«Папа, пощекочи ножку…», – она проснулась от своего же голоса. Во сне она была маленькой девочкой и просила папу поводить пальцами по её ступням. Странным образом это успокаивало её, когда подолгу не могла заснуть. Этот ритуал между отцом и дочерью был обязательным на протяжении всего её детства. Когда его не стало, оборвалась и эта магическая связь. А теперь, во сне она увидела его, говорила с ним и, горько плача, протягивала ему свою ножку.
Бабушка-аникай открыла мокрые от слез глаза, морщинистыми ладошками закрыла лицо и долго еще так лежала в надежде сохранить чувство присутствия отца рядом как можно дольше. О чём он говорил с ней во сне? Она не помнила. Это определенно было что-то важное, что-то о её внуке. Что же? Не вспомнить…
По поверьям племени Тат, если во сне приходит умерший и уводит тебя с собой, значит, вскоре наступит и твой час. В этот раз, он вновь её оставил. Значит, время не пришло. А она уже так устала ждать. Жизнь в сто двадцать лет уже не приносит удовольствия так, как жизнь в восемьдесят или девяносто.
* * *
Этот мир только пришел в порядок после очередного этапа расширения Земли. Материки ещё содрогались от остаточных землетрясений, большая вода от нахлынувшей на сушу серии цунами постепенно уходила в океан. Реки были полноводны, новые моря образовались в местах разрыва материков. Земля как будто сделала очередной глубокий вздох и теперь должна мирно дышать как минимум пять сотен лет. Такое естественное «дыхание» земного шара выглядело катастрофическим для населявших её существ: эпидемии и мародёрства, локальные войны за освободившиеся территории, переселения и эмиграция выживших в более безопасные участки суши.
Одно из безопасных мест на Земле, которое не заливало водами потопа и не подвергалось разрушению от смертоносных землетрясений было скрыто глубоко в лесах гор на севере мира. Название ему было Белое Сердце или, как называли её люди океана, ХартЛенд. В этих землях, покрытых хвойными реликтовыми лесами, среди вершин Рифейских гор затерялось племя, называвшее себя Таты. В древних легендах они упоминались как хранители главных сокровищ, под названием Комани.
В эпоху, когда люди еще бережно относились к знаниям предков, когда искали правду и старались сохранить её для своих детей, в те далёкие времена многие старались отыскать место обитания этого племени. Кто-то, одержимый жаждой наживы сокровищ, кто-то – ради славы первооткрывателя. Однако, неточные сведения на старых картах, ошибочные переводы летописей и всеобщее охлаждение людей к своей истории – не привело искателей к успеху. Так сказания о некоем племени-хранителе сокровищ окончательно превратилось в миф и небылицу.
* * *
Деревня татов была скрыта от чужих глаз неприступными скалами. Они подобно коралловым рифам, обрывисто и неравномерно торчали среди макушек вековых сосен, словно соревнуясь с ними: кто быстрее достанет до облаков. Кроме гор и деревьев место обитания хранителей скрывала постоянная туманность, создаваемая источником горной реки, который бил из земли в самом центре поселения племени. Вода в реке была всегда одинаково прохладной, и напор её не иссякал ни знойным летом, ни лютой зимой, ни даже в периоды тектонических «вздохов» земли.
Живописная деревушка татов, окруженная вершинами скал, как в казане, жила своей жизнью хранителей. Источник воды, бравший начало в глубоких недрах, создавал быстрые ручьи, которые извилистыми лентами собирались в единый поток. Он постепенно набирал силу горной реки и в конце концов срывался с ущелья скалы искрящимся водопадом. В этом ущелье, за завесой падающей воды, скрывался единственный проход в поселение племени.
Дно реки было усеяно золотыми песчинками и искрящимися осколками янтаря. Часто ребятишки, играя по берегам ручейков, доставали из воды самородки драгоценной руды. Часть собираемого золота мастера-ремесленники деревни переплавляли в монеты или инструмент, но большая часть так и оставалась не переработанной и складывалась в хранилище старейшин. А янтарь, добываемый в пещерах и гротах, использовался для изготовления особых сосудов, талисманов и ювелирных изделий.
В старые времена именно эти сведения о несметных богатствах влекли людей на поиски поселения Комани. Данные о нахождении источника золота у искателей были сбивчивы и запутаны, поэтому поиски драгоценных гор не могли увенчаться успехом.
Но таты звались хранителями сокровищ, не потому что «сидели» на золотоносной жиле. Их миссия заключалась в хранении совершенно другого источника богатства.
Существовать полностью изолированно от всего мира таты не могли. Не имея обширных территорий для пастбищ и пашен, они были вынуждены спускаться в города и приобретать на ярмарках всё необходимое. В свою очередь, сами они были искусными мастерами-ремесленниками.
Периодически один из жителей деревни по решению совета белобородых старейшин сплавлялся по реке в ближайший город, чтобы продать выполненные на продажу изделия, а взамен приобрести съестные припасы и инвентарь для мастерских.
Осторожность при этом была превыше всего. Появляться на глаза людям могли только молодые таты, строго до пятнадцати лет. До этого возраста их невозможно было отличить от жителей других деревень и городов, что нельзя было сказать о взрослых татах.
Приверженность традициям предков была главным стержнем, объединявшим соплеменников. Выбирать себе пару для семьи на всю оставшуюся жизнь они могли уже с двенадцати лет. После чего они занимались любыми ремеслами, секреты которого, как правило, передавались из поколения в поколение. Это могло быть изготовление бумаги, книгопечатанье, гончарное мастерство, ювелирное дело или это была работа в кузне. Но с наступлением заветного пятнадцатилетия, оставшимся одинокими татам полагалось вступать в обязанности хранителей.
До этого возраста юные таты могли также сделать выбор и в пользу внешнего мира, это не возбранялось. Если таты хотели остаться в городе и жить среди обычных людей, то такая возможность им предоставлялась, но это имело свои условия и последствия. Память такого тата старейшины стирали бесследно, и он забывал всё о деревне, о своей жизни до этого выбора в пользу свободы. При этом в памяти остальных татов постепенно стирались воспоминания и об ушедшем.
Сегодня совет старейшин во главе с Аксаком решил, что в город отправится внук бабушки-аникай. Через три дня ему исполнялось пятнадцать.
– Ну что, Яш, это твой последний выход из деревни, – бабушка-аникай редко называла внука по имени, только когда он напроказничал или, чтобы показать серьезность разговора. – Аксак решил отправить тебя, это большая честь! Будь аккуратен и не оставляй следов, – она протянула руку вперед, пытаясь нащупать что-то в воздухе. – Ну ты и сам всё знаешь,
