Открываю глаза, встречаясь с потолком, который возвышается где-то на высоте. Мне ужасно хочется подняться с этой неудобной кровати и спуститься вниз, к братьям. Но, увы, ноги и руки никак не хотят мне подчиняться и пришлось просто лежать, наслаждаясь голосами, которые доносятся где-то на другом этаже особняка. По лестнице послышались шаги, которые направлялись ко мне в комнату.
– Подожди, проверю Мамаду – сказал кому-то голос. Как вы поняли, Мамаду – это моё имя. Кто мне его дал и зачем, я понятия не имею (подозреваю, что кто-то из родичей решил таким образом надо мной пошутить). Но, мне оно не нравится. Какое-то слишком странное. Однако, дать комментарии по поводу своего имени, я не могу. Моё тело самостоятельно фиг что может сделать. Только лежать, пускать слюни и кушать из бутылочки для кормления ребенка, а мне уже 15 лет на минуточку.
Я отношусь к тем людям, которых все называют «овощи». Принято считать, что такие люди ничего не понимают в жизни и вообще их лучше не спасать вообще. Но, то ли мне так кажется, то ли это действительно так, но мне удается понимать моих братьев. Понимать, что от меня требуют, что они мне говорят.
Но, возможность ответить у меня отсутствует. Все, что в моих силах сделать – это издать звуки по типу «аэау» и всё. Ну и руками, как ребенок размахивать, требуя к себе внимания.
Что у меня за болезнь такая – не знаю. Никто не знает. Какая-то поломка одного или нескольких генов из-за чего моя внутренняя программа дала сбой и получилось вот это. Всю жизнь меня таскали по врачам.
Помимо моего «овощного “ Состояния, у меня также наблюдаются проблемы с сердцем и лёгкими. У меня стоит трахеостома, а ночи я провожу под аппаратом ИВЛ и эта ночь исключением не была. А сердце моё поддерживает специальный аппарат. Это что-то типо кардиостимулятора, но сделанный по немного другой технологии.
Врачи никогда мне не ставили, что я доживу до 5 лет, каждый год говоря, что мне осталось очень мало времени жить. Но, так получилось, что они ошиблись и в итоге мне уже 15, а умирать, я что-то как-то не тороплюсь. Но, врачи ещё строят прогнозы относительно того, насколько долгой будет моя жизнь.
Моим братьям также предлагают отказаться от меня, чтобы не мучаться. Врачи часто им говорят, что-то вроде “– он не жилец, зачем вам тратить на него своё время?»
Однако, мои братья сколько им не говори, не хотели оставлять меня в детском доме или куда ещё отдают таких вот детей.
Да, я живу с братьями. Родителей никогда не видел. Отца разве что, но и то мельком. Он редкий персонаж в моей жизни. Но, его внешность я разглядел хорошо. Чёрные волосы и такого же цвета глаза. Он был огромный, двухметровый мужчина. Правда, иногда злой, но всё равно красивый.
Но, появлялся он всё таки редко и основную роль в нашем воспитании играют братья.
А братьев у меня много. Есть старшие, мои ровесники и младшие. За младшими помогают ухаживать братья, которым есть 15 – 18 лет. Если бы я был здоров, то с радостью бы помог им, но к несчастью, мне самому нужна помощь.
Каждое утро, меня заходят проверять и потом садят в специальную коляску, чтобы потом отвезти на кухню. Там меня кормят, а потом ведут в ванную, чтобы помыть меня и помочь мне почистить зубы. А потом обычно у меня ещё дофига всего: принять лекарства, какие-то процедуры, немного позаниматься, чтобы ноги потом не болели и снова лекарства.
В перерывах мы ходим гулять иногда ходим гулять и по магазинам за продуктами. Ещё я люблю играть с нашей кошкой и с нашей собакой. В общем, если бы не некоторые ограничения, то мою жизнь смело можно назвать счастливой.
Дверь в мою комнату открылась. Вошёл один из моих братьев – ровесников. Его зовут Бартомиу. Он очень высокий, как и наш отец, у него чёрные волосы и зеленоватого оттенка глаза. Он подошёл ко мне и встал рядом с кроватью, которая чем-то напоминала смесь «детской» и «взрослой» кроватей, с бортиками. Он встал у изголовья кровати и улыбнулся.
– С добрым утром, Мамаду – говорит он и что-то тыкает на кнопках аппарата ИВЛ, отключая его. Барта научили обращаться с этой махиной. Не включать конечно научили, но выключать он его умеет. Включают обычно более старшие, которые хоть что-то в этом понимает.
– А… уу… ее..эээ..оо – всё, что получается ему ответить. Ненавижу это!
Бартомиу выходит из комнаты и через несколько минут заходит с одним из старших братьев – Хонором. Старший молча берёт меня на руки и садит в коляску.
Мы выходим из комнаты и идём к лестнице. Но, все лестницы в нашем доме сделаны по типу пандусов – ступенек нет.
И это очень удобно, надо признаться. С учётом того, что многих моих братьев природа наградила всякими болячками.
На кухне уже сидели все: братья (и старшие и младшие), наш водитель Себастьян и его сын Поль, а также нянечка. Её зовут Женевьева.
Обычно, мы таким составом за столом и сидим, иногда только няня отсутствует, у неё какие-то дела. Ну а так, большую часть времени, она с нами.
Второй брат, его зовут Мэджик заварил мне смесь, которой я обычно питаюсь. Что это за бурда такая, мне неизвестно. Чем-то на детскую похожа, но в тоже время нет.
Но, есть это возможно. Это единственное питание, от которого мне не становится плохо. От другого меня начинало тошнить и очень сильно болел живот. Даже от обычной еды, которую кушали братья мой организм хотел совершить самоуничтожение. У них много лет ушло на подбор питания для меня. За это время, я успел два раза поваляться в реанимации с отравлением и едва не отправился на тот свет. Но, откачали, не дали умереть.
Потом, старшим сказали про вот эту вот пищу. Сказали, что вроде какой-то эксперимент. Братья уже в тот момент отчаялись и поняли, что терять им нечего. Ну и купили несколько банок.
Подошло.
С тех самых пор, я и питаюсь этой смесью. Конечно, стоит оно дорого, но ради моей жизни братья готовы на всё.
Кормили меня из бутылочки, потому что развит у меня нормально только сосательный рефлекс, жевательный полностью отсутствует.
Мне кажется, иногда моим братьям безумно тяжело со мной. Всё же из всех больных в нашем доме, особый уход нужен за мной. Многие люди не понимали того, почему моя мать не прервала беременность, узнав о том, что носит больного ребенка. Но, боюсь, этого никто никогда не узнает. Потому что, мать свою мне раньше видеть не доводилось. Она вообще бросила меня после рождения на отца и братьев. А отец по непонятной причине тоже слился и только братья у меня и остались.
Но, мне иногда казалось, что лучше бы я сдох, чтобы не мешать, чем жить вот так. Это физически и морально тяжело для меня и всего моего окружения.
