Высокий, яркий парень стоял перед начальником в кабинете и слушал очередной разнос в свой адрес. Парня, хотя ему было уже за 30, все звали просто Ван. Он был с похмелья и крики начальника волновали его меньше всего. Он думал: «Как бы скорее попить холодного пива!» – но начальник, Никол Ивас не унимался. Всегда синеватое его лицо стало совсем фиолетовым от ярости:
– Ты отдаёшь себе отчёт, что от всех твоих выходок страдают уважаемые люди! А если Лифчиков умрёт от сердца? Да тебя привлекут за нанесение вреда здоровью! Моли Бога, что бы Лифчиков пошёл на поправку!
Крики в кабинете были такие громкие, что на шум в кабинет проник Адос. Он был в условном списке лиц, которые могли без доклада заходить в кабинет. Более того, такие сотрудники могли в разгар полемики вставлять реплики, отпускать плоские шутки с целью дискредитировать, унизить распекаемого сотрудника – оппонента начальника. Как бы показать свою лояльность и преданность предприятию. Когда начальник менялся, такие люди принимались поддакивать новому начальнику с удвоенной силой. В народе эту плеяду квалифицировали как «поддувало».
Выбрав паузу Ван произнёс:
– Ну я пошёл! Буду заглаживать свою вину!
В ответ Никол Ивас, наивно думая, что Ван пойдёт навещать в больнице свою жертву, произнёс:
– Главное! Ты не забудь написать заявление об увольнении!
Ван, преодолевая желание метнуться на встречу с холодным пивом, произнёс:
– Так у меня ещё два отпуска не отгуляны!
На что начальник парировал:
– Вот и пиши: «Отпуск с последующим увольнением!». И без глупостей! Иначе вылетишь по статье!
Когда Ван ушёл, Адос, который всё это время делал негодующее лицо, в знак поддержки и согласия со всеми тезисами начальника. Такое лицо делает старушка, когда ловит с поличным злоумышленника, который изнасиловал её козу. Лицо при этом выражает негодование и возмущение. Но у Адоса это было дежурное выражение лица, в знак солидарности с начальником. Он спросил, как бы к слову:
– А что опять натворил это негодяй?
Начальник, завидев отдушину, что бы выговорится и выпустить пар до конца поведал про выходку Вана:
– Представляешь! Как ты помнишь, за грубое нарушение технологического процесса при ликвидации аварии на морской скважине мне пришлось перевести его с морской буровой на берег на три месяца в наказание. Что бы он прочувствовал глубину своего падения – приставили его на базе руководить опрессовкой обсадных труб. Вчера приехал на базу проверяющий, наш уважаемый господин Лифчиков. И решил он проверить добросовестность этой опрессовки.
Здесь Адос встрял:
– Да, я знаю нелюбовь Лифчикова к к Вану за прошлые его проделки!
Никол Ивас недовольно поморщился:
– Да причём здесь нелюбовь? Он и меня называл Иваси прямо в лицо. И что же? Я должен его не любить?! Критику мы воспринимаем, с этим у нас всё в порядке. Лифчиков он хотел добросовестно проверить соблюдение правил работ!
Апофеозом этого инцидента стало: Ван подкрался сзади, когда Лифчиков скрытно подходил к рабочей площадке, да как жахнет кувалдой по ёмкости, которая была направлена открытой крышкой к ушам Лифчикова. Да как заорёт:
– А-а-а-а-а! Чело-в-е-к-а уби-л-о-о-о!!!
Как известно, при смертном случае на производстве грозит уголовное наказание от 2 до 5-ти лет лагерей. Отвечает всегда тот, кто был выше по должности на месте инцидента во время несчастного случая. Ну, Лифчиков, мгновенно оценив угрозу своей карьере, упал с инфарктом.
Николс продолжал негодовать:
– А этот балбес говорит, что всё случайно. Мол – всё в рабочем порядке! Безответственный негодяй! Он теперь водку пьёт, а уважаемый человек в больнице, в реанимации. Мы коллегиально приняли решение: уволить Вана. Не взирая на всю его незаменимость. У нас незаменимых людей нет!
Поддувало Адос зачастил, выпучив водянисто-голубые, с желтыми белками глаза:
– Да-да-да! Давно пора! Поделом ему! По совокупности по нему давно тюрьма плачет, а мы ему ещё зарплату платим!
И всё же Никол Ивас с сомнением пробормотал:
– Уволить-то мы его уволим, однозначно. Но специалист он по ликвидации аварий с морскими скважинами великий. При первой же аварии мы попадём в цейтнот, а то и в цугцванг! С авариями он разбирается – как орехи щелкает! И так удачно всё у него получается – проходит всё на грани фола! И все авантюры ему удаются без всяких промахов!
– Да ему просто фатально везёт! – куковал Адос.
Начальник в раздумье бормотал:
– Везёт – не везёт, но очень грамотный он специалист! Мы такого спеца никогда, нигде не найдём на замену ему.
– Грамотный-то грамотный. Но он подлец ни с кем своей грамотой не делится! Не командный он человек!
Люди, типа Адоса под термином «командный человек» понимали: если кто-то проявил свои знания, совершил открытие-изобретение – то лавры должны пожинать его руководители.
Для этого писались всякие «План по ликвидации…»; «Отчёт о…»; «Протокол для…» и прочие документы. В которых надо было описать нюансы применяемых методов; секреты, тонкости всего, но Ван не разъяснял ничего. На все вопросы сыпал шутками, говорил заумные цитаты, троллил вопрошающих начальников. Чем приводил их в ярость и конфронтацию.
От всех этих раздумий Никола Иваса посетило сомнение в правильности решения об увольнении Вана:
– Ничего. Время ещё есть… – пробормотал он.
На этот тезис Адос закуковал с удвоенной силой:
– Да! Да! Время ещё есть! Мы найдём возможность аз воздать этому проходимцу! Да так, чтобы другим было не повадно!
Кому другим и что не повадно он уточнять не стал. Памятуя, что есть безличные выражения.
Тем временем Ван стремительно вылетев из кабинета начальника экстренно включил телефон, который сразу откликнулся вызовом. Это был один из многочисленных его друзей Серж. Тот без вступительного слова зачастил:
– Так мы же вчера договаривались с утра идти в пивбар! Где тебя носит!?
В ответ Ван веско сказал:
– Меняем суперпозицию! Идём обмывать мой отпуск, я проставляюсь!
Однако Серж затянул волынку:
– Мужчины решений не меняют! Идём в пивняк! Он понимал, что «обмывать отпуск» это прецедент великой пьянки, которая продлится до утра. Но надо же было ещё деньги на жизнь зарабатывать. Серж имел маленькую, но семью. В отличие от Вана.
Все эти условия, которые ставила им жизнь, образовали друзьей всё же в пивбаре. Где, вкатив по полторы кружки с жару, они приступили к акту поведать друг другу накопившиеся новости.
Вначале Ван рассказал, что его уволили из морской буровой компании. На это известие Серж ответил даже восторгом. Причиной которому было вертевшееся на уме Сержа предложение Вану о совместной работе. Он, не дослушав друга, воскликнул:
