Глава 1. Правда, правда и ничего, кроме правды
Мы с Вартасом смотрим друг на друга. Он – последний, кого бы я хотела сейчас видеть, и в то же время он – единственный, кто есть рядом. Сейчас. Когда за моей спиной стоит эта злосчастная банка.
– Зачем ты пришел?
– А ты?
– Это мой дом.
– Это дом, где жила моя девушка.
– Твоя девушка здесь больше не живет.
«Твоя девушка здесь больше не живет».
Я снова поворачиваюсь к банке. Поворачиваюсь так резко, что на миг перехватывает дыхание. Подхожу ближе, и, хотя меньше всего мне хочется брать эту гадость в руки, я все-таки беру. Сигарета тонкая и изящная. Была. До того, как ее подожгли – сейчас это просто окурок с обуглившимися краями и золотистой каймой, которую наполовину сожрал огонь. Тот, кто это сделал, явно обладал извращенным чувством юмора. Или не обладал им вовсе.
У Лэйс никогда не было чувства юмора, но, когда родители играли с нами в прятки, они оставляли подсказки.
Это не похоже на подсказку.
Это больше похоже на предостережение. Или на предупреждение – потому что на нетронутой части сигареты надпись «Эвесс». Я помню эту марку, помню, как она выглядит: я столько раз видела ее, зажатую между изящных пальцев.
Дженна.
Мертвая бабочка.
Вода.
Дженна.
Клуб «Бабочка».
Ныряльщики.
В голове что-то щелкает, и все становится на свои места: это действительно предупреждение. Но не от Ромины. От Лэйс. Если я правильно понимаю то, что она хочет сказать – она сбежала не от Подводного ведомства. Она сбежала от Дженны. И от тех, с кем работала.
– Что это за дрянь?! – Голос Вартаса вытряхивает меня в реальность и в окончательное осознание случившегося: Лэйс жива.
Лэйс.
Жива!
Я отставляю банку, глядя ему в глаза.
– Нам нужно поговорить.
– Нам определенно нужно поговорить, Вирна. – Вартас берет меня за руку. – Я был слегка не в себе. Из-за всего, что случилось. Твои сестры сказали, где тебя искать. Сказали, что ты на Пятнадцатом, поэтому я здесь. Я здесь из-за тебя.
– Лэйс жива.
– Я… Что?!
– Лэйс жива, – шепотом повторяю я, указывая на стоящую на столе банку. – Это ее рук дело. Она хочет меня предупредить.
– Подожди. Я решительно ничего не понимаю.
Я обхожу его, резко захлопываю дверь.
– Я думала, что это угроза Ромины. И в тот раз, и сейчас – тоже. Но это не так.
Вартас щурится, я указываю ему на стул.
– Слушай. Это действительно предупреждение, но не от Д’ерри. От Лэйс.
Его взгляд становится жестким, а я продолжаю. Продолжаю, понизив голос, потому что мне все время хочется говорить громче, и та радость, которая сейчас бьется во мне осознанием (Моя сестра жива!) заставляет меня говорить все быстрее и быстрее. К тому моменту, как я заканчиваю, Вартас все-таки опускается на стул. Мне хочется увидеть ответную радость в его глазах, но ее нет. Точнее, возможно, она выражается как-то иначе? Она же должна выражаться? Я только что сказала ему, что Лэйс жива!
– Хидрец, – выдает он, когда я замолкаю.
– Что?
– Хидрец, – повторяет он. – Если все так, как ты сказала, это хидрец. Полный.
– Я сказала, что Лэйс жива!
– Лучше бы она умерла! – Он осекается, увидев мой взгляд, поспешно поднимается. – Вирна, я не это хотел сказать. Прости, я сам не понимаю, что несу. Ты… просто ты представляешь, что это значит – для тебя?
– Да! – Я складываю руки на груди. – Да, я отлично представляю, что это значит. Все это время я не представляла, что с ней случилось. Все это время я считала, что моя сестра мертва, а сейчас я узнаю, что она жива. Больше того, она может со мной связаться!
– И говорит тебе, что тебе нужно остерегаться Дженны. А ты уже по уши в этом увязла. Ты на самом дне, Вирна, ты понимаешь? Если Лэйс сбежала, ей было, от чего бежать. Куда бежать тебе? А Митри и Тай? Что ты теперь будешь делать?
Я обхватываю себя руками и смотрю ему в глаза.
– То, что собиралась.
– То, что собиралась? Ты сейчас о чем?!
Я глубоко вздыхаю. Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и все объяснить Вартасу. Впрочем, нет. В первую очередь мне нужно объяснить это себе. Он прав – в том, что Лэйс было от чего бежать. Я смотрела запись ее видео, и я видела, как горели ее глаза. Она была с ними, она верила в то, что говорила. Не сомневаюсь, она в это верила, потому что проще заставить океан отступить от берегов Ландорхорна, чем заставить Лэйс сказать то, во что она не верит. Можно было предположить, что ей угрожали, но я знала свою сестру. И та, кого я знала… словом, эта запись была сделана в то время, когда она действительно им верила. Что произошло потом, я не знаю, но наверняка что-то серьезное.
Мне нужно понять, что именно.
Мне нужно во всем разобраться, чтобы…
– Я должна сделать так, чтобы больше никому не пришлось бегать.
Вартас смотрит на меня, и в его глазах однозначный приговор: «Тронулась умом». Я вряд ли смогу ему объяснить, пока не покажу. Поэтому киваю в сторону двери.
– Пойдем.
– Куда?
– К морю.
– Прямо сейчас?
– Прямо сейчас здесь никого нет.
– Вирна, ты меня пугаешь.
Я пожимаю плечами и иду к двери. Ему не остается ничего другого, кроме как следовать за мной.
– Вирна, что происходит?
– Увидишь.
– Увижу?!
Мы удаляемся все дальше от того, что принято называть жизнью. И нет, я не боюсь, что кто-то нас заметит и донесет, сейчас весь Пятнадцатый на рабочих сменах или спит после них. А если кто-то вдруг даже случайно нас увидит, предпочтет быстро об этом забыть. На Пятнадцатом ненавидят существующий режим слишком сильно, чтобы рассказать о девчонке с парнем, которые решили уединиться на пустынном берегу.
Я прохожу по берегу чуть дальше, чем в прошлый раз, когда была одна. Приближаюсь к воде.
Ее сила ударяет мне в пальцы, стоит коснуться кромки набегающей пены. Сейчас я не могу это видеть, скорее, ощущаю, как она отражается в моих глазах и вспыхивает в самой глубине моего существа. Море отзывается на мое прикосновение, тянется ко мне, а потом, подчиняясь незнакомой, неизведанной сути во мне, поднимается, как край покрывала. Раньше, чем я успеваю что-то почувствовать , этот край рассыпается, окатив меня пенными брызгами.
– Это что, к едхам, такое? – спрашивает Вартас. – Это…
Он осекается, когда я поворачиваюсь к нему: замирает, глядя в мои глаза. Я же просто отвечаю:
– Это я.
– Ты? – переспрашивает он, как будто не может поверить своим глазам.
Я его очень хорошо понимаю: еще несколько часов назад я сама не могла им поверить. Буквально.
– Та волна на берегу. Это тоже была я. – Я сажусь на холодные камни, глядя на него снизу вверх. – До сегодняшнего дня это прорывалось только от эмоций.
– Как такое вообще возможно?!
Вартас опускается рядом со мной.
– Не знаю. Но я живое тому доказательство.
Какое-то время мы сидели молча. В звенящую тишину вокруг нас врывался только шум моря, глубокий и ровный, гул накатывающих на берег волн, отступающих и слизывающих пенным языком камни.
