Пролог
Президент аккуратно положил ручку на стол, и потер красные от бессонницы глаза. Он потянулся было к селектору, но рука замерла на полпути.
Отставить. Больше двух чашек кофе он не пил.
Скрестив в замок пальцы, он медленно опустил руки на полированную поверхность стола.
Президент проснулся сегодня в половине третьего, и больше так и не заснул. В голове крепко засела одна мысль.
Почему?
Имея за спиной изрядный опыт закулисных интриг и административной работы, он лучше, чем кто либо, понимал, что даром в наше время можно получить лишь троянского коня. Как в прямом, так и переносном смысле.
Президент откинулся в кресле и помассировал лицо. Может, плюнуть на все и уехать? На дачу, например. Пару дней на охоте. Шашлычок, водочка, комары. И никого из раболепствующих вассалов, только ребята из охраны и Максимыч – бессменный смотритель заповедника.
Но уезжать нельзя. Нужно готовиться к выборам. Подготовка к которым начинается сразу после победы. Где главным козырем будет результат. Его результат.
Бремя власти накладывает свой отпечаток. Пожалуй, он остался прежним лишь в кругу семьи… От которой, тем не менее, с каждым днем все дальше и дальше. Что же, всегда нужно приносить жертву безликому монстру под названием Государство. И чем ближе и дороже жертва, тем больше шансов задобрить этого Бриарея.
Уже три года он возглавляет одно из самых сильных государств в мире, будучи при этом на вершине власти более пятнадцати лет. И понимает, что живя властью, дыша ею и думая о ней, давно стал с нею одним целым.
Победивший дракона сам становится драконом, говорит китайская мудрость.
У китайцев есть чему поучиться. Теперь есть. С ними приходится считаться, дракон вылупился много лет назад, и сейчас входит в пору зрелости.
Но что будет, когда он захочет есть? И поймает орла, расправившего крылья над двумя континентами?
Останется лишь медведь, сосущий лапу.
Как это ни странно, но Президент до сих пор оставался патриотом. Пусть и не на все сто процентов, как утверждали многочисленные оппоненты, но говоря о стране, по крайней мере, никогда не лицемерил, как это делали некоторые…
В кулуарах власти патриотизм считался дурным тоном, впрочем, патриоты там и не встречались.
А что такое патриотизм? Лишь благодаря своей стране он стал тем, кем стал… Никто не говорит, что он, особенно в последнее время, выглядел кристально честным и порядочным: такие просто не попадают наверх, но мерзавцем и подлецом не был тоже…
Тем более, в вещах, касающихся блага страны.
Теперь, когда есть шанс вытащить, вытянуть ее на вершину, и остаться в веках, как Президент. С большой буквы.
А не две строчки в энциклопедии.
…Нет, нужно сделать все, чтобы дракон впился в белоголового орлана, неизменного соперника страны. Его, Президента, страны. Силы почти равны, пусть пожрут друг друга, освободив простор гордой двуглавой птице.
Так и произойдет, иначе просто не может быть.
Вчерашние посетители назвавшись, и предложив некую сделку, гарантировали это. Следовало теперь лишь дождаться оговоренного аванса, который будет подтверждением их намерений.
Первым в длинной цепочке обещанных даров. Главное, чтобы не данайских…
Но почему?
Почему они явились именно сейчас, и именно к нему?
Безусловно, он перспективен, еще относительно молод, и за ним стоит одно из сильнейших государств. А значит – будущее за ним.
Так, по крайней мере, дали ему понять.
Лесть – древнейшее оружие. Розовые очки, заставляющие закрывать глаза на серую, обыденную правду и мешающие за разноцветной мишурой разглядеть тревожную тень опасности.
Мудрецы учат, что не следует перебивать льстящего тебе. Естественно, кто предупрежден, тот и вооружен – выстрелы странных гостей прошли мимо цели.
Но подоплека вопроса осталось нераскрытой.
Каждый преследует свои цели. Это старо как мир. Пока союзникам по пути, они остаются союзниками.
Политик потому и остается политиком, что всегда знает, каким курсом ему следовать. Когда свернуть, когда остановиться, а когда и дать ходу.
Самому себе он не мог врать, и потому в мысленном диалоге признался, что отвергнет предложение странных, но оттого не менее влиятельных гостей, если где-то почует подвох.
А аванс…
Что ж, аванс, как заверяют юристы, не возвращается.
Не нужно непременно думать о худшем, но заранее перестраховаться не помешает.
Услышанное в этих, защищенных от всевозможного прослушивания стенах, могло показаться горячечным бредом, но восемнадцать лет назад он, тогда еще далеко не президент, был в числе тех немногих, допущенных к закрытой информации, и с тех пор знал, как и почему на самом деле происходят некоторые события.
Времена меняются. И тот, кто вовремя это понимает, всегда будет опережать своих оппонентов.
Президент нажал кнопку и негромко произнес в селектор:
– Передайте премьер-министру, что я хотел бы его увидеть…
Теперь, если все пройдет как нужно, в исторической фразе канцлера Безбородко: «ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смеет!» можно будет смело заменить слово «Европа» на «мир».
А если все пройдет так, как ему пообещали, он станет первым президентом объединенной Европы и Азии.
I
Деревянная ручка с треском сломалась. Ведро тяжело упало на землю, обливая мне ноги холодной водой.
Блин, всегда одно и тоже! Теперь придется делать новую. Ненавижу деревянные ведра! У меня было, конечно, одно новенькое, пластмассовое, на восемь литров – но я его берег, мало ли что, стараясь по возможности обходиться деревянными.
Но они такие неудобные! Еще и книзу расширяются, словно… не знаю, что.
Я опустил второе ведро на тропинку, и наклонился, пытаясь хоть как-то связать веревку. Но края оказались слишком короткими, чтобы их можно было соединить.
Пришлось потратить несколько минут, чтобы убедиться в этом окончательно.
Внутри закипала злость. Я попытался взять себя в руки. Это что, совпадение? Четвертый раз, на этом же самом месте!
Секунду я размышлял. Успокоиться? Или снять стресс? Статистика утверждает, что мужчины живут меньше женщин именно потому, что скрывают эмоции, чем существенно перегружают себе нервную и сердечно-сосудистую систему.
А, будь оно неладно!
Я с силой пнул ведро так, что оно с шумом скрылось где-то в зарослях, и с наслаждением заорал во всю мощь легких.
В панике взвились птицы, возмущенно клекоча и хлопая крыльями. Прокатилось, постепенно затихая, раскатистое эхо, и замерло, растворившись в лесу.
Вот так.
Я подхватил второе ведро и не спеша отправился домой.
Дом располагался примерно в полутора тысячах шагов от водопада, где я брал воду и купался. Ежедневно, утром и после обеда.
Два неуклюжих, громоздких ведра по пятнадцать литров.
Пять на приготовление пищи, пять – на умывание, пять – на всякий случай. И еще пятнадцать – на обливание. Откуда взялась эта, в принципе, полезная привычка – я не помнил. Но купаясь дважды в день – утром и вечером, обливался все равно.
