Александр Леонидов (Филиппов) - Листопад пожелтевших фото… Из раннего…

Листопад пожелтевших фото… Из раннего…
Название: Листопад пожелтевших фото… Из раннего…
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Листопад пожелтевших фото… Из раннего…"

Произведения, включённые в данную книгу – написаны молодым Леонидовым в трудные годы. Они дают юношеское осмысление автором пути и судеб страны в годину великого надлома, раскрывают духовный мир интеллигенции, ставят вопросы о сущности патриотизма и человечности. Академик Э. А. Байков внёс эту книгу в свой рейтинг «Шедевры современной литературы». В книге использованы иллюстрации автора.

Бесплатно читать онлайн Листопад пожелтевших фото… Из раннего…


© Александр Леонидов (Филиппов), 2024


ISBN 978-5-0064-7583-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


Александр Леонидов (Филиппов) пишет свою повесть «История болезни», осмысляя судьбы своей страны в трагическое и страшное время, в 90-е годы, и очень молодым.

Повесть написана летом 1996 года. В 2001 году публиковалась в сборнике «Путешествие в поисках России» под названием «История болезни». С 2024 года значится одним из пунктов в авторитетном рейтинге «Шедевры» Э. А. Байкова, который назвал это произведение «шедевром литературы 90-х».

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава I

В 1975 году, зимой Эрнста Хока пригласили домой к Вишневым. Там-то герр Хок и заметил впервые какую-то напускную дурашливость в лицах усатого и пока безусого Вишневых, как и во всей огромной стране, открывшейся его стариковскому утомленному взору.

«Ох, себе на уме народец! – думал Хок – Такому палец в рот…» За десятилетия общения с Россией он даже думать приучился русскими поговорками, хотя еще переводил их на немецкий.

– Дорогой дядя Эрнст! – провозгласил тост именно безусый Вишнев, которому еще и разрешение пить-то было под вопросом.

Он поднялся над снежной скатертью заставленного стола. Стол ломился. Безусый Вишнев держал рюмку по-гвардейски, на уровне груди, одет был по моде двадцатых – в двубортный костюм, застегивающийся на две пуговицы, крупный плотный воротник сорочки соответствовал большому узлу широкого, почти ромбического галстука.

– Дорогой дядя Эрнст! Разрешите вас особенно, а всех присутствующих так же, поздравить с подписанием Хельсинкских договоренностей! Я, представитель молодой советской науки, хочу верить, что это шаг к новому миру! Давайте же выпьем за дружбу Востока и Запада, за то, чтобы над нашими головами всегда было голубое мирное небо, чтобы война осталась историей…

– Я с удовольствием присоединюсь к этому тосту! – поднял свой бокал усатый Вишнев. – Эрнст, мы действительно верим… Да, что там говорить! – Он одним махом выпил рюмку и вместо закуски потянулся к сигаретам «Союз-Аполлон», которые в этом году считала долгом курить вся либеральная советская интеллигенция.

Эрнст тоже выпил. Правда, без особых чувств. Он же не безусый юнец, чтобы верить в рождение нового мира от подписания каких-то бумажек… Эрнст Хок видел первую мировую, потом вторую. До и после них наподписывали столько исторических эпохальных заверений.

– Откуда вы все это берете? – обвел, морщась от закуски, Хок рукой. Жест был обращен к икре, омарам, камчатским крабам и молочному поросенку. Впрочем, и гроздь изумрудно-прозрачного винограда казалась зимой неуместной и недосягаемой.

– Ты про магазины, Эрни? – улыбнулся старый Вишнев. – У нас такой анекдот ходит: приезжают в Европу – в магазинах все есть, а в домах угощать жадничают… И приезжают в Россию – в магазинах шаром покати, зато холодильники ломятся!

– Я это слышал! – поморщился Хок, будто ему капнули холодным на больной зуб. Хотелось поговорить с русскими хоть раз, хоть за столом по душам, но они настолько запутанные, эти русские…

Cтарик Эрнст был связан с Россией уже много десятилетий, язык выучил в совершенстве, а вот повадки… Он родился в Гифхорне в 1908 году в семейке торговца щетиной, да еще третьим ребенком. Маленький домик под черепичной крышей, конторка, семейные обеды, на которых доминировал суп с фасолью, да еще никаких перспектив – вот таким было кайзеровское детство Эрни Хока. Правда, папа копил марки на учебу в Берлине, но Первая мировая разорила и добила семью окончательно – она и так-то на соплях держалась…

Старший Хок запил и нос у него отныне не менял бордово-шнапсового оттенка. Брат Гюнтер погиб на западном фронте под Верденом. Мать не выдержала его смерти, а еще больше – разорения фирмы, и в 1917-м скончалась. Эрни говорил русским друзьям:

– Моя и ваша мать скончались в один год! – как бы отказывая русским в праве на индивидуальных матерей.

Хок окончил университет в 1929-м и в 30-м уже готов был, как заявил на курсе, «стать первопроходцем потоптанных большевиками равнин». Когда ему указывали, что нельзя стать первопроходцем потоптанного, он отвечал, что потоптали их большевики в ином смысле.

Эрни Хок интересовался щетиной. Германия задыхалась без платяных щеток, в то время как России нужны были только лопаты, лопаты – за щетину, за золото, за хлеб…

– Я помогаю России копать могилы! – сказал Хок, отправляя первый эшелон в Киев. Свиньи в России были голодные, оттого щетинистые, и Хок предлагал даже вывести специальную породу щетинистой свиньи, потому как могилы можно копать и натощак, а ложиться туда тем более.

От природы Хок не был ни злым, ни жестоким человеком. Его таким делала судьба, раскручивавшая на родине сбыта кризис, а на родине товара – коллективизацию. Спокойно Эрни себя чувствовал только в поезде между ними…

Россия дыбилась Днепрогэсами и Магнитками, в чреве ее степей урчала индустриализация, как в пустом желудке индустриализируемых, а Хок обедал в ресторане «Астория» устрицами в виноградном соку и за пивал это шампанским на льду. К нему относились бережно, как к дураку, покупающему заведомый мусор. Семейное дело Хоков стало процветать, как никогда при покойном уже отце. Сестру Генриетту Эрни выгодно выдал замуж, что принесло ему связи на бирже с одним богатющим евреем и возможность, редкую для немца, – крутить фондовый рынок.

И тут пришел Гитлер. Хоки относились к нему настороженно, пока он не сделал дружественный шаг – не сдал мужа сестры в концлагерь на щетину. Генриетта Хок сделалась богатенькой вдовой, временное уклонение от арийского половоззрения ей простили. Проворный Эрни договорился у партайгеноссе Гюмма, что сестру лишь пару раз промоют клизмой, и укатил в Россию.

Вермахт шагал по Европе. Хок не был особенным патриотом, но не без скромной радости читал газеты. Бормотал себе под нос: «Ну, теперь в этой паршивой Чехии не станут торговать щетками Януша Вачека!»

Там торговали щетками Хока. Но источник был по-прежнему один – Россия. И если бы с Россией что-нибудь случилось (хотя, что с ней после всего случившегося могло еще случиться?), то Хокам пришлось бы туго.

Хоку пришлось туго чуть раньше, он стал страдать запорами с 39 года и оттого перенес крушение пакта о ненападении болезнеНно. Ему казалось, что фюрер напал лично на него, Хока. И он уже пророчески предвидел, что накостыляет фюреру где-нибудь в районе Сталинграда, чтобы неповадно было…

Но фюрер пер как танк, а танк, как фюрер, и в распоряжении Хока оказалась вдруг вся «Белоруссия родная, Украина золотая», как пели полоумные русские, почему-то не считавшие Украину родной. Родной ее считала щетина, отменная щетина, на которую можно было ежедневно лопать мозги с горошком всей семьей, да еще и в банк откладывать!


С этой книгой читают
Что случилось бы, если бы Стивен Кинг и Константин Паустовский вместе, в соавторстве написали бы книгу? Этот странный гибрид стилей, жанров, приёмов художественного описания вы и видите перед собой… Книга содержит нецензурную брань.
Многолетние искания авторов во множестве рассказов, посвящённых исследованию человека во тьме и тьмы в человеке. Между первым и последним рассказом книги – около 30 лет писательской биографии…
В работе историка (БГУ) А. Леонидова (Филиппова) систематизированы отрывочные сообщения древних авторов о вымершем народе передней Азии – луллубеях, и приведены многие гипотезы об их исторической судьбе. Работа предназначена для преподавателей и студентов курса Истории Древнего Мира и широкого круга читателей, интересующихся древним Востоком.
Самые разные сюжеты и линии разных лет в этом сборники объединяет лишь одно: лирический камертон, направленность на чувства, сентиментальность. С начала 90-х автор ведёт активную творческую деятельность, и сборник отражает его рост, становление, повороты и, как говорится у классика – плоды «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет». В состоянии мига – когда их схватила и увековечила бумага…
Пять книг под общим названием «Друг мой – Беркут_…» расскажут вам о жизни и приключениях дальневосточного мальчишки, мечтающего строить самолёты. Они расскажут о золотом времени советской авиации, о замечательных людях и горьких потерях… Эти книги для тех, кто на месте не сидит, у кого внутри огонь горит и кому всегда 17 лет в душе.
Сборник рассказов «Впечатления» – это небольшие заметки о событиях и людях, которые все мы могли наблюдать в нашей жизни, однако не придавали им особого значения в силу их обыденности и непримечательности. Но именно в таких маленьких зарисовках привычных и знакомых нам картин особенно отчетливо улавливаются самые яркие черты людей и времени, в котором они живут. Персонажи этих рассказов – обычные люди, в которых читатель сможет узнать своих друзе
Опираясь на исследования в области психологии, нейрофизиологии, на религиозно-философские теории и практики, автор книги анализирует свой двадцатипятилетний стаж курения в надежде отыскать легкий способ избавиться от вредной привычки. В результате на свет появляется методика постепенного отказа от курения, которая помогает ей освободиться из табачного плена. Книга содержит много полезных советов для желающих бросить курить и сопровождается юморис
Bul kіtap Aqshalova Lıdııa Qajıbaıqyzy arnalady. Bіz senі jaqsy kóremіz jáne este saqtaımyz. Kіtapta menіń óleńderіm, estelіkter men oılar jınaqtalǵan.…Данная книга посвящается Акшаловой Лидии Кажибайкызы. Мы тебя любим и помним. В книге собраны мои стихи, мысли и воспоминания…
Я умудрилась влюбиться в человека, зная лишь его имя и сетевой псевдоним. Невозможно? Однако со мной произошло именно это. Влад научил меня иначе смотреть на мир и не бояться всего того, что раньше казалось немыслимым и жутким. Теперь, когда скорость стала моей страстью, я больше не представляю свою жизнь без нее. И мне предстоит решить: промолчать о чувствах или во всем признаться. Что выбрать, если любые перемены чреваты крутыми изменениями в м
Алексей Сотников и его жена Алена, с приемной дочкой Катей, вместо возврата в прошлое, перемещаются на четыреста лет в будущее. Все кажется прекрасным. Можно иметь любое тело, бесплатное питание любыми яствами, самые дикие развлечения, а человечество уже расселилось на множество галактик. Даже уже научились мертвых воскрешать, но… Один из могучих богов галактического масштаба решил подстроить человечеству большую пакость.
У кардинала Ришелье был особый бокал из рубинового стекла с золотым узором. Говорили, что он наделен магической силой, позволяющей владельцу проникнуть в душу человека и читать его мысли.В наше время скромная девушка с необычным именем Виталия получила наследство от бабушки. Им с сестрой досталась квартира умершей старушки. Девушки договорились о продаже свалившихся на них квадратных метров, как вдруг начали происходить странные вещи. Кто-то убил
Бестселлер New York Times.Премия им. Уильяма Кроуфорда.Премия «Алекс».Номинант: Премия Дилис, Пресия Геффена, Немецкая фантастическая премия, Большая премия ВоображенияПервый роман знаменитой серии «Четверг Нонетот».Встречайте Четверг Нонетот, литературного детектива, незаменимую, без страха и упрека. А также встречайте альтернативную версию Великобритании 1985 года, где путешествия во времени – обычное дело, клонирование – реальность (дронты ста