Глава 1
Выброшенное предсказание
День перемены всей судьбы может прикинуться самым обычным днем. Было свежее весеннее утро, одуряющее пахла сирень, желтели одуванчики и к сапогам прилипали клейкие почки тополей. Ти’арг шел в контору наемников, разглядывая давно не виденные сценки городской жизни Уртаима. Вот воробьи купаются в луже, отряхиваются и ищут корм. Дети несутся в школу, хулиганят - то превратят исподтишка вылинявшую деревянную скамейку в осла, то незаметным движением руки возьмут и перекрасят фонарный столб в нелепый цвет – черный с оранжевыми полосками. Сторожа парков и подметальщики улиц злились на них, и Ти’арг думал: «Едва ли вы в их годы умнее были… Я-то точно не был.» Так славно было сейчас просто идти, не спеша, глазея на витрины, на фонтанчики посреди скверов, на то, как торговцы раскладывают фрукты на уличных лотках. В небе пролетали ездовые орлы, обгоняя дешевые и маломощные аэропланы, в сторонке, в траве, ползли груженные мешками гигантские улитки, по асфальту цокали лошади, тянущие повозки, изредка раздавался гудок двухэтажного омнибуса. Парки, зелень садов…
Ти’арг на все смотрел с удовольствием. Он месяц работал на Альтарре, в сугубо урбанистической цивилизации с ее бетонными небоскребами, то прямыми, то будто изломанными или повернутыми по часовой стрелке в нескольких местах, с многоярусными мостами, где над потоком автомобилей шли пешеходы; и он затосковал без нормальной, человеческой архитектуры. На нынешний вечер, первый по приезде, Ти’арг запланировал себе приятные дела: пить красное вино под мясо, поджаренное в гриле, и перебирать альтаррианские фотографии.
За плечом у наемника - потертый походный мешок. В нем что-то посвистывало, шевелилось, кололо в спину, подпрыгивало. Если посмотреть со стороны – будто десятки маленьких существ, взятых в плен, толкалось, просясь на волю. На самом деле – всего лишь сны, их он собирался продать по дороге своим постоянным покупателям. Ти’аргу редко удавалось получить заказ на что-то серьезное, когда требовалось выведать важную информацию или убрать королевского врага пусть бы даже в самом незначительном королевстве самого захудалого из миров. И заказов было мало, если пару раз в год что-то попадалось, уже было хорошо. Вот он и промышлял пока пустяками.
Сны он сдавал лекарям - на зелья; ремесленникам, делавшим из сновидений элементы декора жилищ и украшения; фокусникам, хотя те были очень придирчивы и платили мало. В общем-то, и лекари платили мало и брали не все. Ти’арг распродавал всегда примерно две трети добычи. Это притом, что, выходя по ночам на охоту, выбирал он самые необычные, яркие сновиденья, не хватал первые попавшиеся. Сколько странного снится людям, порой размышлял он, они часто и сами не знают, какие монстры гнездятся в подземных этажах их душ. Ти’арг искал сны в городах – народу больше, жизнь у людей сложнее. Тому кошмар приснится, этому - детство. А уж что снится не-человекам... Тут и не разберешь, где у них страшный сон, а где приятный. «Вот был бы у меня талант к сочинительству, - прикидывал наемник, - я бы мог написать захватывающий роман и неплохо на нем заработать».
Ти’арг проходил через шумную базарную площадь, поглядывая на разные диковинки, привезенные из далеких от торных путей и глухих уголков Вселенной. И торговцы тоже попадались чудные, да и людей среди них было мало. Тут и там, за торговыми рядами, ближе к краю базарной площади, на переносных печках жарились лепешки, которые продавались за одну-две медные монеты. Торговцы намазывали их медом, мягким сыром или творогом. На открытом огне жарили мясо, которое потом заворачивали в большие салатные листья. Для детей продавали разноцветный фруктовый лед. И множество продавцов жареных тарумтанов – соленых, в сахаре, в глазури, благо эти орехи можно собирать пять-шесть раз в год, и они в любой сезон дешевы.
И тут перед Ти’аргом остановилась старуха в темном платке, с маленькой обезьянкой на одном плече и попугаем – на другом. Маленького роста, какая-то беспокойная, оглядывающаяся. Она протянула руку и бесцеремонно поскребла ногтем плоский медальон на груди Ти’арга, приговаривая: «Хорошая вещь, поди, дорогая». Стенки медальона были прозрачны, внутри что-то взвихривалось - то туманное с золотыми вкраплениями, то радужное. Наемник смастерил медальон сам из одного не пристроенного сновидения и использовал для связи с друзьями или с заказчиками.
Ти’арг спокойно отвел ее руку и пошел было своей дорогой, но старуха остановила его.
- Дай те погадаю, мил человек, - хрипло сказала она.
Он покачал головой и снова сделал шаг в сторону.
- Да я не для денег, а у тебя сегодня вся жизнь изменится… я-то вижу. Разве ж можно упускать такой день? Он бывает раз в жизни, я тебе ж добра хочу, бестолковый.
Ти’арг не сомневался, что она кое-что - ну так, обрывки будущего, видит: это несложно для опытной ворожеи. Но он твердо соблюдал Кодекс наемника – воин не должен обращаться к гадалке. Наемник – тот, кто меняет судьбу. А не следует за предсказаниями.
Обезьянка вертелась на плече у женщины, и, не то со скуки, не то учили ее так задерживать строптивых клиентов, вцепилась ему в волосы, - и больно получила по лапе.
- А с животным-то нельзя так…- предсказательница посмотрела с укоризненной горечью, словно Ти’арг бросил беременную невесту.
- Я не буду гадать, и денег у меня нет. Все, хватит.
Однако попугай уже слетел с ее плеча, и выхватил из старухиной горсти свернутую синюю бумажку. Гадалка вложила записку в руку Ти’арга и умильно поглядела ему в глаза:
- Прочти, прочти, касатик… А мне пару монет, зверюшек покормить.
Не отвяжется. Ти’арг сунул ей в руку последние деньги – завалявшуюся в кармане мелочь - и быстро отошел, не слушая причитаний, что ей-то, старухе, ничего не надо, да вот зверей на гроши не пропитаешь.
Потом уже, выйдя с базарной площади, он выкинул записку, не читая.
.. .«Дальний путь, а в конце – ни славы, ни денег. Смерть будет за руку держать. Черное солнце. Отравленный хлеб. Морок лжи».
Оно и к лучшему, что не прочел…
...Ти'арг заранее прикинул, кому будет сбывать сны. К Хакему зашел в первую очередь. В лавке продавались медные подсвечники - для любителей старины, пузатые чайники с зателивой чеканкой на круглых боках, какие-то шкатулки, флаконы, целые полки всяческой мелочи - вроде и пустяки, а торговля шла. Жена Хакема широко улыбнулась Ти'аргу и кивнула на завешенный тканью вход во внутренние комнаты. Отодвинул пыльную занавеску, зашел в тесное помещение - там работал хозяин лавки и два его сына-подмастерья. Хакем вскочил, обнял наемника как родного.
