Март 1988 год.
Галя долго рассматривала ладонь Любы. И наконец изрекла.
– Хоть убей, но линии сходятся в одной точке и преобразуют букву «М».
– И что это означает? – с любопытством спросила Люба. Она была из верующей многодетной семьи, но всякая мистика была ей тем не менее интересна.
– Да мучиться будешь всю жизнь – отозвалась Тамарка. Девушка снимала бигуди и бросала их в целлофановый мешочек.
– Почему сразу мучится-то? – тут же возразила Галя, заметив в глазах Любы страх за своё будущее. Девушка прижала руку к груди и переводила взгляд то на одну подружку, то на вторую.
– А что ещё можно подумать? Мучится и точка. Ладно, некогда мне с вами, спешу на свидание! – Томка быстро расчесала свои локоны, залила их лаком и подкрасив губы, выскочила за дверь комнаты.
– Не обращай на неё внимания. Всякую чушь как скажет – отмахнулась Галинка и толкнула Любу в бок – ну как там насчёт практики? Отпускают тебя в Золотовку?
Алёнка пожала плечами. Слова Томки всё равно не выходили из головы.
– Пока не знаю. Мать ругается, отцу некогда вникать. День и ночь работает, чтоб такую ораву прокормить. Сама знаешь вместе со мной ещё восемь ртов. У нас Колька в армии, Маринка как Максимку родила, так на мать его и повесила. Сама вечно больная, то не могу, сё не могу. Мы трое самых старших, остальные ещё в школу бегают. Мать крутится, как белка в колесе. Самые младшие в шестом классе, Савка и Аринка. Щас лето начнётся, а вместе с ним огороды, покос…
– Так! У твоей сестры Маринки муж есть, вот из армии придёт и пусть сваливают отдельно жить. Хоть к свекровке, а то хорошо твоя Мариша пристроилась. Сама спит до обеда, а вы все по очереди с Максимкой должны нянчится – Галя нахмурила светлые брови. Их в семье было всего трое: Наташка, Лёнька и она – по любому в Золотовку поедем. Нас уже там места ждут! Не практика будет, а рай для души! Там парней знаешь сколько? Вот найдём себе и замуж выскочим, свои семьи заведём. Тогда мать твоя от тебя отстанет.
Люба промолчала, зная, что мать не отстанет. Галинка могла бы пройти практику и в своей деревне, у её матери были везде связи, но она предпочла свободу и настояла чтоб непременно быть рядом с лучшей подружкой Любкой, которую мать всё же отпустила в Золотовку. Спорить против решения руководства техникума, она не посмела.
– Глядай там у меня, чтоб скромно себя вела – бухтела Нина Игнатьевна, набивая сумку соленьями, чтоб дочь на практике не голодовала.
– Помни Любка, что Господь каждую мысль твою уразумеет. Молиться не забывай, утренню да вечерню читай – наставлял отец, Максим Алексеевич. Люба помалкивала и родителям ни в чём не перечила, лишь бы уехать поскорее и ощутить свободу. В Бога она верила и боялась, только стеснялась. Ещё в школе прилипла к их семье кличка, баптисты и Люба ужасно комплексовала по этому поводу, вспоминая как на школьной линейке заставляли снять крест и вступить в комсомол. Чего только не было… Школьные годы хотелось забыть, как страшный сон.
Галька ждала её уже на вокзале. Грязный пазик был в набиток, но девчонкам удалось занять себе места в самом конце. Всю дорогу они болтали, шутили и смеялись, пока не прибыли в Золотовку. Весь путь от их райцентра занял полтора часа. Из автобуса вывалились уставшие, вдохнули весенний мартовский воздух и осмотрелись. Деревня встретила чернющими подтаявшими сугробами и грязью до колен.
– Чувствую погрязнем мы здесь по уши – произнесла Люба, растерянно рассматривая свои чистенькие резиновые сапожки.
– Тю! Где наша не пропадала, пошли Любаш! – Галинка подхватила свои сумки и двинулась вперёд. Они должны были остановиться у какой-то бабуси, та сдавала небольшую комнатёнку. В другой комнате уже жили девчонки практикантки, которые приняли новеньких с показным высокомерием.
– Сапоги-то в сенцах сымите – пробурчала хозяйка дома, баба Нюся – щас натопчете, как лошади. А мыть кто будет? Вон ваша опочивальня – кивнула она на запертую дверь – парней не водить, под окнами с ими не оголять. Отбой в десять, исть готовить будете по очереди. У меня окромя вас, ещё три постоялицы. Всё понятно?
– Да, баб Нюсь – бодро ответила Галка, давясь от смеха и незаметно толкая Любу в бок. Бабуся в шерстяных чунях, гигантского размера и вязаной кофте, которая была вся в заплатках, выглядела по мнению Галки уморительно.
– Вот баба-яга костяная нога нам досталась, а? – подмигнула она Любе. Девушки обустраивались в своём новом жилище. Разбирали вещи, заправляли в своё постельное бельё, железные кровати. Завтра предстоял первый день практики в кондитерском цеху, так как учились они в городском техникуме на кондитеров. Почему Люба выбрала именно эту профессию, она и сама не смогла бы объяснить. Ей тогда казалось это престижным, выпекать пирожки, торты и пирожные. Всё время сыта и домой кой-чего перехватишь. Знала бы она, что потом по жизни, её профессия ей совершенно не пригодится…
Практика пролетела весело, с шутками и задорным смехом. Люба и Галинка все животы надорвали, придумывая различные истории и развивая свою бурную фантазию. Но работали они слаженно и ответственно, никто не мог к ним придраться и директор цеха к окончанию практики с сожалением произнёс:
– Хорошие вы девчонки. Мне бы работниц таких в цех. Молодые, энергичные. Может как экзамены сдадите и диплом получите, к нам махнёте? – Александр Валерьянович смотрел на девушек из под своих огромных очков, то и дело, протирая свою потеющую лысину. Стоял конец душного мая и работавший в его кабинете вентилятор, от жары не спасал.
– Не знаю, мамка меня навряд ли пустит сюда. У нас в райцентре свой кондитерский цех и перспектив побольше – неуверенно ответила Люба. Галинка не преминула её пихнуть в бок и улыбаясь Александру Валерьяновичу, заявила:
– Конечно, приедем! Нам у вас очень понравилось. Природа глаз радует, коллектив отменный. Я когда ехала сюда, думала захолустье беспросветное! Ан нет, деревня развивается, колхоз один чего стоит!
Александр Валерьянович обрадованно рассмеялся и стукнул по столу ладонью.
– Тогда жду вас, девочки красавицы. Всё сделаю по трудовой, стаж пойдёт. Ну а жить будете всё там же, у бабы Нюси. Слышал я краем уха, что вроде как довольна она вами.
Всю дорогу до дома Люба сопела в две ноздри. Какова, а! Хоть бы её мнение спросила!
– Ты чего сопишь-то? Сама же восторгалась, как здорово в Золотовке! Или я что-то не так поняла? – допытывалась Галинка.
– Да, восторгалась. Но жить бы там я не хотела. Мне в городе больше нравится, неужели мы бы там себе места не нашли?
– Ну ищи – психанула Галинка, отвернувшись к окну – а я диплом получу и в Золотовку вернусь. Там меня Егорка будет ждать, уже договорились.
