1. Пролог
Олеся
Просыпаюсь поздно, солнце уже высоко. Сладко потягиваюсь. Ночь была горячей и бессонной. Вити рядом нет – видимо, рано встал по привычке, хотя в выходной мог бы и подольше поваляться.
Принимаю душ, смывая с себя следы ночного безумия, одеваюсь и иду по квартире искать хозяина. Он на кухне пьёт кофе и разговаривает по телефону. Уже в костюме, будто собирается на работу. Неужели у него и сегодня дела?
Какой он всё-таки красивый! По-мужски отлично сложен, серые глаза приятно контрастируют с тёмными волосами, а щетина придаёт брутальности. Если бы не бизнес, мог бы сниматься в рекламе белья или мужской парфюмерии и зарабатывать кучу денег.
Заметив меня, Витя заканчивает разговор.
- Приве-е-ет, – улыбаясь, подхожу и прижимаюсь к нему. – Куда это ты собрался?
- Присядь, есть разговор.
Не нравится мне его тон. Какой-то слишком сухой, серьёзный и обеспокоенный, совсем не похожий на обычный. Что-то случилось?
- Я в аэропорт, у меня самолёт через три часа.
- Через три часа? – ушам своим не верю! Я так надеялась, что мы сегодня сможем провести день вместе. – А когда вернёшься?
Хочется спросить, куда он летит, но Витя никогда не посвящает меня в рабочие дела, и я уже привыкла не задавать лишних вопросов.
- Никогда.
- То есть как это?
Возможно, я что-то не так поняла?
- У меня – работа за границей. Я и так задержался.
- А как же я? – выпаливаю, не подумав.
- Ты? У тебя же послезавтра начинается семестр.
- Да чёрт с ней, с этой учёбой! – на глаза наворачиваются слёзы.
Ну и пусть я выгляжу капризным ребёнком!
- Лисичка, уговор наш помнишь? Никаких обязательств, детей, любви и прочей ерунды. Жить сегодняшним днём и получать друг от друга удовольствие. Мне с тобой хорошо, но, увы, труба зовёт.
- Но как же так? Я думала...
- Олеся, вот твой билет на поезд, – кладёт его на стол передо мной. – Возвращайся домой, как раз к началу учебного года успеешь, – произносит сухо и строго. – Карта. Учти, пополняться она не будет, но если разумно распределишь деньги, то до конца учебного года должно хватить и комнату снять, и питаться. А там уж на работу пойдёшь, мужа нормального найдёшь и будешь жить с ним долго и счастливо.
- Не хочу я никакого мужа! – обиженно выкрикиваю.
Слёзы непроизвольно бегут по щекам, растираю их ладонями и всхлипываю.
- И налички немного, вдруг понадобится сегодня, – поверх билета и карты кладёт небольшую стопку купюр.
Игнорирует мою реакцию. В голосе – сталь. Это точно мой Витя?
- А почему ты мне раньше не сказал, что уедешь? Почему?
Истерю. Знаю, что он этого не любит, но ничего не могу с собой поделать. Новость об отъезде сбивает с ног, колошматит лежачую, выворачивает наизнанку и вытряхивает под ноги уцелевшие внутренности.
- Зачем? Чтобы ты расстраивалась раньше времени? Всё же было хорошо, ночью мы попрощались. Не драматизируй, пожалуйста. Собирайся. Время у тебя до вечера есть. В пять придёт женщина из клининга, отдашь ей ключи и как раз поедешь на вокзал.
Витя продолжает говорить спокойно, жёстко и безапелляционно. Совершенно очевидно, что решение принято давно и обжалованию не подлежит. Чуда не случится – он уедет и больше никогда не вернётся. Никогда не скажет мне: «Лисичка, твои офигенные веснушки – мой фетиш».
Кое-как беру себя в руки и плетусь в ванную, чтобы привести в порядок некрасивую зарёванную физиономию. Внутри плещется раскалённое отчаяние, обжигая душу. Конечно, я хорошо помню условия нашего уговора! Мог бы и не напоминать. Но я так надеялась, что за два месяца что-то изменится… Оказалась абсолютно не готова к такому неожиданному расставанию.
В ванной вожусь недолго, но когда выхожу, обнаруживаю, что Витя ушёл. Даже не попрощался!
Даже не попрощался… Именно это задевает сильнее всего…
Пользуясь тем, что в квартире я одна, реву и вою, не сдерживая эмоций… Дура! Как я вообще могла подумать, что этот напыщенный индюк Виктор Самборский способен на чувства? Купил, попользовался и выбросил, когда надоела…
Время идёт. Слёзы можно лить бесконечно, но пора собираться – нужно успеть на поезд. Пакую вещи в заботливо приготовленный для меня новый чемодан. Периодически зло пинаю его ногой. Лучше бы Витя о моей душе позаботился! Как я буду жить без него?
Женщина из клинингового агентства приезжает чуть раньше назначенного времени. Отдаю ей ключи, окидываю взглядом квартиру, в которой я целых два месяца счастливо прожила как у Бога за пазухой, и выкатываю чемодан. Пора спускаться с неба на землю и возвращаться домой.
При мысли о доме и матери морщусь. Туда точно не вернусь. Надо бы посмотреть, сколько денег на карте. Может, и вправду снять какую-то дешёвую квартирку, если не удастся поселиться в общежитии?
Приезжает полупустая маршрутка, какой-то мужчина помогает мне затянуть чемодан в салон. Ближе к вокзалу народу становится больше. Толкотня и потные тела раздражают. Быстро я отвыкла от такого средства передвижения... Теперь придётся привыкать заново. Побыла немного барыней – и хватит.
Заранее протискиваюсь к выходу, чтобы не пропустить остановку. Дальше всё происходит настолько быстро, что даже не успеваю среагировать. Маршрутка тормозит, двери разъезжаются, люди начинают выходить. Чемодан за что-то цепляется колёсиком, мне приходится наклониться и приподнять его, чтобы подтащить к ступенькам. Вокруг полно народу, но ни одного рыцаря, готового прийти на помощь девушке. Пока выволакиваю свою ношу на улицу, кто-то дёргает сумочку, висящую у меня через плечо, срывает её с ремешка и тут же убегает. Я едва успеваю охнуть…
Осознание случившейся катастрофы обжигает мгновенно. Вместе с сумочкой лишаюсь документов, билета на поезд, карточки и денег, которые оставил мне Витя. А ещё там был телефон – и теперь я даже без средства связи. Н-да-а, спускаясь с неба на землю, я угодила прямиком лицом в грязь...
Маршрутка закрывает двери и уезжает, а я топчусь на остановке, пытаясь сообразить, куда мне идти, что делать и кого просить о помощи.
Бреду вдоль улицы, вглядываясь в лица прохожих в глупой надежде встретить хоть кого-то знакомого. Откуда? Витя меня почти никуда не брал, ни с кем не знакомил. Я была для него комнатной зверушкой, которая хороша для постельных утех и приготовления пищи. Но приличному обществу таких, как я, не показывают – стыдятся.
Темнеет. Охватывает страх. Некстати просыпается голод, напоминая, что я сегодня ещё не ела – не было настроения. Мне некуда идти. Не на что купить еду. Нет возможности связаться с сестрой и попросить о помощи. Что же делать?
Глаз цепляется за полноватую женщину, клеящую объявление на дверях магазина-пекарни «Ватрушка». Из открытой двери доносится запах свежеиспечённого хлеба и ещё чего-то очень вкусного. Внутренности устраивают бунт. От соблазнительных запахов кружится голова. Торможу, пытаясь надышаться ароматами еды. Рассматривая витрину, цепляю глазом объявление: «Пекарне “Ватрушка” требуется помощник пекаря»...
