2025г.
Больше двух сотен человек собрались послушать лекцию известного профессора. Последнюю в этом учебном году. Высокий мужчина стоял за кафедрой и громким, хорошо поставленным голосом рассказывал студентам медицинского факультета о чудесах человеческого тела. Он был седым и слегка ссутулившимся, сложно было предположить, что ему едва перевалило за пятьдесят. Видимо, жизнь наложила на него свой отпечаток, но не сломала, а лишь закалила.
Лекция подошла к концу, но студенты не спешили расходиться. Профессору всегда было что рассказать в дополнение к выданному материалу, что-то такое, чего не прочтёшь ни в одном учебнике по медицине. Студенты, как всегда, ждали привычных слов профессора, и они прозвучали:
– Ну, что ж, друзья. Задавайте вопросы.
В большой аудитории сразу поднялся лес рук. Один парень опередил всех и, встав с места, задал вопрос:
– Профессор, расскажите про самый необычный случай в вашей жизни, – предложил он.
– Самый необычный? – смутился профессор. – Пожалуй, это займёт слишком много времени.
– Мы подождём! Расскажите! Мы не торопимся, – прозвучало из разных концов лекционного зала.
– Не торопитесь? – профессор улыбнулся. – Ну, что ж, такую историю вы точно никогда не слышали и даже вряд ли в неё поверите, но она произошла со мной, и я тому живой свидетель. Итак, знаете ли вы, что может быть страшнее смерти?
***
1998г.
Молодой человек зашёл в ординаторскую отделения интенсивной терапии, где уже сидел дежурный врач. Парень заступил в ночную смену и решил проверить карты пациентов реанимационного отделения перед обходом.
– Что у нас сегодня, Евгений Васильевич? – спросил студент-практикант врача.
Мужчина пожилого возраста оторвался от тарелки с корейской лапшой, вытер пышные усы и кивнул в сторону соседнего стола, где были собраны в неаккуратную стопку медкарты.
– Те же, кто и вчера был, – ответил Евгений Васильевич, но что-то вспомнив, повернулся вполоборота к студенту. – Чуть не забыл. Там одного после аварии привезли. Много крови потерял, но особо ничего серьёзного. Прооперировали ещё днём. Лежит, отдыхает.
– Переливание делали? – с умным видом поинтересовался студент.
– Так ото ж! – усмехнулся в тарелку дежурный врач и продолжил ужинать.
Геннадий проходил практику в Центральной больнице города Богородицка уже целый месяц и старался вникнуть в каждую деталь лечения, никогда не пропускал обходов и таскал с собой кучу учебников, которыми зачитывался по ночам на дежурствах.
– Я пойду тогда, дядь Жень, – сказал парень, внимательно изучив медкарту нового больного.
– Угу, – кивнул врач, и Гена ушёл, оставив его наедине с лапшой и маленьким телевизором.
Евгений Васильевич только успел доесть свой любимый дошик, как в ординаторскую ворвался Гена. Весь взъерошенный, на взводе, он что-то невнятно кричал врачу:
– Там это… там такое…. Быстрее. Пятая палата.
И снова умчался.
Не было времени узнавать подробности чего “такого” там увидел студент. Врач выскочил за ним в коридор и помчался как раз туда, где лежал новый пациент. Вбежав в палату, доктор опешил. На больничной койке лежал мужчина и, кажется, умирал, но умирал как-то странно. Он хрипел, словно от удушья, на губах выступила пена. Глаза несчастного пожелтели, как при гепатите, а бледная кожа покрылась багровыми пятнами.
Гена, видя, что врач совершенно не соображает, как поступить в экстренной ситуации, взял дело в свои руки. Он заранее сообщил Галине, дежурной медсестре, о происходящем, и та вовремя прикатила тележку и реанимационным набором. Студент уже отдышался, вернул самообладание и теперь расторопно и уверенно отдавал команды, а врач с медсестрой исполняли их, с радостью возложив на практиканта всю ответственность. Работали слаженно и быстро, но человека это не спасло. Ни адреналин, ни гормональные, ни массаж сердца. С хрипами и стонами пациент скончался. Евгений Васильевич зафиксировал время смерти и накрыл труп простынёй.
– Не переживай, парень, – сказал врач. – Ты всё правильно делал. Даже я не смог бы лучше. Просто так получилось. Судьба. – Он развёл руками.
– И что теперь будет? – угрюмо спросил Гена. – Мне теперь практику не засчитают? Из универа тоже выгонят?
– С чегой-то? – удивился Евгений Васильевич.
– У меня же пациент умер…, – недоумевал Гена.
– Ну, во-первых, не у тебя, а у меня, – поправил студента врач. – А во-вторых, ты всё сделал как по учебнику. Не твоя вина, что у него сердце не выдержало.
– Думаете, это сердце?
– Заметил, как у него всё тело пятнами пошло под конец?
– Угу.
– Это что-то с кровью. А значит и с сердцем. Так что тут уж ничего не поделаешь. Судьба.
Вернувшись в ординаторскую, Гена уселся на диван. Читать учебники не получалось. Мысли всё время возвращались к умершему пациенту. Что-то не сходилось со словами врача. Если проблемы были с кровью, то почему пострадало сердце?
– Евгений Васильевич, а этому пациенту какую кровь переливали? – спросил Гена.
– Евоную. Первую отрицательную, – ответил врач.
– Я, в смысле, где её брали.
– Так наша же. С нашего банка. А что?
***
Строгий пристальный взгляд главврача пробежал по студенту-практиканту с ног до головы. Парень чувствовал себя под его весом словно инфузория-туфелька под микроскопом, от чего съёжился, ссутулился и, несмотря на высокий рост, стал казаться меньше. Главврач, Фёдор Емельянович, не стал долго мучить Гену и, ухмыльнувшись, произнёс:
– Не переживай так. Потеря пациента дело неприятное, понимаю. Но знаешь как говорят: “У каждого врача есть своё кладбище”. Хорошо, что ты это понял так рано.
– И что, мне ничего не будет? – удивился Гена.
– Официально – нет. Всю ответственность взял на себя Евгений Васильевич. Я также не нашёл в твоих действиях ошибки. Ты всё делал грамотно, а главное быстро. Грех было бы рушить карьеру молодого перспективного врача из-за какого-то отморозка, севшего пьяным за руль.
– А неофициально?
– А неофициально: ты должен научиться правильно расставлять приоритеты, молодой человек. Если бы на месте Жени…. Гм!.... Евгения Васильевича и меня стояли бы другие люди, плакала бы твоя практика. А если бы мстительные люди оказались, то преподнесли бы так, что ты всё сделал не правильно, впаяли бы халатность и отправился бы ты вместо института даже не в армию, а прямиком в тюрьму.
– Но как же…, вы сказали….
– Я сказал, так могло бы быть при других условиях. Но история, как известно, не терпит сослагательного наклонения, поэтому имеем то, что имеем. А тебе будет урок. Смотри! – Фёдор Емельянович погрозил пальцем ошарашенному студенту. – По краю прошёл.
– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил Гена. – Я и не думал совсем в таком ключе. Я жизнь спасал.
