваясь к спутникам.
Хотя спутниками их вряд ли стоило называть. Вот соседями по тюремной камере – вполне.
Лежащий у огня барс многозначительно почесал лапой за ухом и перекатился на другой бок, играя с листиком. В Лималле не было смены времён года. Погода – та менялась, да… Но эта погода могла называться исключительно летней, ну или, на худой конец, погодой начала осени.
– Они соблюдают нейтралитет, – пожал плечами Ягорай рю Воронн, сидящий рядом с Дикраем, – мы нужны не им, мы нужны асурху.
В сложившейся ситуации глупо было делать вид, что всё это лишь из-за контрабанды радужников, поэтому он открылся своим спутникам и не жалел об этом.
– Видать, старик-то наш совсем плох, раз нас так подставили, – грустно вздохнул гном, возвращаясь к костерку. – Каменные ядры, мы что же, так тут и помрём? От старости?
– От голода нам не светит! – улыбнулся Яго, кивнув на жирного тетерева, испускающего сок на самодельном вертеле над огнём.
– Опять мясо! – поморщился Синих гор мастер. – Я уже на него смотреть не могу! Вот бы сейчас оладушек, что моя Виньо печёт, с мёдом и сметаной!
– И Кипиша в придачу! В качестве украшения стола! – серьёзно кивнул Яго.
– Кипиш! – обрадовался гном. – А что, если нам попробовать ему помолиться?
Заинтересованно развернувшийся барс упустил листик, и тот опустился ему на нос.
– Я пробовал, – неохотно признался черноволосый, – но его будто никогда и не существовало. Молитва как в могилу падает…
– Скажешь тоже… – поёжился Йожевиж. – Яго, но ведь надо что-то делать!
Ягорай посмотрел туда же, куда давеча заглядывался Йож, – на холмы, за которыми лежал знойный Крей с его тягучими песнями, горячим воздухом пустыни, полуобнажёнными женщинами, которые поклонялись мужьям, как богам. За этой непреодолимой преградой раскинулась его родина. Ласурия. И где-то там, на побережье, в самой столице, хрупкая волшебница с глазами дикой кошки постигала нелёгкую науку колдовства… Вспоминала ли она о нём? Ягорай всерьёз верил, что да!
Встретившись в Драгобужье с тайным посланцем короля Крамполтота, он получил подписанный договор о сотрудничестве с Ласурией. В это же время в долгий путь от королевских чертогов в Синих горах до Вишенрога отправилась официальная делегация с письмом, полным обычных любезностей и двусмысленностей, которыми так любили обмениваться венценосцы. Лазутчики из Крей-Лималля проявляли к нему живой интерес, делая всё, лишь бы узнать о содержимом, и, видимо, всё же распознали обман…
Пришло время Хорькам возвращаться в Ласурию с радостной вестью. Яго уже представлял, как встретит Вителью у здания Орденской резиденции, вечером, когда она будет возвращаться с занятий. Встретит, как будто ничего не случилось, как будто она не дарила ему наслаждение с тем, чтобы почти сразу отнять. И если она немного подыграет – они начнут всё заново. А если нет… Он будет пытаться снова и снова, пока рок не поможет ему.
Однако случилось непоправимое. Судя по всему, акция была тщательно спланирована: в одном из трактиров уже на границе с Ласурией им встретился старый знакомец Кривой Кос с большим отрядом. Произошла драка, во время которой неизвестный подменил возвратный портальный свиток. Группе рю Воронна, ослабленной отсутствием двух бойцов, Виньо и Фарки, пришлось уходить от неравного боя, используя портал. И тот, сформированный подменённым заклинанием, выкинул их из Драгобужья не в сторону Ласурии, а в противоположную: в зачарованный на тысячелетия Лималль, законсервированный мир, в котором не действовала никакая магия, кроме исконной. На полуостров, с помощью нескольких отрядов и кораблей заграждения превращённый асурхом в темницу для Ласурских хорьков.
Они ушли в дремучие леса и затаились, снедаемые сомнениями насчёт надёжности убежища: эльфийский дозор, с которым столкнулись, позволил им уйти, а с пустынного побережья были видны крейские корабли с полосатыми, как шершни, парусами. Эльфы их не трогали, крейцы не выпускали.
– Ждать, – помолчав, произнёс Ягорай.
Барс чихнул, будто фыркнул, сгоняя листик с носа, и с любопытством уставился на черноволосого, будто спрашивал: «Чего ждать?»
– Я не знаю, – честно ответил тот. – Пока мы в Лималле, никто не сможет нас найти – здесь не действуют заклинания поиска. А значит, никто не сможет обвинить асурха в попытке сорвать подписание договора между Ласурией и Драгобужьем. Думаю, в это время он пытается предложить Крамполтоту более выгодные условия сотрудничества…
– Мастеровая бляха… – погрустнел Йож, – а я ведь жениться собирался!
– Ждать… – повторил Ягорай и прислушался к себе.
Друзьям его спокойствие казалось наигранным, однако в этих странных лесах он не ощущал опасности. Предвидений, преследовавших его с самого детства, не случалось ни разу с той ночи, когда он «увидел» драку с Кривым Косом. Но тогда их слишком плотно взяли в кольцо, не дав шанса уйти от столкновения.
Рю Воронн скользил взглядом по холмам, наслаждаясь редким по красоте видом. В Вишенроге, в одном из трактиров Квартала Мастеровых висела чу́дная картина местного художника, изображающая Дух Изобильной Осени. Она была ярка и выпукла и отличалась от местного изысканно-сдержанного колорита, но в них было нечто общее – в той картине и этом пейзаже. То ли мелкие мазки, чёткие линии, то ли ощущение почти невидимой легчайшей дымки…
Граф Ягорай рю Воронн, тайный эмиссар Его Величества Редьярда Третьего, улыбался, глядя вдаль. Он скучал по своему Вишенрогу. Он скучал по своей женщине, похожей на дикую кошку…
Такие простые, но прежде неведомые чувства наполняли его сердце теплом и надеждой на то, что всё будет хорошо.
* * *
На столе королевского кабинета была разложена карта, та самая, из шкуры кракена, которую так любил рю Вилль. Сейчас он и его высочество Аркей стояли по разным сторонам от стола и молча разглядывали маленькую точку у Ласурской границы, над которой неподвижно висел магический светлячок архимагистра.
