ГЛАВА 1 - (У)дачное утро
Пёстрая бабочка примостилась на рыжей растрёпанной со сна макушке, сочтя её за яркий цветок. Неизвестно сколько времени она бы провела там, ощупывая волосы хоботком в поисках нектара, если бы семилетняя девочка мимоходом не глянула в зеркало. Очень уж она любила строить рожицы своему конопатому отражению.
Сейчас же вместо того, чтобы показать себе язык или скосить глаза, девочка восторженно крикнула:
- Мама, посмотри какая у меня корона!
Но бабочка вовремя осознала ошибку и легко упорхнула в распахнутое окно.
Мила Львовна заглянула в комнату.
- Лерка, сколько можно тебя звать? Завтрак готов!
- Я только проснулась, - отозвалась девочка, приглаживая непослушные волосы.
- И ещё, конечно, не умылась!
Раздался щелчок и из старинных часов, что висели на стене между комнатой и кухней, появилась взъерошенная кукушка. Не обращая никакого внимания на людей, она прокуковала положенных девять раз и вся такая из себя важная скрылась в домике.
Однажды (позапрошлым летом) Лерка очень заинтересовалась кукушкой и, взобравшись на стул, даже попыталась с ней поговорить. Но та сослалась на занятость и не позволила девочке взглянуть на своё гнездо, просто захлопнула дверцу перед любопытным носом и всё. Наверное, высиживает птенцов, - решила Лерка и больше не стала досаждать деловой птице.
А вчера за ужином девочка вдруг решила уточнить некоторые нюансы кукушечьей жизни и пристала с расспросами к маме:
- Как же она знает сколько времени? – допытывалась Лерка.
- Это её работа, - ответила Мила Львовна. – К тому же, она очень старая и очень мудрая, так что не надоедай ей.
- Если она старая и мудрая, - принялась размышлять девочка, - значит, она на пенсии. А если она на пенсии, то почему работает?
- Может быть, она подрабатывает, - растерянно пожала плечами Мила Львовна. – Спроси об этом у тётушки, они с кукушкой большие подруги.
- А если она старая, то разве она может высиживать птенцов? – не унималась девочка.
Мила Львовна удивлённо уставилась на дочь.
- Каких птенцов?
- Ну, она мне как-то сказала, что занята, вот я и подумала. Или она тогда ещё была не очень старой?
- Лерка, кукушки не высиживают птенцов, они подкидывают яйца другим птицам. А наша кукушка просто отдыхает. Попробуй-ка куковать каждый час и ни разу не ошибиться.
- Мама, - сказала Лерка дрогнувшим голосом, - а зачем кукушки подкидывают яйца другим птицам? Они, что ли, не любят своих детей?
Мила Львовна подавила вздох и принялась объяснять дочери некоторые вопросы орнитологии…
Терраса дачного домика, подсвеченная утренним июльским солнцем, утопала в виноградных лозах. Манная каша, изрядно сдобренная яблочно-морковным вареньем из прошлогодних запасов тётушки, была невероятно вкусной. Мама нарядилась в сарафан и стала ещё более красивой, чем всегда... От всего этого Лерка чувствовала себя счастливой и потому блаженно улыбалась.
Единственным её огорчением было то, что впопыхах собираясь, она оставила дома экшн-камеру. Это была такая необходимая и чудесная вещь, Лерка так усердно ею пользовалась последние полгода, что, не обнаружив её вчера по приезду ни в маминой сумке, ни в своём рюкзаке, потребовала вернуться домой. Однако Мила Львовна сказала:
- Я не ожидала, что моя дочь - эгоистка.
И Лерке пришлось переживать молча. Утром она только раз вспомнила о своей игрушке, а затем и вовсе забыла - потому что день начался так удачно и сулил много всего интересного.
Это было первое утро на даче, которая принадлежала тётушке Милы Львовны. Сама тётушка, звавшаяся Ниной Ефимовной, внезапно (как полагали её многочисленные знакомые) выскочила замуж и умчалась вместе с супругом на его родину в Англию. Одна лишь Лерка знала подлинную историю знакомства Нины Ефимовны и сэра Генри. А всё потому, что являлась непосредственной участницей тех событий, которые произошли минувшей весной на Карибах.
Некоторое время назад, когда они все вместе – Лерка, Мила Львовна, сэр Генри и Нина Ефимовна – встретились в кафе «Ибрагим», тётушка сказала:
- Мои дети едут отдыхать в Сочи, и дача остаётся без присмотра.
- Значит, устраиваем дачные каникулы, - ответила Мила Львовна. – Лерка, ты согласна?
Конечно же, конечно, Лерка была согласна! Ещё бы! Она любила проводить время на тётушкиной даче, приключений там было хоть отбавляй. Правда, Лерка их могла найти даже в том месте, где их в принципе быть не могло. А на даче их и искать не нужно, на даче столько всего интересного! Взять хотя бы заброшенный соседний участок или солнечное от подсолнухов поле, или дремучий лес, который манил Лерку своей сказочностью, но в который девочка так и не осмелилась сбежать. Но в этот раз можно и попробовать…
Мила Львовна тут же пресекла все бесшабашные мечтания дочери, сказав:
- Лерка, надеюсь на твоё благоразумие. Ты ведь не какая-то маленькая безответственная девочка. Тебе уже семь лет! В сентябре – в школу. Так что… смотри мне!
Лерка обещала вести себя хорошо. Но ведь она всегда это обещала. И твёрдо верила в своё обещание, пока какое-нибудь интересное приключение не вставало на пути её зарока.
Дачный посёлок располагался далеко на севере. Нужно было проехать много-много километров, минуя деревни, поля и леса, прежде чем оказаться на месте. Наверное, поэтому на даче у Нины Ефимовны так редко бывали гости. Сама она, дабы не тратить время на езду, почти безвылазно проводила там каждое лето. Её двоюродная внучка Лерка напротив любила дорогу и, в отличие от взрослых, она её нисколько не утомляла. Летом девочка жила вместе с Ниной Ефимовной на даче, где перезнакомилась со всеми соседями и обследовала всякий мало-мальски интересный уголок. Вот только до леса не добралась, а тут ещё и мама с нравоучениями…
Мила Львовна и Лерка приехали засветло на стареньком автомобиле, который уже много лет был им верным другом. А дружбу мама и дочь ценили.
Мила Львовна загнала автомобиль на участок, накрыла тентом и оставила отдыхать, потому что ведь вещам тоже нужен отдых.
Теперь у неё была возможность осмотреться.
И ничегошеньки здесь не изменилось. Прямо за проезжей ухабистой дорогой раскинулось подсолнуховое поле. А за полем в необозримую (даже с высоты птичьего полёта) даль простирался лес - настоящий, мрачный, таёжный.
Дача Нины Ефимовны представляла собой запущенный и оттого крайне живописный участок в шесть соток, на котором помимо различных деревьев и сорной травы росла морковь. Нина Ефимовна её обожала и готова была грызть целыми днями. Пришлось и Лерке с мамой довольствоваться ею в изобилии. Надо отдать должное, сорт выращиваемый тётушкой оказался очень удачным. Ни у кого больше не доводилась им пробовать такую сладкую, такую хрустящую, такую сочную морковку.
