«Зачем мне все это?».
Ариут недолго потешилась властью: и у любви Драма – в этом только малая толика вины. Скорее, спасение, а не вина. Там, на планете, она не поняла Храм и не познала его силы. Впрочем, силы она не познала и здесь, зато, в полной мере ощутила его настойчивое стремление к беспредельной власти над людьми и миром. Над нею – тоже. В конце концов, они поверили и в ее силу, но и ей отвели всего лишь роль тарана.
Ариут недобро усмехнулась: они не получили своего, – Властительница категорически отказалась приказать своим подданным пасть под верховенство Храма. Но ей это обошлось высокой ценой. Драм, – о том уже на каждом углу говорят, – без ума влюблен в нее, но она отлично понимала, насколько эгоистичной окажется его любовь. Ведьма знала, что накаркать, – посадят ее в золотую, но, все же, клетку. И ей уже не светит ….
Драм не спрашивал, любит ли она его? Зачем? В их отношениях достаточно одной любви, а Строгор ….
Строгор – на другой стороне Заставы. Был? Птргер заверяет, что Государь на той стороне так и не объявился.
Но это ничего не значит.
«Ни-че-го не зна-чит. Ни-че-го». Он где-то рядом. Совсем рядом. И так же рядом тень этой никчемной девчонки.
Ариут с ненавистью посмотрела на злополучный бассейн. Ради него разобрали и перенесли парадную стену дворца. И парадную лестницу. И теперь из ее спальни не видно, кто всходит по лестнице. Но беда не в этом. Дно бассейна так и не удается склеить, – и потому ей каждодневно приходится лицезреть знамение грядущих лишений. Разумеется, предвестником их служит не напрасно пролитая кровь этих смешных человечков, хотя, без сомнения, и она только приблизит окаянное время. Так говорят люди, боязливо шмыгающие мимо дворца.
Но с Драмом спорить бесполезно. Кто-то активно подталкивает его на это действо. Храм? Возможно. Во всяком случае, Драм упорно не хочет замечать этой очевидности, – каждый раз прекращает разговор и молчаливо уходит. Неужели надеется, что его армии, наводнившие темную сторону, способны одни завоевать светлую сторону, даже если там нет Государя Строгора?
Но с Драмом спорить бесполезно.
***
Не знала Ариут, что Драм уже готов пойти на попятную. Если бы Ариут еще немножко поднажала, он отменил бы казнь. И не потому, что пожалел ураников, – просто, вчера шпионы донесли неприятные новости об интригах Храма. Не хотелось в них верить, но его шпионы – многоопытны, и, как бы ни были хитромудры храмовники, вряд ли смогли бы провести их. И не провели.
Драм и сам понимал, что жестокая казнь детей оттолкнет от него армию темной стороны. Понимал, но больше верил своим предсказателям, убедительно доказывавшим необходимость этого шага.
А вчера. А вчера он узнал, что предсказатели последнее время слишком тесно общаются с храмовниками. И книга знамений, кою часто суют ему под нос, принадлежит, – теперь нетрудно догадаться, – разумеется, Храму.
Если Ариут снова ….
А Ариут не открыла ему дверь, – и Драм, не взглянув на бассейн, сбежал вниз по лестнице.
– Йут! – Крикнул он в никуда.
– Слушаю вас, Ваше Верховенство. – Вывернулся откуда-то из кустов Йут, и угодливо склонился в низком поклоне.
– Во избежание нежелательных эксцессов ритуал состоится завтра. Окружите город тройным кольцом. – Указания следовали подобно сухим щелчкам огнестрельного оружия. – На каждой улице, прилегающей к Дворцу, установите заградительные отряды. Жестко пресекать любые проявления недовольства.
Драм, наконец, умолк, – и Йут облегченно вздохнул: он уже несколько дней жил на пределе своих сил, а завтра все закончится.
Драм уже пошел прочь, но затем поспешно вернулся назад.
– Наступление на Заставу начнем завтра сразу же после ритуала.
– А свадьба?
– Свадьба состоится после победы, в которую я всецело верю. Все понятно?
Йут никогда не блистал способностями, но был ревностным исполнителем распоряжений и редко высказывал возражения, но:
– Зачем такая спешка? Многие могут заподозрить бегство.
Драм удивленно вскинул ко лбу свои длинные, густые, закрученные кольцами брови:
– Нас не должно волновать, что о нас подумают. Мы обманем противника, начав операцию, когда ее не ждут. Тем более что погода на нашей стороне. На заставе третий день идут проливные дожди. Я не спорю, они помешают и нам, но теперь мы будем в равных условиях.
– Прекрасно задумано, Ваше Верховенство. – Восхитился Йут. – Я бы мог посоветовать начать наступление во время ритуала, но мы не сможем быть сразу в двух местах.
Да, Йут удивляет все больше и больше.
– Я подумаю. – Бросил Драм и решительно направился к ставке Птргера. Разумеется, говорить о переносе даты наступления Птргеру не следует, но знать его настроение необходимо.
А, когда уже завиднелись шатры ставки, вспомнился Йут, – и Драма неприятно передернуло: неужели и он стакался с храмовниками?
***
Птргера на месте не оказалось: невероятно, но в его ставке уже знали обо всех переносах, а сам Птргер, всего скорее, сбежал от нежелательного разговора. Бранить нужно только себя: нет ничего глупее, чем раскрывать секрет посреди толпы. Вероятнее всего, и на Заставе уже все известно.
Но Драм, все равно, уже пылал гневом настолько, что готов был начать все немедленно.
Он не заметил подвернувшуюся под ноги корягу, и, зацепившись за нее левой ногой, шлепнулся плашмя в огромную лужу. И это мигом остудило весь глупый гнев.
Лаки тоже пребывала в опасном гневе. На Второй планете дела с предсказателями шли хуже некуда, и искать нужные книги равносильно поискам иголки в стогу сена. Зато, она первой узнала о переносе времени казни, но время уже было безнадежно упущено.
И, все же, она наметом понеслась к поляне, где рассталась со Строгорами и ураникой Верикой.
Она всегда знала, что ее незаслуженно почитают богиней, что еще раз подтвердилось сегодня. Книгу, что она все-таки нашла, Лаки видывала и прежде, но только сегодня нашла те страшные строки.
«Если Герою не удастся зажечь над Желтой Заставой солнце…».
У Строгора иное предназначение – открыть беглым малаи и богам Звезды.
У Строгора другое предназначение, а книга говорила об ином – о том, что Строгор покинет этот ….
У Лаки есть душа, и она кричит от боли: Строгор для Лаки больше чем друг – он ее второе Я. Только Лаки да Ленарис знали, что он – продолжение Белого Волка, хотя он совсем не похож на Вожака. Ленарис объясняла это очень просто: Строгор – не повторение, а всего лишь продолжение.
Наверное, об этом догадывается еще один человек. Лаки на бегу злобно зарычала: бог-изгой Тысячеликий всегда оказывается вне досягаемости ее клыков, а иначе …. Иначе тоже получается очень плохо: Стрелу Времени мог пустить он и только он. Лаки удалось перехватить ее, но Строгоры все испортили. Все? Если Строгор покинет этот мир, то Стрела не найдет его …. Если …?
