– Наконец-то пасхальные каникулы! – воскликнул Питер. – А мне уж стало казаться, будто они никогда не начнутся. А тебе, Джанет?
– Да, это был ужасно длинный семестр, – кивнула его сестра. – А теперь можно и отдохнуть, слава тебе господи. Питер, ты любишь первый день каникул?
– Спрашиваешь! У меня такое потрясающее чувство свободы! Кажется, каникулы будут длиться целую вечность. Джанет, надо обязательно провести их весело!
– Да! Апрель такой хороший месяц – тепло, солнечно, и мама отпустит нас на пикник, как только мы захотим, – улыбнулась Джанет. – Скампер, ты слышал? Я сказала «пикник». Для тебя это означает охоту на кроликов и долгие-долгие прогулки.
– Гав! – мигом отозвался Скампер, его хвост барабанил по полу, глаза сияли.
– Ты лучший и самый красивый золотистый спаниель в мире! – Джанет ласково погладила собаку по шелковистой голове. – Я обожаю твои большие-пребольшие уши. Скампер, ты ведь любишь, когда у нас каникулы, правда?
– Гав! – И Скампер снова застучал хвостом по полу.
– Я за то, чтобы как можно скорей созвать собрание «Секретной семёрки», – сказал Питер. – Завтра, если получится. Устраивать пикники и всякие другие развлечения лучше вместе.
– Да, я согласна, – воодушевилась Джанет. – Из-за экзаменов и прочей суеты мы совсем забыли о нашем обществе. Я, например, последние три недели совершенно не вспоминала о нём. Кстати, босс, а какой у нас пароль?
– Джанет, поверить не могу, что ты его забыла! – возмутился Питер.
– Напомни мне, – попросила брата Джанет, но Питер отказался. – Ты сам его забыл, – обиделась Джанет. – Спорим, я права!
– Не говори глупостей, – сказал Питер. – Тебе придётся вспомнить пароль до завтрашнего собрания! Где твой значок? Наверняка потеряла.
– Ничего подобного! – в свою очередь возмутилась Джанет. – Но я не сомневаюсь, что кто-нибудь из наших действительно потерял значок. Они обязательно теряются, если у нас долго не бывает собраний.
– Лучше возьми да напиши пять приглашений, – велел Питер. – И пусть завтра все явятся сюда. У тебя есть бумага?
– Есть. Но мне не хочется в первый же день каникул садиться за стол и писать, – взмолилась Джанет. – Давай ты мне поможешь.
– Нет, я объеду всех на велосипеде и доставлю им приглашения лично, – сказал Питер.
– Теперь ты говоришь глупости, – съязвила Джанет. – Если ты хочешь объехать всех, то почему бы тебе самому не сообщить им о собрании? К чему вся эта писанина? Скажи им, вот и всё.
– Ладно. Просто письменные приглашения – это как-то официально, – высказал своё мнение Питер. – На который час назначим собрание?
– Ну, мне кажется, лучше всего на половину одиннадцатого, – ответила Джанет. – И предупреди Джека, чтобы он не проболтался о нём своей сестрице Сьюзи, а не то она примчится сюда, станет барабанить в дверь и выкрикивать какие-то глупые пароли.
– Хорошо, скажу, – кивнул Питер. – Хуже всего, что Сьюзи слишком хитрая. Она всегда чувствует, когда у нас появляются какие-то дела.
– Да, с ней лучше дружить, а не соперничать, – сказала Джанет. – Но мы никогда, никогда не примем её в наше общество.
– Никогда, – согласился Питер. – Нас обязательно должно быть семеро – иначе мы не будем «Секретной семёркой».
– Гав! – высказался Скампер.
– Он говорит, что он тоже член нашего общества – восьмой, – перевела Джанет. – Да нет, Скампер, это не так. Но без тебя нам действительно не обойтись.
– Я пошёл за велосипедом, – сказал Питер, вставая с места. – Объеду всех и сообщу о собрании. До скорого, Джанет. Скампер, ты со мной?
Первым делом Питер направился к дому Колина, который с превеликим удовольствием выслушал новости.
– Вот здорово! – воскликнул он. – В половине одиннадцатого? Я обязательно буду. Питер… а какой у нас пароль?
– У тебя впереди целый день, чтобы его вспомнить! – улыбнулся в ответ Питер и поехал к Джеку.
Джек был в саду и пытался заклеить проколотую велосипедную шину. Он очень обрадовался Питеру.
– Завтра утром собрание «Секретной семёрки» в сарае, в глубине нашего сада, – сообщил Питер. – Надеюсь, что ты будешь при значке и что твоя ужасная сестрица Сьюзи не нашла его и не забрала себе.
– Да вот он, – ткнул себя пальцем в грудь Джек. – А ночью я прикалываю его к пижаме, так что он в полной безопасности. Питер, а какой у нас пароль?
– Спроси у меня! – раздался голос с ближайшего дерева.
Мальчики подняли глаза и увидели, что на них смотрит смеющаяся Сьюзи.
– Ты этого не знаешь! – рассвирепел Джек.
– Знаю, знаю! – заверила его противная Сьюзи. – Но не скажу, и тебя не пустят на собрание. Вот смеху-то будет!
Питер, скрипнув зубами, поехал к остальным членам «Секретной семёрки». Ох уж эта Сьюзи! Самая невыносимая девчонка на свете!
На следующее утро Питер и Джанет начали готовиться к собранию. Эти собрания много потеряли бы, если б на них не было всякой еды и напитков. Мама всегда снабжала ребят кексами или печеньем с лимонадом, и на этот раз дети тоже пошли к ней за угощением.
Мама резала на разделочной доске петрушку:
– Привет! У вас ко мне какое-нибудь дело?
– У нас будет собрание «Секретной семёрки», – объяснил Питер, – и нам надо что-нибудь поесть и попить.
– Ну, вы можете взять коробку имбирного печенья, – улыбнулась мама. – И можете сделать себе самый настоящий лимонад – в кладовке полно лимонов и сахара.
– Замечательно! – обрадовалась Джанет. – Я займусь этим. Залью лимоны и сахар горячей водой, а потом остужу. А что-нибудь ещё мы можем взять?
– Фруктовые пирожные. – Мама продолжала резать петрушку. – Но их после вчерашнего ужина осталось всего четыре.
– Четыре… Тогда мы разрежем их пополам, – сказал Питер.
– Половинка останется лишней, так что…
– Гав! Гав! – тут же напомнил о себе Скампер.
Дети рассмеялись.
– Хорошо. Она достанется тебе, – согласился Питер. – Ты всегда знаешь, о чём мы говорим, правда, Скампер?
Джанет приготовила лимонад, а Питер взял жестяную коробку с печеньем и нашёл пирожные. Он разрезал их точно пополам и выложил на тарелку.
– Поторопись, Джанет! – сказал он. – Уже почти половина одиннадцатого.
– Питер, ну пожалуйста, скажи мне пароль! – снова взмолилась Джанет. – Я очень, очень извиняюсь, но я его так и не вспомнила.
– Нет, не скажу, – стоял на своём Питер. – Но ты ведь всё равно будешь в сарае и услышишь его от других. Пусть тебе будет стыдно!