В Главии заметно похолодало. Трава, покрытая инеем, колола босые ступни, буквально разрезала их, оставляя кровавые дорожки, холод пробирал до костей. Рильфы кутались в шкуры, втирали в тело барсучий жир и дышали на озябшие пальцы, лишь бы согреться. Они обматывали ноги чем придется, лишь бы стало тепло − отрезали куски от шкур, совали ноги в кастрюли с горячей водой, придумывали разные способы, лишь бы их конечности не отвалились.
Раньше в Главии круглый год стояла жара, на лицах обитателей становилось больше веснушек, и только к вечеру кожу обдавал теплый летний ветерок. Рильфы часто купались в озерах, которых было столько, что и не сосчитать. Кто-то даже оставался жить у озера, чтобы всегда можно было искупаться в жару.
С рождения каждый рильф проходил испытание в Древнем храме, где вместо пола и стен был лед. Там жрица предсказывала будущее и определяла дальнейшую судьбу ребенка. Если в младенце она видела силу, рильф становился хранителем порядка. Также она видела врожденный талант и определяла будущую профессию − пекарь, строитель, кузнец, шахтер, прислужник или «верхушка правления». Женщины, в основном становились торговками, шили одежды, готовили еду и обслуживали посетителей в тавернах, подавая еду и питье. Красавицам везло больше всего − их брали в жены. В этом случае рильфа до конца своих дней становилась обеспеченной и находилась под защитой.
Милька сидела на холодном камне, приложив к груди ладонь, чтобы унять колотящееся сердце, стремящееся вырваться наружу. Боль вдруг лезвием резанула живую плоть. Дорожки слез стекали вниз, а она зажмурилась, чтобы избавиться от разъедающего изнутри гадкого чувства. Древо Жизни, символ рильфов, которое дарило надежду и безопасность их миру, умирало, и сейчас среди каменных листьев осталось всего четыре зеленых листочка.
Рильфа вогнала в свободную ладонь ногти и это на мгновение отрезвило. Она подошла к небольшому озеру, достала из кармана складное зеркальце и посмотрела на свое отражение. Короткие неровно стриженные волосы торчали в разные стороны, пухлые губы, как и большие карие глаза, казались уродливыми чертами, особенно, если сравнить их с тонкими губами и раскосыми глазами остальных рильф.
Низкорослая девушка постоянно попадала в какие-то передряги: время от времени спотыкалась и роняла ведра с водой, сдирала кожу с коленей и ладоней, была нерасторопной, несобранной и вялой.
Последней каплей стало то, что на совете рильфов, где одним из шести старейшин был ее отец Киорф, выбрали троицу для жертвоприношения Рандорфу, богу изобилия, мира и гармонии.
Рильфы поклонялись ему, расставили во всех храмах и даже на улицах алтари и ежедневно приносили туда дары в виде сладких кусочков фруктов, сахарных кренделей, орехов, шишек и желудей, в общем всего, что было у них под рукой. И лишь Древо Жизни говорило о реальном положении рильфов. Их осталось не более пятисот, и, как только на колючую траву упадет последний зеленый листочек и на его месте появится каменный, сбудется старое пророчество жрицы: рильфы исчезнут навсегда.
По этой причине каждый год рильфы добровольно приносили в жертву своих детей и сестер. В этом году выбор пал на Мильку − странную, не похожую на остальных чудачку.
Хрупкая девушка продолжала смотреть на свое отражение, слезы застилали обзор, она до боли сжимала зубы и кулаки, лишь бы прийти в чувство. Ни мать, ни отец не выглядели расстроенными, когда огласили новость, что через трое суток она станет даром Рандорфу.
Мать так вообще последнее время довольно часто поджимала губы и закатывала глаза, когда Милька не соответствовала ее ожиданиям. Изгой − вот кем ее считали остальные.
Рильфа взяла камушек и бросила в свое отражение. Она здесь чужая, ей здесь не место. Она мешает матери, отцу, младшей сестре-красавице, у которой в свои восемнадцать уже есть богатый жених, владеющий крупными лавками с дорогими тканями и украшениями, и двум старшим братьям, заслужившим почет и уважение старейшин.
Она же, никчемная и страшная недотепа, не вписывалась в эту жизнь. «Не перечь старшим, дрянная девчонка! Улыбайся! Не смотри в глаза мужчинам, а тем более старейшинам! Наклони голову пониже и пройди мимо них так, чтобы тебя никто не заметил!» − вот что она слышала от матери изо дня в день.
Все время Милька жила в тени. Едкая поганая злость разъедала плоть. Она задыхалась от отвращения к себе и к своей жизни. И вот здесь, у озера, куда рильфы наведывались редко, она размышляла о своих прожитых двадцати годах.
Если она исчезнет, о ней забудут через несколько минут. Никому нет дел до «Неуклюжей Мильки», как ее прозвали, хотя на самом деле родители дали ей при рождении красивое имя «Милабелла». Но что-то произошло, что-то такое, из-за чего она стала противна даже своей матери.
Мать давала дочери подзатыльник, когда та спрашивала о своем детстве. В какой-то момент упрямство превратилось в неуверенность, и рильфа перестала задавать матери вопросы.
Милька подняла глаза и посмотрела на высоченную гору, брюхо которой доставало до облаков. За этой горой находился другой клан − страшный и опасный, и только гора отделяла рильфов от гибели. Сейчас эта опасность ее не пугала, а наоборот − привлекала и дарила надежду на спасение от жертвоприношения.
Милька огляделась по сторонам, чтобы удостовериться, что поблизости никого нет, задрала мешковину − свое привычное платье, от которого чесалась кожа, пока девушка не стала мазать кожу облепиховой мазью, которую мать прятала под подушкой для себя и своей младшей дочери.
Благодаря своему положению среди «своих» Милька научилась быть незаметной. Она удирала из дома, и никто этого не замечал; научилась подслушивать и сидеть в тишине несколько часов, без страха, что ее найдут и притащат за шкирку к суровому отцу.
По природе Милька была доброй, но за свои годы поняла, что жизнь − не та сказка, где принц убивает дракона и спасает бедняжку-принцессу. В жизни все по-другому − полагаться надо на себя, а если тебе не нравится твоя жизнь, нужно что-то менять, даже если остальные настроены против тебя.
Неделю назад, на рынке, куда она пошла за продуктами, девушка краем уха подслушала разговор двух незнакомых ей рильфов, которые обсуждали сказочный Дворец Харуга далеко за горой. Там раз в двадцать лет лучшие маги даруют то, о чем попросишь − перематывают время назад, даруют второй шанс и молодость, богатство, зачатие ребенка, даже если самые лучшие врачеватели ставили диагноз «бесплодие».
Мильку до безумия поразил этот разговор. Всю ночь она не сомкнула глаз, рисуя в голове картинки этих магов, размышляя, что именно она бы попросила у них: может, стать такой же красивой, как и ее сестра? Найти друзей среди рильфов? Возродить Древо Жизни. Ах, у нее уже три просьбы, а не одна! И как же выбрать всего одну из трех?
