Я просто шёл мимо.
Он же стоял под навесом автобусной остановки у перекрёстка двух улиц, пристально смотрел на меня и улыбался.
Я попробовал отвести взгляд и не смог. Попробовал остановиться, но ноги сами сделали ещё несколько шагов и я оказался рядом с ним.
– Нужно поговорить, – сказал он.
– О чём?
Он пожал плечами и задал вопрос:
– Вам нравятся мухи?
Что на это ответить? – Человек был явно не в себе, но он был не просто человек. Каким-то невероятным образом заставил к себе подойти и испугал меня до жути.
Да, я испугался, хотя никогда не считал себя трусом.
Испугался сильно, но не столько его безумия, сколько нелепости ситуации и того, что в этой ситуации кто-то легко может манипулировать мной.
– При чём тут мухи? – машинально спросил я.
– Они ни при чём, – ответил незнакомец. – Мерзкие твари, летают просто так, жужжат, отвлекают, разносят всякую дрянь на своих липких лапках и никакого толку от них нет. – Лично мне они не нравятся.
Наркоман, решил я. – Как я сразу не догадался? – Странный взгляд, улыбка, дурацкие вопросы. Лучше молчать, понял я. Или нет, лучше просто молча уйти.
На тот момент моя догадка вытеснила всё остальное, и я забыл, что он заставил меня остановиться и смотреть на него не отрываясь.
Я снова попробовал отвести от него взгляд и сделать шаг в сторону, но у меня ничего не вышло – тело отказывалось воспринимать команды.
Новая волна страха накрыла меня.
Всё было непросто.
– Что вы делаете со мной? – с дрожью в голосе, выкрикнул я. – Как …?
– Вот вы пытаетесь уйти, – почти заискивающе ответил незнакомец. – А между тем я пытаюсь вам помочь.
– Мне не нужна помощь!
– Ошибаетесь, – ответил он. – Вы в зеркало давно смотрелись? – На вас же лица нет. – Тусклый потерянный взгляд, а под ним неуверенность и страх.
Тут он почти угадал, чувствовал я себя не очень, но это не давало ему никакого права вмешиваться в мою личную жизнь.
– И что? – Вам то, что за дело? – почти с вызовом, постепенно приходя в себя, спросил я.
– О…, уже лучше. Некоторая энергия на дне сосуда имеется. Я заставил вас выплеснуть её наружу, а значит, мы уже встретились не зря, – с некоторой иронией, снова тупо улыбаясь, ответил он.
Точно ненормальный, подумал я. – Возомнил себя неизвестно кем. Издевается и эти дурацкие разглагольствования про мух.
– Про мух я заговорил чтобы немного вас расшевелить, – ответил он. – И хотя, как я уже говорил, мухи совершенно не причём, могу помочь и с этим.
Он сунул руку в карман, достал бумажный цилиндрик и протянул его мне.
– Берите, при ловле мух исключительно полезная вещь, – сказал он.
Я, ничего уже не соображая, взял. «Мухолов», прочитал я надпись на цилиндре.
– Это не просто лента, – сказал незнакомец. – Я немного поработал над ней и теперь это настоящая ловушка для мух. С виду то же самое, но по сути совершенно иной принцип работы.
– Обычная лента, – продолжал рассказывать он, – зависит от случайного выбора. Иными словами, если муха на неё сядет, то уже никуда не полетит. В моей же ленте элемент случайности исключён. Если в радиусе десяти метров есть муха – лента единственное место, на которое она сядет.
– Вы продаёте ленты для ловли мух? – спросил я.
Он рассмеялся.
– Деньги меня не интересуют, и я ничего не продаю, – ответил он. – А это – он махнул рукой на цилиндрик, который я всё ещё держал в руке – так…, маленький эксперимент. Экспромт. Можно сказать, просто к слову пришлось, раз уж я имел неосторожность обратить на мух ваше внимание.
Точно псих, подумал я. – Вот ведь попался и что всё-таки ему нужно от меня?
– Что вы всё псих, да псих, – добавил он, явно читая мои мысли. – Говорили про вредных насекомых и вот вам, пожалуйста, пользуйтесь. Я в здравом уме. Стою и пытаюсь до вас достучаться. Плавно подвожу к цели нашей встречи.
Я машинально сунул его подарок в карман, снова чувствуя себя неуверенно.
– И не надо пугаться, – сказал незнакомец. – Ничего плохого я вам не сделаю. Мне нужно только чтобы вы успокоились и просто доверились мне.
Я промолчал, стараясь, как он и говорил успокоиться, но получалось не очень.
– Сейчас я сниму с вас своё воздействие, – добавил он. – Но будет одна маленькая просьба – никуда не убегать, тем более, что бежать-то особо и некуда.
