1. Глава 1. Хуже не бывает
- Овощи я не буду, - объявила дочь и встала из-за стола.
Я знала, что она так скажет, и не удивилась. Но муж всегда требовал легкий гарнир на ужин, и я не хотела его расстраивать. Зато Мила отцовские чувства не щадила
- Сядь и доешь, - тихо, но сурово велел Тимур.
Мила, конечно, его игнорировала, умчалась в свою комнату.
Я видела, как раздуваются ноздри мужа от ярости. Пытаясь сгладить непростые отношения, я погладила его по руке и попросила:
- Оставь ее, Тим. Я ей позже морковку почищу и перчик дам. К тому же нам не повредит поужинать вдвоем.
Неожиданно он быстро согласился.
- Да, пожалуй. Динара бабушка заберет с футбола?
- Да. Он точно уговорит ее зайти съесть пиццу потом. Вернутся ближе к ночи, - сказала я с улыбкой.
Нехорошо, конечно, что Тим опять повздорил с Миленой, но у меня появилась возможность наедине сказать ему первому о возможной беременности.
Я еще не знала точно, но чувствовала. Мы не планировали третьего ребенка, но я знала, что Тимур обрадуется.
Однако муж опередил меня. Он покосился мне за плечо, потер подбородок и сказал:
- У меня другая, Лен.
Я сначала вообще не поняла, о чем он.
- Другая машина? Опять? Тебе не надоело?
Муж менял авто по два раза в год. Я вроде привыкла к его причудам, но это была уже третья. Как-то нездорово.
- Машина все та же. У меня другая женщина. Мы несколько месяцев вместе. Я ухожу к ней.
Тим говорил очень тихо, чтобы ничего не услышала наша дочь. Первое, что я почувствовала, это благодарность. Хотя бы не объявил об этом при Миле. Она и так его почти ненавидит последнее время.
Но через секунду меня как будто ледяной водой облили. Я почувствовала липкий озноб, губы затряслись. На языке вертелось много всего, но я смогла сказать только жалкое:
- Как же так, Тима?
А он как будто только этих слов и ждал.
Наколов на вилку кусок запечённого кабачка и немного семги, он макнул рыбу в соус, прожевал, отложил вилку.
- А ты думала, мы будем вместе навсегда?
Издевательская насмешка в голосе заставила меня сжать руки в кулаки. Я старалась не заплакать, но глаза уже стали влажными.
- Ты уже не так свежа, милая. Я женился на красивой девочке, а ты превратилась в кухарку-наседку.
- Ты сам хотел, чтобы я сидела дома, - напомнила я ему.
- Конечно, хотел. Жена должна думать о детях и муже.
- Так что я сделала не так?
- Ничего, Лена. Просто чувства кончились. Я тебя разлюбил. Так бывает.
Он говорил эти жестокие слова без эмоций. Как будто колонку новостей мне зачитывал.
Из глаз хлынули слезы. Я знала, что они только взбесят Тима, но ничего не смогла поделать.
Я отдала ему всю свою жизнь, молодость, отказалась от амбиций, родила детей, а он просто взял и разлюбил.
Почему? За что?
- Не рыдай, Елена. Что за привычки идиотские у вас, баб. Чуть что - сразу в слезы. Подумай о дочери!
- А ты о дочери подумал? - не выдержала я и повысила голос. - А о сыне?
- Я буду содержать вас, - пообещал Тим, вставая из-за стола. – Голодать не будете!
Он вытер рот салфеткой и бросил ее в тарелку с недоеденным ужином.
- Аппетит пропал от твоих соплей. Детям сама все расскажи.
- Что папа нашел себе другую жену? Что ты бросил нас? Почему я должна рассказывать, если это твои паршивые решения?
Тимур смерил меня взглядом, от которого слезы высохли, а липкий озноб сменился не менее липким страхом.
- Я пытаюсь расстаться по-хорошему, Лена. Пожалуйста, не вынуждай меня…
Он оставил меня додумывать, как будет по-плохому. Тимур взял ключи от машины, накинул куртку, обулся. Я сидела за столом, глядя на салфетку в его тарелке.
- В выходные я зайду, и мы поговорим спокойно. Попробуй прийти в себя и не устраивать сцен.
Тим открыл дверь и ушел из дома. Он не взял одежду, деньги, документы, зубную щетку, в конце концов. Значит, в том другом доме у него все это было.
Я продолжала сидеть и смотреть в одну точку. По лицу текли слезы. Сердце разрывалось от боли и жалости к себе. Но я даже поплакать не имела права. Моя дочь могла услышать. Я точно не была готова сейчас все ей рассказывать.
Да я и сама не верила в жестокие слова мужа и его поспешное бегство. Он ведь просто удрал, как
жалкий трус. Как он мог взять и оставить меня наедине с этими новостями? Разве так расстаются по-хорошему? Печальные анекдотичные истории про мужа, который ушел за хлебом и не вернулся, - теперь моя реальность, что ли?
У меня не осталось сил сдерживать слезы. Я пошла в ванную, чтобы поплакать хоть немножко, но зазвонил домофон. Мила, конечно, и не думала выйти из комнаты. Сегодня я была рада ее трудному возрасту и активным попыткам сепарироваться.
Пришлось проглотить рыдания и открыть дверь.
Это свекровь привела домой Дина.
- Мам, привет. Мы сегодня отрабатывали три, четыре, два, я забил гол в девятку, офигеть как круто было, потом бабушка Римма повела есть пиццу, ну как повела, я выпросил, так что ты ее не ругай, я знаю, что это вредно, но мы немного, колу я не пил, только сок. А есть что покушать? - Динар повел носом. - Рыба?
- А Тимура дома нет? - перебила Дина свекровь, деловито заглядывая на кухню.
- Нет, - выдавила я с трудом и сказала сыну. - Иди мой руки. Я положу семгу.
Переведя взгляд на мать Римму, я хотела предложить и ей поужинать с нами, но язык не повернулся. У нас были ровные отношения, но любви я к ней не испытывала. В такой момент она точно не поддержит меня.
И похоже, она не в курсе намерений сына.
- Уехал опять в командировку, - предположила она, не дождавшись от меня объяснений. - Сколько же можно. Бедный мальчик. Одна беспросветная работа. Ну отдыхайте. Я побегу.
Она выдала свои мысли также бескомпромиссно и быстро, как Динар. Им обоим не нужен был
диалог.
Я снова покивала, радуясь, что она спешит.
- Милка, засранка. Хоть бы вышла бабушку поцеловать! - крикнула Римма.
- В наушниках, наверное, - попыталась я оправдать дочь.
Бабушка махнула рукой и попросила:
- Привези мне их на выходные. Я чак-чак сделаю.
Я постаралась улыбнуться, но свекровь и не нуждалась в моих реакциях.
- Ну, пока, - бросила она и была такова.
Вроде я не должна была обращать внимание на формальное участие бабушки в жизни детей в такой момент. Но на фоне собственных шоковых переживаний мне показалось это очень закономерным и ранило сильнее.
Неудивительно, что Тимур так легко бросил нас. Для него дети всегда были кем-то вроде наследников королевской крови, которые должны быть видны, но не слышны. С Милой он последнее время вообще предпочитал не общаться или орал, когда она перечила приказам. Динара Тим вроде бы любил, но я побаивалась, что и эти нежные чувства тоже пройдут к подростковому возрасту.
Отношения Тимура с матерью были такими же формальными. Она требовала у него денег, и он давал. Как будто взамен Тим требовал, чтобы бабушка хоть немного занималась внуками. Так мы могли побыть вдвоем. Никаких теплых чувств между ними никогда не было.
