Тысячу лет назад с Запада, со стороны Океана Вечных Слёз на нашу землю прибыли люди. Их было несметное полчище. Разношёрстые племена смертных. Все они разные были по природе своей внешней и натуре внутренней, но нахлынули на Мидлэнд огромной тучей, неся за собой хаос, шторм и напасть на наши народы. Бились мы с ними долгие века. Их вожаки выжигали наши поселения, города, оставляя на их местах пепелища и руины. Мы отступали, ибо с такой ненавистью доселе не встречались ни мы, ни гномы, ни иные создания природы. Некогда бывшие хозяевами этих земель, стали мы теперь загнанными в горы отшельниками и изгоями, ненавистниками простых смертных. И победили они нас в той долгой войне. И будучи едиными, люди стали возводить свои границы и строить стены своих городов. И разобщились они. И когда воевать было не с кем – стали убивать друг друга. Но спустя долгие века вновь сплотились мы, дабы вернуть свой родной дом – наш континент. И пошли мы войной новой на них от Дилимбриума – нашего последнего оплота перед нескончаемыми горными вершинами Хардбора на севере. И поход этот последний принёс много жертв нашим народам. Вождь людей, Валдислав Хейвор, железным мечом установил безоговорочное господство людей на континенте. Он разрушил наш оплот, обратив некогда величественные белоснежные стены старинного города в руины, и залил долину кровью наших сородичей. И наступила с тех времён Вторая Эпоха, установившая господство людей во всём Мидлэнде, что зиждется на насилии и ненависти друг к другу.
Эльфья «Летопись»
И наступит час волков, когда родная кровь предаст забвению братскую любовь и встанет против своей родной крови. И грядёт Великая Смута, что погрузит Миндхард в пучину хаоса. И вновь люди встанут с оружиями друг против друга в битве за своё верховенство. А с севера, с сумрачных гор Хардбора пойдёт Великое войско нелюдей в свой последний поход. И погрузится мир наш во мрак. И проблеск света нести будет невинное дитя, что должно явиться одним из двенадцати ангелов Все-Создателя в человеческом обличии. И только вера поможет выстоять в грядущие тяжёлые времена…
Пророчество преподобного Костилиана. 1168 г., 2Э.
Власть, лежащая в руках, развращает. А кто стремится к ней – развращается ещё сильней.
Неизвестный
Если где-либо и существует мерзопакостное утро, что является твёрдым законом каждого дня, то только здесь, в центральной части континента. В Венерии…
Да уж, не всем легко сдерживать порыв сквернословия из своих уст. Некоторые рождены, чтобы поносить словами на каждом издыхании. Это что-то вроде врождённой уникальности, но только отрицательной. Однако даже самые сдержанные из всех интеллигенты, тщательно выбирая каждое слово в своей изысканной и монотонной речи, способны изменить своим принципам не сквернословить. И делают это они не через силу, попадая в раннее утреннее марево, что сгустком оседает на полустепных равнинах Венерии, что пронизывает тело противной влажностью и ненавистной прохладой, заставляя плотнее укутываться в плащёвку; самые что ни на есть «правильные» и «высокоморальные» выплёвывают словесное дерьмо как болт выплёвывает арбалет.
– Сука… – Посол плотнее укутался в свою сливового цвета плащёвку, что неаккуратно свисала на конце деревянного сидения повозки, то и дело пошатываясь от медленной езды по окаменелой дороге. – Ну и поганая же погода…
Пробурчал он угрюмо, шмыгая своим влажным носом. Одобрения от остальных не последовало. Все ехали молча. И лишь до определённого момента можно было уловить звуки пробуждающейся природы ранним утром: пение полевых сверчков, отрывистое карканье ворон вдали, за завесой серого густого тумана, лёгкий вой утреннего ветерка и колыхание покрова ржавого цвета травы под колёсами и копытами лошадей, подгоняемых извозчиком.
Повозка ехала медленно и конвой, сопровождавший её, тянулся ленивой гусеницей.
Впереди всей линии ехал посол – важное лицо королевства Торсиваль. Восседая рядом с извозчиком, что сжимал поводья двоих тёмных коней, стиснув табачную трубку в пожелтевших зубах, он лениво оглядывал здешнюю окрестность. Точнее тот радиус, который можно было увидеть, ибо туман осел плотный. Достав платок, посол громко высморкался, вытер влажный нос, чихнул, снова вытерся.
Ехали они уже довольно-таки долго. Четырьмя днями раннее на границе западного государства Торсиваль их встретил отряд посланных в качестве охраны наёмников из крупнейшего синдиката Соколов. Без лишних церемониальных представлений они сразу двинулись в путь, пересекая лесополосы и степные тундрические просторы Венерского государства. Останавливались на привал только ближе к вечеру. Разжигали костёр большой, и все ложились спать практически вокруг него, теснясь поближе к теплу. Огонь, треская дровами и хворостом, полыхал всю ночь, ибо были назначены дежурные, которые в определённое время поддерживали горение пламени, дабы посреди ночи оно не потухло. Тогда все путники просто бы перемёрзли от ночного холода и на пир к царю в столицу доехали бы одни раскисшие от сильного озноба угрюмые сопливые мины.
Царь Демитрий – правитель венерского государства. Свою власть он получил в ранней молодости, когда его отец, Георг, умер от долгой и мучительной болезни в пятьдесят четыре года. Вернувшись с охоты, правитель подхватил тяжёлую хворь. Долго боролись лекари с его недугами, которые, впоследствии, проявляли себя всё острее. Молодой Демитрий видел, как развивается болезнь отца – единственного оставшегося в живых родителя. Мать наследника, Миранда, умерла двумя десятками лет ранее от родов. И когда отец почил, к юному царевичу перешло его наследство – огромное государство, растирающее свои владения на центральной части континента Миндхард: от опустелой Долины Мясника на севере и до бассейна реки Оркарт на юге; от предгорного хребта Мансур на востоке до окраин города Винсальт на западе.
Демитрий был не единственным сыном семьи. Был у него младший брат Ярген. Его появление на свет тяжело далось рожающей матери, а исход был роковым. Ярген понимал, что его рождение принесло много боли и первую в его жизни смерть – смерть собственной матери, которую убило собственное младенческое дитя. Но он всегда стремился показать отцу, что он более достойный наследник трона. Однако законы страны не позволяли ему прыгнуть выше табу. Трон занял его брат по праву старшинства, а сам он является по сей день прокуратором – помощником правителя, сильно ограниченный в использовании власти.
Власть Демитрию досталась в тяжёлые времена. Изнурительно тянулась долгая война с Торсивалем за обладание землями. Территориальные претензии западное государство предъявляло методом грубой силы: в определённые моменты шли непрекращающиеся дискуссии по поводу владения приозёрными поселениями к юго-западу, но острее всего шёл вопрос о владении торговым городом Винсальт. Этот клочок земли представлял собой небольшой город-государство, которое категорически заявляло о своей независимости от обоих государств, но его нахождение на перепутье границ ухудшало политическую ситуацию. Впоследствии конфликт перелился в горячую стадию. Венерия смогла отвоевать своё право на владение юго-западными поселениями, взять под контроль Винсальт, сместив неугодную правящую элиту и поставив у власти своих марионеток. Но и сама Венерия пошла на компромисс: торговцы Торсиваля в городе лишались уплаты всех налогов, и имели возможность самостоятельно управлять расценкой своих товаров. До предела разумного, естественно. Хоть гордость западного короля Сигизмунда и была подломлена, но условия его устроили, так как требовалось решение иной проблемы, связанной с территориальной целостностью Торсиваля.
