ГЛАВА 1
- Кэтрин! Что я вам сейчас расскажу!
Она подняла голову и посмотрела на Аниту, секунду назад влетевшую в кабинет.
- К земле летит огромный астероид? Он упадет через пять минут, и ты хочешь, чтобы мы успели поставить материал в номер?
Анита шутку не восприняла.
- Нет, все гораздо интереснее астероида. Я услышала... случайно...
- Ты слишком много слышишь всего случайно, - мягко укорила секретаршу Кэтрин.
- Тем не менее, я услышала! Ни за что не поверите! Мистер Боббс уходит!
Кэтрин выпрямилась (иногда она невольно горбилась, сидя за компьютером, и ругала себя за это – потом ведь спина болит) и переспросила:
- Что?
- Вот так! – Анита смотрела на нее торжествующе. Ее темные глаза блестели. – У мистера Малруни была приоткрыта дверь в кабинет, а я проходила мимо, и случайно услышала. Они с мистером Боббсом обсуждали уход мистера Боббса! Он, кажется, переезжает с женой в Нью-Йорк, и будет теперь работать там!
- И ты все это услыхала, просто проходя мимо? – уточнила Кэтрин.
- Какая разница!
Действительно, разницы никакой. Подслушивала Анита или нет – это дело Аниты, тем более, что ее не поймали.
- Значит, Боббс уходит. – Кэтрин откинулась на спинку офисного кресла и в задумчивости скрестила руки на груди. – Интересно.
- Это значит, что вы...
- Не будем торопить события, Анита. Спасибо! Но не подслушивай больше, ладно?
- Ладно. – Мексиканка, сияя шоколадными глазами, была очень собою довольна. – Принести вам кофе, мисс Уайт?
- Чуть попозже, минут через пятнадцать. И с молоком. Спасибо.
Когда за Анитой закрылась дверь, Кэтрин продолжила сидеть неподвижно, только обводила взглядом комнату.
Она любила свой кабинет. Когда вселилась сюда, тут было пусто и безлико – офисная мебель, широкое окно в тонких полосках старых жалюзи, темный ковролин, чтобы, наверное, не были на нем так заметны пятна пролитого кофе. В редакции большого еженедельного журнала постоянно пьют и проливают кофе: он вроде топлива, на котором все работает. Если ты не выпил кофе с утра, считай, весь день проведешь вялым овощем.
Так вот, кабинет. Кэтрин купила цветы, которые сейчас достигли невероятных размеров (особенно алоэ, вымахавшее метровой высоты и наплодившее детей столько, что хватило бы еще на десяток подобных кабинетов), повесила на стены черно-белые авторские фотографии и устроила на столе творческий беспорядок. Относительный, конечно: полного хаоса Кэтрин не терпела и всегда старалась содержать окружающее пространство в гармонии с собой. Какая может быть гармония, если вокруг громоздятся грязные пластиковые чашки с остатками вездесущего кофе, какие-то клочки бумаги, на которых записаны важные телефоны, и распечатки макетов, и бог знает что еще? Как у Боббса в кабинете.
Того самого Боббса, заместителя главного редактора. А Боббс уходит.
Это значит одно: открывается вакансия.
У Ричарда Малруни, главного редактора еженедельного журнала «Чикаго Телескоп», было два заместителя. Один из них, мистер Фэйрчайлд, занимался техническими вопросами – верстка, печать, корректура. Второй, мистер Боббс, отвечал за наполнение – например, составлял предварительный план номера и курировал материалы, да и вообще занимался творческой работой. Это была та вакансия, о которой Кэтрин всегда мечтала, во всяком случае, ей казалось, что подобная должность для нее создана. Или она создана для этой должности. И теперь у нее есть шанс! Возможно...
Сама Кэтрин заведовала в «Чикаго Телескоп» отделом культуры. На нескольких разворотах писали о важных событиях в мире культуры, о премьерах, бестселлерах, выставках и прочем, что Малруни непочтительно называл «шумом за сценой». Кэтрин пришла работать в журнал сразу после окончания факультета журналистики в Северо-Западном университете, что располагался в пригороде Чикаго, Эванстоне. Ее семья – родители и младший брат – по-прежнему жила в Эванстоне, а сама она перебралась поближе к центру города, чтобы утром не так рано вставать на работу.
Она пришла сюда уже шесть лет назад...
За это время она дослужилась до начальника отдела культуры и с удовольствием бы стала заместителем главного редактора, да все возможности не представлялось. И тут... Боббс уходит. Какая удача.
Не стоит рассчитывать, что кроме нее, никто не будет претендовать на эту должность. Конкуренты есть. Вполне возможно, что Малруни хочет взять человека со стороны, по рекомендации. У него уже может быть намечен кандидат. Тогда с мечтой можно распрощаться. Ну что ж! Кэтрин умела принимать жизнь такой, какая она есть. Если не удастся, это можно счесть намеком от вселенной и, наконец, сделать то, чего давно хотела и о чем никому не говорила. Даже родителям и брату...
Малруни собрал совещание во второй половине дня.
Они устроились в переговорной, пропитанной запахом кофе и пиццы так, что даже навороченные кондиционеры не справлялись. И кофе, конечно же, пили почти все. Кэтрин боялась вспоминать, которая это чашка за день.
Собралось определенное общество – начальники отделов. Простых смертных, то есть журналистов, не облеченных некоторой властью, на совещание не звали. Кэтрин устроилась в уголке, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Лучше понаблюдать из засады. Так она увидит реакцию практически всех, кто находится в комнате. Это позволит определить возможных конкурентов и подумать о том, что она может им противопоставить. Ведь офисы – это джунгли, где постоянно идет охота. Умелые охотники выживают и приносят домой шкуры пещерных медведей.
Малруни, как обычно, садиться не стал, а принялся выхаживать перед собравшимися туда-сюда, заложив руки за спину. Когда он так ходил, то напоминал журавля. Кэтрин постаралась скрыть улыбку.
А вообще, Малруни был красивый. Она сразу это заметила, когда он еще ее на работу брал – он был очень молодой главный редактор, на шесть лет старше нее, а она тогда была совсем девчонка. Сейчас-то эта разница не слишком заметна, а тогда... Может, именно потому Кэтрин сразу понравилось в «Телескопе». Она словно почувствовала, что здесь будет хорошо работаться.
И работалось. Вот уже шесть лет.
Как забавно иногда совпадают цифры.
Чтобы не думать о всякой ерунде, Кэтрин стала ерундой заниматься – то есть, разглядывать Ричарда Малруни. Дело, по сути, бесполезное, потому что она видела главного редактора уже десять тысяч раз, и все равно – смотреть на него было приятно. Просто приятно, и все.
Он был из тех, кто быстро делает карьеру и умудряется не растерять по дороге то, чему научился. Некоторых власть развращает, некоторые, получив ее, успокаиваются и начинают лениться; Малруни явно был не из таких. Ему нравилось быть редактором журнала, именно этого журнала, и он никому не собирался его уступать. Официально «Чикаго Телескоп» принадлежал огромному медийному холдингу, что выражалось в большом количестве бумаг, которые следовало подписывать каждый месяц, и весьма странной бухгалтерской системе, но Малруни с его командой эти проблемы решал – как орешки щелкал. Его ценили в верхах и давали ему пирожные за хорошее поведение. А «Телескоп» полз все выше и выше по строчкам в рейтинге средств массовой информации.
