В семье не без урода…
Лейра
«Все как у всех, все как всегда…Добро и зло. Белое и черное. И почему нам не жить как раньше? Кому нужны все эти эксперименты? Зачем сталкивать монстров и чистые души? Почему я?» – предаваясь минутному отчаянию, Лейра стремительной походкой выходила из кабинета отца.
Вообще-то Лейра была оптимисткой. А как ей не быть? Попробовали бы вы родиться в семье, где семь старших братьев и все – Ангелы Высшего круга. К таким-то подойти страшно не то, что заговорить.
Все как на подбор: с каменными лицами, вековым льдом в глазах и мужественными губами. И эти губы всегда сурово поджаты… Хотя нет. Когда братья смотрели на нее – скорбно изогнуты, а в глазах вселенская тоска, мол, в семье не без урода.
В те времена, когда Лейра была маленькой, она верила, что возможно растопить айсберги сердец.
Что она только ни делала… Улыбалась сама, веря, что улыбкой отвечают на улыбку. Затем пыталась вызвать смех, показывая разные смешные фокусы, нарочно падая или цитируя смешные истории, но видела лишь нескрываемую жалость и сочувствие братьев.
Откуда пошла эта вера в то, что Лея является «уродом» в семье? История давняя и печальная.
Может быть, если бы тогда выжили ее мать или сестра, все было по-другому. Но, увы… Эту историю ей рассказала няня еще в детстве, считая, что маленький ребенок ничего не поймет, но Лейра запомнила на всю жизнь, и никогда не подходила к отцу или братьям с вопросом о матери, которую никогда не видела.
Семнадцать лет назад, в жаркий летний день на свет решили появиться две девочки. Две!
Тоненький писк разорвал тишину раннего утра, и счастливый отец с трепетом взял на руки крошечное дитя. Девочка была истинной, ангелом во плоти. Светлые волосы искрились на солнце, ярко-синие глаза в обрамлении черных ресниц лучились небесным светом, небольшие, кипельно-белые крылья неуверенно затрепетали на воздухе.
Отец полюбил дочь сразу. Океан нежности затопил его холодное сердце. Правитель вскинул дочь над головой, являя миру. Даже солнце померкло от божественного света ребенка, по венам которого текла чистейшая кровь. Все ангелы признали в ней истинную, рождаемую один раз в пять веков…
Но тут крылья малышки стали сереть, темнеть… обвисли, и душа истинной покинула идеальную оболочку.
Отец даже имя ей дать не успел.
Солнце тотчас набрало силу, будто вновь ощутило своё могущество, и с пущим рвением обрушило свет на мир. Теплый ветерок стремился ворваться в комнату, чтобы разделить счастье Правителя, но на руках отца медленно умирало крошечное чудо.
Синие глаза подернулись пленкой, белоснежные крылышки опали вялой тряпочкой, сияние волос померкло. Ребенок умер, так и не напившись воздуха Высшего мира.
Отчаяние черной волной затмило разум отца. Образ прекрасного ангела все еще стоял перед его глазами, когда мать снова скрутило болью схваток. И через несколько минут на свет появилась новая девочка… Послышался еще один слабый писк.
Отец с надеждой обернулся, веря, что судьба вернула ему его прекрасное создание. Вот только вместо чистокровного ангела на него пялились глазенки непонятного существа… По-другому и назвать-то сложно.
Девочка была очень маленькой, тощенькой и синенькой. Наглые рыжие волосы бросали вызов всем присутствующим, застывшим в немом ужасе.
А крылья!!! Что это были за крылья?..
Лейра вздохнула, вспомнив, как эмоционально описывала этот драматический момент няня.
Нежные пёрышки блестели не небесным холодным светом, а отливали золотом, наполняя комнату теплом и освещая все темные углы. Да, это было непривычно – если бы Лейра родилась в обычной семье Верхнего мира, ее даже посчитали бы чудом. Но Лея родилась в семье Правителя, где все мерилось эталоном и малейшее отхождение от него считалось уродством и браком. Никак не меньше.
Правитель не мог позволить себе ломаного гена. Вот только он был! Прямо сейчас лежал перед мужчиной. Дрыгал ножками и глупо улыбался этому миру. Наивно, открыто и чисто!
А перед глазами отца стоял ангел…
– Что за…? – отец не докончил фразу, но все сразу поняли, что имел в виду Правитель и скорбно отвернулись от младенца, раз и навсегда приклеив ему ярлык «урод».
Мать умерла через неделю. Лейре хотелось думать, что это была самая прекрасная неделя в ее жизни. Мать не выпускала ее из рук, умоляя мужа признать дочь, не отворачиваться, полюбить. Вот только Правитель не мог забыть прекрасную первую дочь, никак не желал смириться с ее смертью, постоянно задавая себе вопрос: «Почему она, а не эта?»
Вот так Лейра осталась в полном одиночестве, не зная ни отцовской любви, ни любви братьев.
Ни один за семнадцать лет ни разу ей не улыбнулся, не погладил по голове, не сказал ласкового слова. Только и слышала девушка «должна, обязана, долг, цели, задачи, результат». Должна хорошо учиться, чтобы выполнить свой долг – выйти замуж за Архангела, и обязана родить никак не меньше семи сыновей… Девочку не обязательно. Хотя сейчас времена изменились, и на вес золота были девочки. Вот только отец признавал мальчиков, считая, что у настоящих мужчин «девки просто не получаются», а если ты способен зачать и родить девочек, то настоящим мужиком и не являешься. «Пусть девок рожают другие, – говорил он, – а у нас в семье должны быть Воины, которые могут постоять за себя и свою семью. Любая захочет замуж за такого, а слабакам жены просто не достанутся».
Вот именно по этим критериям: чистая кровь, сильный ген высшего ангела, который способен будет победить кровь Лейры, сильный характер, настоящий Воин – и был выбран Лее в мужья Михаил, будущий Архангел. Да и в семье его тоже рождались только мальчики. Девочками этот род «очернен» не был.
Михаил еще Архангелом не стал, но уже сейчас был назначен на пост военачальника всех ангелов. Впрочем, пока что он был лишь обычным кадетом военного корпуса Высшего Легиона, куда мечтали поступить все ангелы не только мужского пола, но и женского. Лейра не мечтала, только у нее не было выбора. Она была вынуждена поступить в этот же Университет на факультет искусств, потому что все девочки из высшего света учились только там, во все века, во все времена.
Да, в университет Высшего Легиона поступали не все, а точнее поступали только избранные, дети Высшего круга. Там они знакомились. Там влюблялись. Там создавали семьи.
Многие приходили, уже зная, кто их пара, и стремились подружиться, чтобы не создавать конфликтов, не расстраивать свои семьи, да и себе не создавать проблем. И у всех всегда все было удачно, до недавнего времени.
Эх! Точно, в семье не без урода!
Лейра вздохнула. Заставить себя полюбить златокудрого Михаила она так и не смогла. Уж очень он напоминал ей собственных братьев. Такой же холодный, отстраненный, равнодушный. Вот не тянуло ее согреться рядом с ним, наоборот, хотелось отойти подальше, как от большого холодного сугроба, который Лейра видела в какой-то книжке. Сугроб был большой, с глазами и ярко-красным ртом. Няня рассказывала малышке, что он холодный и если пробыть рядом с ним очень долго, то даже можно умереть. Вот умереть рядом с Михаилом Лея и боялась. Душа ее замерзала при виде высокого блондина с холодным взглядом голубых, почти прозрачных глаз, которые взирали на нее безлико и недружелюбно.
