Ясное ночное небо. Огромная красно-оранжевая луна, будто налитое кровью гигантское око, смотрит свысока на живописный мир внизу. Мир этот полон жизни, поросший густыми лесами, застывший в своем безмятежном спокойствии. Внезапно это спокойствие нарушает одинокая молния. Откуда бы ей взяться, если на небе ни тучки? Да и молния эта весьма странная: насыщенно-яркая, цвета раскаленного металла, и необыкновенно тонкая для своих сородичей. За первым разрядом следует второй, за вторым – третий, молний становится все больше. Все они бьют в одну точку в середине неба и сливаются в светящийся огненный шар. Размер этого шара можно сравнить с большим апельсином или кокосовым орехом.
Как только шар полностью сформировался, раскаленные молнии начали отходить от него в разные стороны и создавать структуру, похожую на сеть кровеносных сосудов в человеческом теле. Вокруг этих сосудов зажигались легкие всполохи огня. Пламя разгоралось все больше, заполняя пустоты между молниями. Из этого огня вокруг блестящих нитей нарастали кости и мышцы. Загадочный гость из иного мира создавал себе плоть. А по мере того, как эта плоть обретала форму, становилось ясно, что это вовсе не гость, а гостья. Огонь и молнии превращались в женскую фигуру стройного и одновременно атлетического сложения, с темно-бронзовым цветом кожи и красивым, весьма необычным лицом: молодым, но уже не юным, зрелым, но отнюдь не старым, сосредоточенно- мудрым и в то же время легкомысленно игривым. Черты его были тонки, заострены и подчеркнуты. Довольно резкие, но одновременно и нежные. Трудно поддающиеся описанию, но запоминающиеся и западающие в душу любому, кто увидел бы эту девушку.
Только вот кто? Это сверхъестественной гостье только предстояло узнать. Пока она была занята завершением творения собственного тела. Пришелица создала себе красивой формы, но не пышную грудь, округлые ягодицы, крутые бедра и крепкие длинные ноги. Когда процесс был близок к завершению, её новое тело вновь охватил огонь. Пламя поднялось от кончиков пальцев её ног вверх, и на спине вспыхнуло особенно ярко. Тут огонь разделился на два огромных языка, которые начали превращаться в пару крыльев и обрастать перьями красного и черного цвета, которые слились в причудливый узор. Последний всполох вырвался из головы девушки и лег на её плечи яркими рыжими волосами. Новое создание впервые в незнакомом мире открыло глаза. Сперва они зажглись сплошным пламенеющим сиянием, а после стали похожими на обычные человеческие, но радужка вокруг зрачков сохранила цвет переливающегося огня. Девушка начала очень медленно спускаться на землю, будто бы она не падала с небес, а плавно погружалась в толщу воду. Когда её ноги достигли мягкой и слегка влажной травы, она сделала свой первый вдох. Бесконечная палитра запахов живой природы заиграла в её голове мелодичными напевами. Это настолько закружило ей голову, что гостья из неведомого мира легла на траву, обернулась собственными крыльями и крепко уснула. Так начался её побег из рая….
Даже в глубинах самой темной души иногда рождается лучик света. Хотя бы для того, чтобы ее терзать…
Азазель вертел в руках длинный трехгранный стилет с блестящей черной рукоятью из прочного вулканического стекла – обсидиана. В его просторном деревянном доме, построенном в кроне огромного древнего дерева, как всегда был беспорядок. Но среди всего этого беспорядка бросались в глаза аккуратно сложенные и начищенные до блеска мечи, щиты и доспехи. Та одежда, в которой Азазель собирался куда-то идти, была идеально чиста, да и сам хозяин дома всегда был ухожен и умыт. И, конечно же, зеркала. Их в доме было много, и они всегда были отполированы до блеска. Азазель любил себя. И любил смотреть на свое отражение. Признаться, Первенец был действительно невероятно красив: мужественное лицо, крепкое, мускулистое тело, черные, как ночь вьющиеся волосы, яркие, почти светящиеся, бирюзово-голубые глаза и пара черных крыльев с узором из красных перьев за спиной. Нетрудно догадаться, что немало красавиц желало провести ночь в объятиях Бессмертного и продолжить династию богов. Или хотя бы просто насладиться моментом, ведь в любовном искусстве он был столь же непревзойден, как сама Прародительница. И это лишь подпитывало его тягу к самолюбованию.
Но Первенец желал большего. Хотя, казалось бы, чего еще можно хотеть, когда ты – бессмертное божество, первенец самой Несравненной Лилит и мечта практически каждой красотки Владычества Асуров? Как ни странно, этого Азазелю казалось недостаточно. Он хотел обладать какой-то особой способностью. Такой, какой больше не было ни у кого из его братьев и сестер. Вместе со своими братьями, Астаротом и Ассурбанапалом, он тщательно изучал воинское искусство. Овладев копьем, топором, мечом и посохом, он решил, что это оружие слишком простое, и захотел бросить себе вызов. Сперва ему приглянулся кнут. Поупражнявшись с ним некоторое время, Азазель понял, что этот инструмент не слишком откликается ему по духу. Он ведь, в конце концов, воин, а не погонщик! Потом принялся овладевать техниками боя без оружия. Получалось очень хорошо, но будто бы чего-то не хватало. Будь, у него, например, звериные когти, все встало бы на свои места. Но когти, понятное дело, на его руках не росли.
Однажды его осенило: лучшим оружием в его руках будет боевой нож. И не просто нож, а кинжал. Собственноручно изготовленный. Азазель старательно изучал у мастеров техники обработки металлов, и когда набрался достаточно мастерства, принялся за дело. Итогом его трудов стал красивый стилет с трехгранным клинком, каждой грани которого соответствовала одна дужка гарды. Кинжал, как считал Азазель, принял его дух и являлся как бы продолжением его руки, неотъемлемой частью тела, предметом личной гордости. Начистив любимое оружие, он решил полюбоваться клинком, прежде чем вложить его в ножны и улететь на встречу с матерью.
Лилит жила в горах неподалеку от морского побережья. Здесь она построила себе дом, который никак не походил на обитель Богини. Скорее уж на сторожку лесника: простая одноэтажная конструкция из бревен с одной дверью, парой окон и крышей из гигантских пальмовых листьев. Идеальное место, в котором можно было скрыться от людского внимания, когда Прародительница хотела побыть одна. Гостей Несравненная не ждала, и как раз совершала утреннее омовение. Раздался довольно настойчивый стук в дверь. «Гость может немного подождать»: подумала Богиня, закончила свою приятную процедуру, обернулась крыльями, которые превратились в незатейливую красно-черную тунику, и после этого открыла дверь. Перед ней стоял Азазель в своих самых нарядных парадных доспехах.