Ростов. В этом году очень тепло для поздней осени. Он спускается по трапу, и ветер залетает за воротник куртки. Летать – самая большая его фобия и обычно он запоминает полет поневоле, но сегодня все время находится в своих мыслях. Светит солнце, не просто светит, а по-прежнему греет. Редкие ручейки пота незаметно стекают по спине. Незаметно для окружающих, незаметно для него самого. Он все думает о том, как все произошло и что говорить? Как вести себя и как пережить эти дни? Рядом, уже в автобусе, трое мальчишек играют между собой и о чем-то забавно спорят, им по 6-7 лет. "Тройняшки». – Мелькнуло в голове. Очень похожи эти мальчишки – точно братья и как – будто одного возраста. Раньше он бы понаблюдал за их веселой толкотней и наивной перебранкой, чтобы потом поделиться с женой. Дома у самого таких двое. Двое детей, только девочки и помладше. Но не сейчас. Сегодня он не наслаждается теплом, удрав из холодного севера, а незаметно для себя самого раздумывает на тему будущего этих мальчишек.
Есть ли оно, будущее?
Они прилетели неделю назад. Вокруг холод, сырость и грязь. Темнеет рано. Не отступают депрессия и нежелание мириться с происходящим. Она уложила детей и пришла к нему на кухню. Он протянул бокал вина, пошел плавный разговор о том, как прошел день. Именно тогда он и рассказал ей о Леше.
Война. В тот год началась война. О ней поговаривали давно, но разве можно быть к такому готовым? Ты живешь, строишь планы, покупаешь машину, дом, а потом вдруг раз и в одночасье берешь билет в другую страну и уезжаешь. Уезжаешь на неопределенный срок, пока все это не закончится. Так делали многие. Многие, но не они. Во-первых, даже мысли такой не возникло. Во-вторых, слишком много всего, что держит здесь: родители, родственники, друзья, в конце концов. А, в – третьих, наверное, с этого и надо было начать,– он военный. Он не сбежит, они не сбегут. Она почти каждую ночь просыпалась от страха за него, детей, родственников. Потом подолгу не могла заснуть, беззвучно рыдая в подушку. Сознание потихоньку накручивало градус эмоций, рисуя в голове самые страшные нацистские картины. Девочки, чувствуя ее эмоции, спали беспокойно, а утром они втроем были разбитые и уставшие, потому – что в очередной раз не выспались. Потом постепенно все стихало. Человек приспосабливается ко всему, и она приспосабливалась. Приспосабливалась к новым реалиям, к постоянному чувству тревоги и чувству опасности. А потом, какое-нибудь событие, какая-нибудь новость и все по новой, с новой силой и новыми эмоциями. И опять все вокруг казалось пустяками: все эти ссоры, разбросанные вещи и пролитый сок – все это ерунда, только бы кончился этот ужас, кончился этот страх.
Леша. Леша был его подчиненным. Совсем еще молодой, только закончил срочку и пошел на контракт. Потом, когда все это началось, добровольно воевать. А ему каково? Он ответственный, он командир подразделения, он переживает, а сделать ничего не может. Контракт закончился. Лешу сменили. Он выдохнул. Сколько их таких, кто там на войне, но хоть один вернулся – уже хорошо. А Леша что? Он молод, он максималист, у него своя правда и он в нее свято верит.
– Хоть нас с отцом пожалей! – Кричала мать в слезах, когда Леша первый раз собрался воевать.
– Да как я не поеду? А если все не поедут?! Всю жизнь мы всем поперек горла, всю жизнь мы вынуждены воевать и защищаться. Судьба у нас такая, мам… – Леша почитал историю России. Леша сделал выводы. Леша был непреклонен. Диалог был не равноценен. На все материнские "запрещаю" Леша находил аргументы. К тому же деньги играли не маловажную роль, добровольцам неплохо платили.
