В свете фонаря, медленно кружась, падал кленовый лист. На Корейском полуострове есть два изумительных по красоте времени года: нежная, утопающая в цветах весна и раскрашенная в золотые и багряные краски осень. В отличие от большинства сверстников, Ли Су Хен осень любил. Обычно веселый и проказливый парень на несколько недель становился замкнутым и нелюдимым. Он убегал из дома и часами пропадал в парке. Бывало даже, немыслимое дело, прогуливал уроки… Когда «золотой» период заканчивался, все возвращалось на круги своя. Су Хен вновь становился прилежным учеником и очаровательным сорванцом одновременно – иными словами, превращался в любимца всей школы и короля класса.
– Су Хена!.. – раздался крик матери откуда-то с подножия холма.
Мальчик встрепенулся, дотронулся до кармана куртки и прошипел ругательство – мобильник опять оставил дома. Сегодня он загулялся дольше обычного, давно стемнело, и зажглись фонари. В этой части парка и днем было мало людей, а поздним вечером вообще ни души. Всего неделю назад он обещал матери не уходить далеко от дома, возвращаться до захода солнца. Как раз тогда в новостях сообщили, что в парке нашли мертвую девушку.
Он слишком задумался, обо всем позабыл, а мать отправилась ночью в лес. Ли Су Хен передернул плечами, представив, что будет, если о его выходке узнает дед. В семье на мальчика никто руку не поднимал, но ведь есть множество других видов наказания. Например, Су Хена могли лишить карманных денег или запретить поехать с классом на экскурсию.
Парень устремился вниз с холма так быстро, что ветер засвистел в ушах. Не следовал плавному серпантину дороги, а срезал путь – ловко перепрыгивал через крупные валуны и заросли кустарников. Су Хен показывал отличные результаты в легкой атлетике: быстро бегал, высоко и далеко прыгал. Учитель физкультуры настоятельно советовал заняться спортом профессионально, но дед оказался категорически против. В семье все всегда делалось так, как того желал дед, так что спортивная карьера Ли Су Хена оборвалась, так и не начавшись.
В темноте мальчик не боялся переломать ноги – удивительное ночное зрение было предметом гордости парня и зависти его приятелей.
Чтобы не пугать мать, школьник вышел на дорогу за поворотом. Отряхнул одежду, поправил шарф. Провел пальцами по волосам, стряхивая мелкую листву и паутину.
– Отпустите!.. Что вы делаете? Что вам нужно?.. – послышался испуганный голос матери.
Су Хен бросился на крик. Когда обогнул склон холма, перед ним открылась страшная картина. Спиной к фонарному столбу прижималась его мать. Перед ней, слегка покачиваясь, стоял неопрятно одетый мужчина средних лет.
«Убийцу девушки так и не нашли, – пронеслось в голове у мальчика. – В новостях говорили, что преступник может быть психически нездоров, и по парку лучше ночью не гулять…»
Незнакомец замахнулся, в его руке блеснул нож.
Школьник кинулся на убийцу, повис на нем. Тот отшвырнул ребенка, как нашкодившего щенка. Одиннадцатилетний мальчишка даже драться толком не умел, ему нечего было противопоставить взрослому мужчине.
– Беги, Су Хена! Беги!.. – закричала женщина.
Вновь устремился к преступнику. Вцепился зубами в его руку.
– Ах, ты ж!.. – выругался незнакомец. Ударил наотмашь, пытаясь стряхнуть школьника. – Сам напросился!..
В опасной близости от мальчика мелькнул нож.
– Нет!.. – закричала мать.
Будто неведомая сила отшвырнула Су Хена прочь. Он кубарем покатился по ковру из опавших листьев.
Когда мальчик вскочил на ноги, то увидел, что убийцу полосовало когтями страшное, вышедшее прямиком из древних легенд существо. Пасть монстра была оскалена. Уши напоминали то ли волчьи, то ли лисьи. Золотые глаза яростно сверкали, а из горла доносился устрашающий рык. Ли Су Хен не мог отвести взгляда от разворачивающегося перед глазами зрелища – на чудовище была одежда его матери…
Вдруг все закончилось. Черты монстра подернулись туманом – к женщине вернулся человеческий облик. Вот только кровь на ее руках и одежде осталась.
– Мама… – прошептал мальчик.
Несколько секунд женщина смотрела на разорванное в клочья тело у своих ног. Подняла пустой взгляд на сына и рухнула без чувств.
Су Хен подбежал к матери, принялся ее звать, тормошить. Затем нашел у нее в кармане телефон. Позвонил деду…
Глава семейства появился через четверть часа. Он был спокоен, собран. Разве что лицо осунулось – будто постарел лет на пять, а то и все десять.
– Я боялся, что это рано или поздно случится… Теперь с Инквизицией разбираться… – еле слышно пробормотал дед, а потом прикрикнул на внука: – Чего расселся? Давай помогай!
Пока старик переодевал дочь в чистое и вытирал с ее тела кровь, мальчик осмотрел поляну и близлежащие заросли. Подобрал несколько клочков от юбки матери и пуговицу от своей куртки. Находки вместе с окровавленной одеждой сложил в рюкзак, который принес дед. На изувеченное тело маньяка школьник старался не смотреть.
Дед закинул свою дочь на спину, и они отправились по серпантину дороги прочь из парка.
– Молчишь? Правильно делаешь, что молчишь, – через несколько минут сказал глава семейства. – Лучше тебе и дальше молчать… считать, что все приснилось. Мы втроем гуляли в парке, ничего не видели, ничего не слышали. Твоя мать просто соджу[1] перебрала.
– А как же тот…
– Его разорвали дикие звери, – оборвал внука дед. – Человек такое сделать не мог.
«Человек такое сделать не мог», – набатом отдалось в голове мальчика. Если его мать – не человек, то кто же он сам?
– Веди себя, как обычно. Завтра поедешь на эту свою экскурсию…
Утром Су Хен не хотел уходить из дома. Странно возвращаться к обычной жизни: идти в школу, общаться с друзьями. Мать так и не очнулась. В новостях не было ни слова о новом убийстве в парке. Но дед оказался неумолим, он буквально вытолкал внука из дома.
Ехать предстояло в другой город, там же класс должен был заночевать и вернуться домой на следующий день. Одноклассники Су Хена последние недели только об экскурсии и говорили – как же, совместная поездка в канун Дня Всех Святых – в Хэллоуин!
Ли Су Хен толком не запомнил тот день – их водили по городу, что-то рассказывали, показывали многочисленные достопримечательности. Лишь вечером, когда одноклассники отправились на праздничную вечеринку, мальчик набрался смелости позвонить домой.
Трубку взяла мама.
С матерью Су Хен говорил не меньше часа. Он ничего не спрашивал, ни словом не обмолвился о событиях вчерашней ночи. Без умолку рассказывал о школе, приятелях, экскурсии. В глубине души понимал, что ведет себя странно, ведь обычно не любил рассказывать семье о своих делах, а сейчас слова лились из него потоком.
