Алиса Никифорова - Лёвка и таинственный остров

Иллюстратор Лев Никифоров

© Алиса Никифорова, 2024

© Лев Никифоров, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0064-2631-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Лева как обычно приехал на каникулы к бабушке в деревню.

Выпрыгнул из машины – и пулей к соседям, проверять – приехал ли Сашок.

Сашок был лучший деревенский друг Левы. Он был старше на три года, но совсем не задавался и с удовольствием проводил время с восьмилетним Левой. Тем более что деревня была маленькая и других мальчишек привозили редко, да и то только на выходные.

Лева прибежал к бабушке довольный:

– Бабуля, давай кушать быстрей! И я побегу, Сашок меня ждет! Я сказал, что через десять минут вернусь!

Лева проглотил целую тарелку каши, запил компотом – и только его и видели…

В этом году Сашок был какой-то не такой. Лева предлагал ему прежние игры и забавы, но Сашок не соглашался, был сосредоточен и молчалив.

– Пойдем, – наконец сказал он. – Я попрошу мою бабушку рассказать тебе одну занимательную историю.

– Хорошо, – согласился Лева, он знал, что Ольга Эдуардовна – мастерица рассказывать да сочинять.

Ольга Эдуардовна убирала со стола, когда мальчики вошли в дом.

– Бабуля, расскажи, пожалуйста, Леве историю про таинственный остров! Я хочу, чтобы он тоже про это услышал!

– Ну что же, пожалуй! Садитесь, я сейчас…

Ольга Эдуардовна принесла самовар, расставила чашки, налила в вазочку смородиновое варенье, подвинула к ребятам печенье. Затем присела на краешек стула, подложила руку под подбородок и начала…

– Люди сказывают разное… Вы знаете, что в центре нашего Черного озера есть остров. Рыбаки туда заглядывают, да иногда грибники заплывают. Так вот: до войны на нашем острове стоял скит. Неизвестно откуда приехали туда монахи, поселились, построили землянку и стали жить. Никто их не беспокоил: они молились, жили своим небольшим хозяйством. Как попали на остров: неведомо. Но позже стало ясно: знали монахи особое мелкое место через озеро, и без лодки могли добираться до большой земли. Со стороны это смотрелось, как волшебство, чудо Господне: будто люди шли по воде, как Христос. Местные всегда крестились, когда видели монахов, шедших через озеро.

Со временем монахи обжились, стадо коров у них даже появилось – несколько десятков голов. Уж стало понятно тогда, что монахи знали тайную водную тропу: ежедневно водили они коров с острова по этой тропе через озеро на пастбище и вечером обратно. Уж такая тропа была хорошая – коровам едва по колено вода доставала. Но никто из местных жителей той тропы не знал, а кто и пытался пробраться на остров вслед за стадом – терпел неудачу.

А чуть позже прознали люди, что по молитве монахов – чудеса происходят: болезные исцеляются, страждущие просветляются. И потянулись в скит люди. Но монахи не очень приветствовали людей с большой земли. По молчаливому уговору считалось так: если доберешься через озеро до скита, то помогут монахи, помолятся о горе твоем, а если не сумеешь Черное озеро преодолеть – уж не обессудь…

Да… говорили, что в нашей и в соседней деревнях месяцами жили люди, просились в дома на постой – и пытались до скита добраться… но мало кому это удавалось… Черное озеро, будто ретивый конь, вставало на дыбы: поднимались огромные волны, закручивались мутные воронки, – и лодки, словно щепки, отбрасывались к соседним берегам. Прежняя хозяйка этого дома рассказывала, что на ее памяти только двоим удалось добраться до скита: маме с мальчиком, у которого отнялись ноги, и молодому мужчине, который потерял зрение, а у него была большая семья, которую надо было кормить. За ребенком якобы монахи сами приехали и увезли его на лодке. А мужчина взял у деревенских лодку и доплыл сам, хотя на тот момент он уже практически ничего не видел. И монахи обоим помогли: ребенок через три месяца вернулся к матери на своих ногах, а мужчина приплыл обратно в деревню через неделю и сказал, что опять видит Божий свет и тварей Божьих. Очень радовался муравьям да мошкам, ведь он вновь мог их видеть…

Потом Великая Отечественная война началась. Немцы здесь стояли, скит разрушили… Монахи исчезли… Никто из деревенских не знал, куда пропали монахи: может, немцы всех убили, может, в плен увели, может, сами ушли в глубь лесов… Да только и сами монахи пропали, и стадо их, и скит…

А потом после войны слух пошел, что монахи те небедно жили: люди им богатые дары передавали за молитвы; коровы, опять же – излишки молока, творога, простокваши монахи продавали, покупали необходимое для скита, но тратили, конечно, не все. Так и копилось их богатство… А когда началась война, и стало понятно, что встречи с немцами не избежать, монахи спрятали все ценное, что у них было, и сами исчезли. А, может, погибли или были убиты, а скит разрушен…

Да… Много было охотников за сокровищами… «Остров перерыли вдоль и поперек», – рассказывала прежняя хозяйка. Да и на моей памяти много было искателей. Да вот и дедушка твой, Сашок, тоже помучился от золотой лихорадки, несколько месяцев к ряду на острове провел – все искал… Приедет домой, вещи поменяет, провизии возьмет – и опять, на остров…

Но только никто ничего не нашел до сих пор… Или нашел, да умело скрыл… Не знаю…

– Бабушка, а карту монахи не оставляли? Где сокровища спрятали? – спросил Сашок.

– Вот уж, чего не знаю, того – не знаю! Может, вообще сказки это про сокровища-то… Откуда у монахов могли быть великие ценности – ну выручали что-то от продажи молока, а людей на острове они не приветствовали и денег за молитвы не брали… Других сокровищ они искали: на небе, а не на земле…

Левка и Сашок молча переглянулись.

– Пейте чай, что ж вы?! Печенье берите!

На следующий день Сашок постучался в окно Левкиной спальни ни свет ни заря:

– Левка, вставай, дело есть!

Левка нехотя вылез из кровати, зашлепал босыми ногами по половицам, откинул крючок с входной двери, вышел во двор.

– Ты чего так рано?

– Вот, смотри… – Сашок протянул Левке старый рваный газетный лист.

– Что это? Я такое мелкое еще плохо читаю… – растерялся Лева, посмотрев на замусоленный, желтоватый листок.

– Да в том-то и дело, что читать тут и не надо. Я вчера рылся в дедушкином столе и нашел папку. Там было много газетных вырезок, какие-то чертежи, но вот этот листок особенный. Ну, посмотри же повнимательней!.. Я хочу, чтобы ты тоже это увидел…

Левка сосредоточился, присел на скамейку, положил листок рядом, разгладил. И тут только он понял, о чем говорил Сашок: прямо поверх печатных слов был тонко нарисован карандашом контур, как будто острова. Сверху стояла буква «С», видимо, обозначая «Север», внизу – «Ю», значит «Юг». Сам карандашный остров был испещрен тонкими, едва видимыми линиями, над каждой из которых были цифры. А на самом верху стоял крестик. Крестик был выведен жирнее, чем весь остальной рисунок.