Мистер Харли – это замечательный человек с неимоверно открытой душой и прекрасной натурой. Я смутно помню, что произошло, но когда-то я даже считал его своим кумиром. Впрочем, в моей памяти достаточно отчетливо запечатлелось его лицо и глаза – глаза спокойного и мудрого человека, который, казалось бы, понимает все.
Это была воскресная ночь. На улице шел снег, медленно покрывающий все словно перламутровой простыней, от которой отбивался колеблющийся свет фонаря.
– быстро ступал по нему, наслаждаясь скрипящим звуком, который можно было услышать только зимой. На часах было около десяти. Я со своим младшим братом шел домой.
– Эй, Вальсон! – услышал я. (Вальсон – это мое имя).
– Чего тебе, Джордж? – устало спросил я.
– Давай заглянем в лавку Харли.
– У меня всего два доллара. Сколько у тебя?
– Три.
– Давай сюда и подожди меня здесь.
Точно не припоминаю, но, кажется, мне тогда было не больше 13 или 14 лет.
Трудно все вспомнить в свои 85 лет.
– Добрый вечер, мистер Харли.
– И тебе добрый. Почему ты еще не дома? Тебя там уже, наверное, заждались. В его голосе послышались нотки какой-то неприязни. Ведь он прекрасно знал, что я живу в приюте, потому что мой отец по уши в долгах. Но почему-то все равно спрашивал.
– Еще бы, – грустно ответил я, опустив голову, делая вид, что мне безразлично. Не задерживаясь, я быстро схватил небольшую плитку шоколада, положив ее на кассу вместе с деньгами.
– На, держи. Это брату, – он протянул мне небольшой мятный леденец. Ему нравилось делать мне и Джорджу маленькие подарки, а мне нравилось заходить к нему.
– Благодарю вас, сэр, – слегка подняв голову, произнес я. Быстро взяв леденец и разноцветную плитку молочного шоколада, я уже было хотел метнуться оттуда как можно дальше. Но вдруг в лавку стремительно вошел
человек, почему-то сразу настороживший меня. Он был в дорогом бежевом костюме, с тростью в руках и с небольшим черным цилиндром на голове, который выказывал отсутствие вкуса. Он был не слишком высок и не слишком низок.
– Вы мистер Харли? – повысив почему-то тон, спросил вошедший человек.
– Именно. Вы не ошиблись.
Человек тут же засунул руку в карман, искусно приподняв пиджак, где я заметил деревянную ручку револьвера, который он крепко-накрепко зажал у себя в правой руке.
– Ну что же, Генри, дорогой Генри. Ты долго прятался, но я нашел тебя. Не нужно лишних движений, они тебе уже ни к чему. Помнишь меня – Билла Фрейда, который рос с тобой в одних пеленках, помнишь? Ну же, освежи память! Вижу, что помнишь.
– Б-Билл Ф-Фрейд?! – В тот же момент мистер Харли застыл. А после резко вздрогнул и тихо, почти неслышно, повторил:
– Билл Фрейд… Но, но я, я, я сам, своими руками, своими руками… Черт побери. Ведь я видел тогда… Как же ты?..
– Генри – мужчина внимательно обвел его глазами – ты долго находил лазейки в бетонной стене, но их больше нет, как и тебя, впрочем. Не люблю много болтать с мертвецами.
– Стой, прошу, стой, я все верну, все до последнего цента. Все десять миллионов… На лице пришедшего человека появилась улыбка. И он тяжело вздохнул:
– Генри, уже слишком поздно.
– Стой. Я верну, слышишь, верну!
Человек в бежевом резко вынул револьвер, наставив его на дрожащего от страха мистера Харли:
– Кого ты обманываешь? Ты не вернешь то, что отнял – того человека, а он был тебе родним. После сказанного он провел рукой по щеке, на которой был заметен шрам в полсантиметра, если не больше. Приглядевшись получше, можно было увидеть небольшие белые полоски, почти что полностью усеивающие его измученное лицо. Было видно, что он наслаждался коротким мгновеньем перед убийством. Пристально смотря на мистера Харли, он медленно взвел курок. Тогда я буквально онемел от страха, но вдруг неожиданно для самого себя, даже не знаю почему, я кинулся на него, вцепившись в револьвер обеими руками. Тут же прогремел выстрел, а затем еще и еще. Что-то лопнуло позади – это была витрина магазина. Мне не хотелось умирать, но еще больше я не хотел, чтобы умер человек, который был одним из немногих, кто действительно по-доброму относились ко мне. Мистер Харли панически что-то крикнул. Что именно, я не помню, лишь увидел, как он достал небольшой пистолет, помещавшийся в ладони, и наставил его на меня, дальше прогремел очередной выстрел, а в глазах потемнело.
***
В то самое мгновенье я почувствовал, что медленно падаю куда-то вниз. Уже не было ни лавки со сладостями, ни Харли, ни человека в бежевом. Лишь приближавшиеся, все ближе и ближе, старые деревянные дома. Минута-две и япочувствовал удар и потерял сознание.
Упал я, по-видимому, удачно: все тело болело, но к моему счастью все кости остались целы. Оглядевшись я увидел, что лежу недалеко от места моего падения: это было ясно видно по вмятине в крыше у самого крыльца. Я валялся, как какой-то пьяница, недалеко от дороги, по которой хаотично ездили повозки, запряженные небольшими продолговатыми существами, похожими на маленьких лошадей, но с причудливыми и красивыми, гордыми оленьими рогами.
Протерев глаза, я увидел куда-то спешащих вперемешку гномов, эльфов и людей. Странно, что все они шли вместе и никто не обращал внимания друг на друга. Все это казалось необычным. Встав и слегка покачиваясь, я зашел в то помещение с вмятиной в крыше. Это оказалась лавка, в которой по сторонам виднелись разные флаконы с причудливыми в них существами или в виде четырехногой зеленой выдры или улитки огромных размеров, с ножками как у мокрицы, которая нервно бегала по стеклянному сосуду. За прилавком же сидела пожилая женщину.
– Добрый день – тут же поздоровался я.
– И тебе добрый, – недовольно проворчала она, опустив взгляд куда-то вниз. Ей было далеко за шестьдесят. Лицо было полностью усыпано морщинами, а по середине был длинный, как морковь, нос. Маленькие прищуренные глаза и такие же маленькие уста, которые уже потрескались от сильных и никем не побежденных ударов времени.
– Где я? – подойдя ближе и опершись на прилавок, спросил я.
– Ты что, пьян? – возмутилась старуха. – Ты мне лучше скажи, кто мне теперь крышу будет чинить?! Я вообще думала, что ты того… Ну, коль так, мне уже работник давно нужен. Я старая, не для моих костей эта работа, а крыша, знаешь ли, дорого стоит. Отработаешь все.
– Я кивнул и молча продолжал слушать ее, пытаясь понять, что это за место. Вдруг она хлопнула в ладоши, и я оказался за прилавком.
– На каждом флаконе своя цена. Думаю, справишься. А я пошла, и поверь мне на слово, когда я вернусь, я проверю, все ли на месте. И особенно тщательно пересчитаю деньги. Так что не вздумай сделать отсюда хотя бы шаг, да ты и не сможешь – она улыбнулась, быстро выйдя вон. Я хотел было кинуться за ней, но ноги как приклеились.
