Лев Николаевич Толстой, Борис Степанович Житков - Лучшие рассказы для детей

© Салахова В. К., ил., 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

В Ло́ндоне пока́зывали ди́ких звере́й и за смотре́нье бра́ли деньга́ми и́ли собака́ми и ко́шками на корм ди́ким зверя́м.

Одному́ челове́ку захоте́лось погляде́ть звере́й: он ухвати́л на у́лице собачо́нку и принёс её в звери́нец. Его́ пусти́ли смотре́ть, а собачо́нку взя́ли и бро́сили в кле́тку ко льву на съеде́нье.

Соба́чка поджа́ла хвост и прижа́лась в у́гол кле́тки. Лев подошёл к ней и поню́хал её.

Соба́чка легла́ на спи́ну, подняла́ ла́пки и ста́ла маха́ть хво́стиком.

Лев тро́нул её ла́пой и переверну́л.

Соба́чка вскочи́ла и ста́ла пе́ред львом на за́дние ла́пки.

Лев смотре́л на соба́чку, повора́чивал го́лову со стороны́ на сто́рону и не тро́гал её.

Когда́ хозя́ин бро́сил льву мя́са, лев оторва́л кусо́к и оста́вил соба́чке.

Ве́чером, когда́ лев лёг спать, соба́чка легла́ по́дле него́ и положи́ла свою́ го́лову ему́ на ла́пу.

С тех пор соба́чка жила́ в одно́й кле́тке со львом, лев не тро́гал её, ел корм, спал с ней вме́сте, а иногда́ игра́л с ней.

Оди́н раз ба́рин пришёл в звери́нец и узна́л свою́ соба́чку; он сказа́л, что соба́чка его́ со́бственная, и попроси́л хозя́ина звери́нца отда́ть ему́. Хозя́ин хоте́л отда́ть, но, как то́лько ста́ли звать соба́чку, что́бы взять её из кле́тки, лев ощети́нился и зарыча́л.

Так прожи́ли лев и соба́чка це́лый год в одно́й кле́тке.

Че́рез год соба́чка заболе́ла и издо́хла. Лев переста́л есть, а всё ню́хал, лиза́л соба́чку и тро́гал её ла́пой.

Когда́ он по́нял, что она́ умерла́, он вдруг вспры́гнул, ощети́нился, стал хлеста́ть себя́ хвосто́м по бока́м, бро́сился на сте́ну кле́тки и стал грызть засо́вы и пол.

Це́лый день он би́лся, мета́лся в кле́тке и реве́л, пото́м лёг по́дле мёртвой соба́чки и зати́х. Хозя́ин хоте́л унести́ мёртвую соба́чку, но лев никого́ не подпуска́л к ней.

Хозя́ин ду́мал, что лев забу́дет своё го́ре, е́сли ему́ дать другу́ю соба́чку, и пусти́л к нему́ в кле́тку живу́ю соба́чку; но лев то́тчас разорва́л её на куски́. Пото́м он о́бнял свои́ми ла́пами мёртвую соба́чку и так лежа́л пять дней.

На шесто́й день лев у́мер.

Купи́ла мать слив и хоте́ла их дать де́тям по́сле обе́да. Они́ лежа́ли на таре́лке. Ва́ня никогда́ не ел слив и всё ню́хал их. И о́чень они́ ему́ нра́вились. О́чень хоте́лось съесть. Он всё ходи́л ми́мо слив. Когда́ никого́ не́ было в го́рнице, он не удержа́лся, схвати́л одну́ сли́ву и съел.

Пе́ред обе́дом мать сочла́ сли́вы и ви́дит, одно́й нет. Она́ сказа́ла отцу́.

За обе́дом оте́ц и говори́т:

– А что, де́ти, не съел ли кто́-нибудь одну́ сли́ву?

Все сказа́ли:

– Нет.

Ва́ня покрасне́л, как рак, и сказа́л то́же:

– Нет, я не ел.

Тогда́ оте́ц сказа́л:

– Что съел кто́-нибудь из вас, э́то нехорошо́; но не в том беда́. Беда́ в том, что в сли́вах есть ко́сточки, и е́сли кто не уме́ет их есть и прогло́тит ко́сточку, то че́рез день умрёт. Я э́того бою́сь.

Ва́ня побледне́л и сказа́л:

– Нет, я ко́сточку бро́сил за око́шко.

И все засмея́лись, а Ва́ня запла́кал.

Оди́н кора́бль обошёл вокру́г све́та и возвраща́лся домо́й. Была́ ти́хая пого́да, весь наро́д был на па́лубе. Посреди́ наро́да верте́лась больша́я обезья́на и забавля́ла всех. Обезья́на э́та ко́рчилась, пры́гала, де́лала смешны́е ро́жи, передра́знивала люде́й, и ви́дно бы́ло – она́ зна́ла, что е́ю забавля́ются, и оттого́ ещё бо́льше расходи́лась.

Она́ подпры́гнула к 12-ле́тнему ма́льчику, сы́ну капита́на корабля́, сорвала́ с его́ головы́ шля́пу, наде́ла и жи́во взобрала́сь на ма́чту. Все засмея́лись, а ма́льчик оста́лся без шля́пы и сам не знал, смея́ться ли ему́ и́ли пла́кать.

Обезья́на се́ла на пе́рвой перекла́дине ма́чты, сняла́ шля́пу и ста́ла зуба́ми и ла́пами рвать её. Она́ как бу́дто дразни́ла ма́льчика, пока́зывала на него́ и де́лала ему́ ро́жи. Ма́льчик погрози́л ей и кри́кнул на неё, но она́ ещё зле́е рвала́ шля́пу. Матро́сы гро́мче ста́ли смея́ться, а ма́льчик покрасне́л, ски́нул ку́ртку и бро́сился за обезья́ной на ма́чту. В одну́ мину́ту он взобра́лся по верёвке на пе́рвую перекла́дину; но обезья́на ещё ловче́е и быстре́е его́, в ту са́мую мину́ту, как он ду́мал схвати́ть шля́пу, взобрала́сь ещё вы́ше.

– Так не уйдёшь же ты от меня́! – закрича́л ма́льчик и поле́з вы́ше. Обезья́на опя́ть подмани́ла его́, поле́зла ещё вы́ше, но ма́льчика уже́ разобра́л задо́р, и он не отстава́л. Так обезья́на и ма́льчик в одну́ мину́ту добрали́сь до са́мого ве́рха. На са́мом верху́ обезья́на вы́тянулась во всю длину́ и, зацепи́вшись за́дней руко́й за верёвку, пове́сила шля́пу на край после́дней перекла́дины, а сама́ взобрала́сь на маку́шку ма́чты и отту́да ко́рчилась, пока́зывала зу́бы и ра́довалась. От ма́чты до конца́ перекла́дины, где висе́ла шля́па, бы́ло арши́на два, так что доста́ть её нельзя́ бы́ло ина́че, как вы́пустить из рук верёвку и ма́чту.

Но ма́льчик о́чень раззадо́рился. Он бро́сил ма́чту и ступи́л на перекла́дину. На па́лубе все смотре́ли и смея́лись тому́, что выде́лывали обезья́на и капита́нский сын; но как увида́ли, что он пусти́л верёвку и ступи́л на перекла́дину, пока́чивая рука́ми, все за́мерли от стра́ха.

Сто́ило ему́ то́лько оступи́ться – и он бы вдре́безги разби́лся о па́лубу. Да е́сли б да́же он и не оступи́лся, а дошёл до кра́я перекла́дины и взял шля́пу, то тру́дно бы́ло ему́ поверну́ться и дойти́ наза́д до ма́чты. Все мо́лча смотре́ли на него́ и жда́ли, что бу́дет.

Вдруг в наро́де кто́-то а́хнул от стра́ха. Ма́льчик от э́того кри́ка опо́мнился, гля́нул вниз и зашата́лся.

В э́то вре́мя капита́н корабля́, оте́ц ма́льчика, вы́шел из каю́ты. Он нёс ружьё, что́бы стреля́ть ча́ек. Он увида́л сы́на на ма́чте и то́тчас же прице́лился в сы́на и закрича́л: «В во́ду! Пры́гай сейча́с в во́ду! Застрелю́!» Ма́льчик шата́лся, но не понима́л. «Пры́гай и́ли застрелю́!.. Раз, два…» и как то́лько оте́ц кри́кнул: «три» – ма́льчик размахну́лся голово́й вниз и пры́гнул.

То́чно пу́шечное ядро́, шлёпнуло те́ло ма́льчика в мо́ре, и не успе́ли во́лны закры́ть его́, как уже́ 20 молодцо́в матро́сов спры́гнули с корабля́ в мо́ре. Секу́нд че́рез 40 – они́ до́лги показа́лись всем – вы́нырнуло те́ло ма́льчика. Его́ схвати́ли и вы́тащили на кора́бль. Че́рез не́сколько мину́т у него́ и́зо рта и из но́са полила́сь вода́, и он стал дыша́ть.

Когда́ капита́н увида́л э́то, он вдруг закрича́л, как бу́дто его́ что́-то души́ло, и убежа́л к себе́ в каю́ту, чтоб никто́ не вида́л, как он пла́чет.

Жи́тели одно́й уединённой дере́вни бы́ли в большо́м беспоко́йстве, осо́бенно ба́бы и ребяти́шки.

В бли́жнем люби́мом их лесу́, куда́ ма́льчики и де́вочки помину́тно шныря́ли то за я́годами, то за гриба́ми, завёлся ле́ший. Как то́лько наста́нет ночь, так и пойдёт по́ лесу хо́хот, свист, мяу́канье, а по времена́м раздаю́тся стра́шные кри́ки, то́чно кого́-нибудь ду́шат.