Юлия Евдокимова - Лето ведьм

«Лично мне казалось, что кулинарные книги интереснее уже быть не могут, но вот, пожалуйста, Юлия Евдокимова ловко это сделала. Для меня Евдокимова – настоящее открытие, как и жанр кулинарного детектива».

(Полина Парс, книжный блогер, член жюри премии «Русский детектив»-2022).

***

«На книжной полке- тайны и туманы».

(Журнал «Италия»).

Сказочку слушаю я,

Сказочка – радость моя!

Сколько уж, сколько веков

Тканями этих же слов

Ночи в таинственный час

Детских сомкнулося глаз!

Жизнь наша, сказки быстрей,

Нас обращает в детей.

Слышу о злом колдуне…

Вот он – в лесу при огне…

Чудная фея добра

Блещет в лучах серебра…

Множество замыслов злых, —

Фея разрушила их…

И колдуна больше нет!

Только и в ней меркнет свет…

Лес, что куда-то пропал,

Вдруг очарованный, встал…

Вот и колдун на печи…

Сказка! Молчи же, молчи!

(Константин Случевский)

Все совпадения персонажей и событий случайны.

Варвара огляделась и шмыгнула в тень высоких деревьев, упаси Господь, кто увидит, куда она идет, ох, упаси Господь!

 Нежным переливом пропели полдень колокола Сретенского монастыря. Варвара вздрогнула, перекрестилась мелко  и, почти на цыпочках, завернула за угол. Никого. Не лето же,  все по домам сидят. Сегодня даже торговцы на площадь приезжали рано, по росе, так с телеги и торговали. А как наплыли тучи, заморосил осенний дождик, быстренько убрались по домам. Чего ждать, только товар портить, все равно никто на площадь не сунется.

Осталось пробежать мимо Высоченного Благовещенского собора, и вот они, присутственные палаты.

 Градоначальник строил дом для себя, что б все видели, как высок, хорош, аж цельных тридцать аршин в длину, где такое видано!  Сидел бы по вечерам на высоком крыльце и поглядывал на площадь, а   люди, что свои, что пришлые, сразу понимали кто тут самый важный и богатый – так мечталось. И купцу Лещеву чтоб укором было – не допрыгнул ты, батенька, до воеводы Пришвенцова.

 Но купец тоже не лыком шит. Взял, да выложил деньжищ немеряно и отгрохали в городе собор, высокий, с пятью маковками, да с колокольней. А то, что собор загородил дом соперника, то тут Лещев не причем, уж так оно получилось. И даже став градоначальником, ничего поделать Пришвенцов не мог. Пришлось переносить крыльцо на Клязьму, но и тут строители постарались: колонны витые, каменные –  красота! Да и Бог с ней с площадью, сиди, смотри на закат, почесывай бороду.

А со стороны собора воевода устроил присутственные палаты.     Вот и думай, кто выиграл, зато город похорошел.

Варвара нырнула под спасительные арки палат, спряталась от ветра, резво катающего желтые листья по площади,  затеребила платок, собралась с духом. Зашла в палаты, попросила жалобным голоском отвести ко главному. А за какой надобностью?  Да вот…

– О злодействе донести хочу… Батюшка благословил. – заторопилась, чтоб не погнали. – Духовник мой, отец Ефимий, что в Сретенском монастыре служит.–  Отец Ефимий сразу сказал: иди, все донеси приказным людям. А то останешься примеченной в богохульстве вместе с мужем.

При этих словах приказные сразу уши навострили.

– В каком таком богохульстве?

– Замужем я, люди добрые, за Мишкой Яриловым, Варвара я, Петрова дочь. Петрищева, батюшка мой трактир у въезда держит слыхали небось.

Приказные закивали.

– За Мишку я замуж зимой вышла, но жизни семейной не получилось.  Как вечер, он все на чердак, сидит там до поздней ночи, я уж и засыпаю. Подсмотрела раз – читает книги непонятные, богохульные бормочет что-то, лучины жжет всю ночь, как богатей какой.  Травы там у него висят, а в ступе он семена всякие толчет, зелья готовит, колдун, как пить дать колдун.

– Это ж какой Ярилов? К которому люди за излечением ходят?

– Он самый, только он не лечит, а портит. Варевами своими да кореньями, да заклинаниями из книжек. Ой, страшно мне!

– Ох, Варвара, да ты уверена? – один из приказных покачал головой. – На мужа ж доносишь!

– Да какой он муж! Насильно нас женили, родители сговорились.  Я ж ребеночка хотела, уж как его заманивала – Варвара покраснела как кумачевая ткань. – А он ни в какую. Так какой он тогда муж!

– Сожгут благоверного твоего, не жалко?

– А и пусть сожгут! Туда им, ведьмакам, и положено. Батюшка Ефимий так говорит.

Луч солнца скользнул по столу, по лицам людей, за ним сидящих, и вспыхнул пламенем костра в глазах женщины, судорожно сжимавшей углы платка.

***

Доложили воеводе. Тот распорядился послать людей верных, земского старосту и двоих приказных, проверить, чем там по ночам занимается Ярилов. Ишь, какая фамилия языческая!

Те на следующий день, как отзвонили колокола заутреню, доложили:  задержали, мол, Ярилова. Жена тихонько ночью отворила, впустила «гостей», те сапоги сняли, чтоб не греметь, и  на чердак поднялись. Там с поличным Мишку Ярилова и задержали.

Варил, сами  видели, варил зелья, чтоб людей портить.  Заклятья шептал. Сидит теперь в подвале в приказном доме.  А книги сразу в костер бросили, чтоб добрых людей не смущали.

Осерчал воевода, как же в костер, когда разобраться надо,  что за книги такие. А поздно, говорят. Ох, дуболомы, вот и посылай таких.

Приказал воевода Мишку привести. Тот сначала смотрел орлом: никаких зелий не варю, травы то в помощь людям, от многих болезней, да многие в городе подтвердят, скольким помог! И заклятий никаких не знаю,  молитвы читаю, видели ж ваши нарочные, иконы по сем углам. Без молитвы то какое излечение.

– А книги богохульные?

– Не было никаких таких книг, все церковные. Молитвенные.

Воевода прочел бумагу, составленную писарем.  Посланные им приказные провели обыск по всем правилам, все записали. «В  небольших коробочках и шкатулках, подле Ярилова найденных, обнаружились малорослые коренья, тетрадки гадательные, разложены всяческие травы сушеные, несушеные, тертые и не тертые, а около них книга диковинная со словесами непонятными, а кругом комнаты расставлены кости человеческие.»

Когда на чердак вломились, он как раз вынимал из зарытой в муке в лукошке "книгу заговорную", "притворную к блуду" и начинал " волшебное действо чинить".

– Православный я. Не колдун, – вся спесь с Ярилова сразу спала. –  А кости для изучения, я ж руки-ноги правлю, когда требуется.

– И череп человеческий для этого?

Замолчал Мишка, в пол смотрит.

– Увести! – приказал воевода. А сам сел думу думать.

 Может, и  вправду наговорила на мужа дурная баба на мужа постылого?  Если признают Мишку еретиком, ведь сожгут.  – Воевода почесал затылок. – Хоть и по закону на Руси еретиков жгли, да вот во вверенных ему землях не водились еретики, откуда им взяться в городе,  где на каждом шагу то храм, то монастырь. Народ законопослушный., набожный. В 1764 году епископ Виктор получил указ Святейшего синода, которым предписывалось упразднить Сретенский девичий монастырь в городе Городенце, а лучшую ризницу и два больших колокола оттуда передать во Владимирский Успенский собор, так жители воспротивились этому, заявили что означенный монастырь построен не из казенного иждивения, а того града купцом из собственного капиталу.