Стоял теплый и солнечный весенний день конца апреля. Ожившая от холодов природа потихоньку начинала расцветать, приглашая присоединиться к ней и унылое, уставшее и вечно занятое человечество. Я еще помнил, как в такую погоду приятно было погулять, поглазеть на спешившись максимально раздеться после зимней спячки девушек, попить пивка на природе с друзьями, да и просто постоять под солнышком, дыша свежим весенним воздухом, и чувствуя, как тебя самого переполняет энергия возрожденной природы. Но это было давно и неправда. И уж сегодня точно было не до восторгов. Я остановил такси где-то в километре от дома, где не был уже около трех месяцев и куда вроде бы так хотел вернуться, и пошел в совершенно другую сторону. Спустился с холма, на котором располагался ставшим мне уже почти родным поселок, и направился к небольшой речушке, где можно было спокойно и красиво посидеть в одиночестве. Наверное, мне просто боязно было возвращаться, но я убедил себя, что мне в очередной раз требуется привести мысли в порядок. Для этого дела я достал из сумки ноутбук, куда я записывал самое важное из того, что случилось со мной за последнее время. Конечно, о необходимости неразглашении большинства из того, что там было зафиксировано, меня предупреждали люди весьма серьезные, но почему-то сам аппарат при этом не отобрали и даже не проверили, хотя и могли подумать о том, что какие-то вещи я писал не только на рабочем носителе, но дублировал и у себя. Ну да ладно, хрен с ним и с ними.
Я включил технику и подумал о том, что все таки какой же «экшн» с мистическим уклоном пропал. Таинственные сны и видения, древние боги, кровавые жертвы, спецслужбы и тайные общества, судьба мира и будущее человечества и прочее подобное, что так привлекает заскучавшего в реальности современного человека, некоторым совершенно неожиданным образом коснулось моей жизни. Но… Сюжет завис на самом интересном месте, даже еще толком не подойдя к развязке, а точнее просто выкинул из повествования главного героя, то бишь меня. И это было единственное, чему на данный момент я был искренне рад. Что ж, настало время еще раз напомнить себе, как развивались события. Я открыл текстовый файл со странным названием «Ка-дингир» и начал читать…
«Ка-дингир». Именно с этим диковинным, но отчего-то смутно знакомым, словосочетанием в голове я проснулся, а точнее расшевелил себя от получасовой дремы после того, как Катя, которой на этот раз почти удалось не разбудить меня, ушла на работу.
– Что за хрень? Впрочем, хоть матюгами день не встретил, как иногда бывает, и то хорошо.
По привычке прислушался к ощущениям организма, понял, что тепла от натопленной вчера печки пока вполне хватает и газ включать не надо, после чего сонно побрел на кухню. Я типичный «сова», уже давно добровольно-принудительно ведущий жизнь «жаворонка», поэтому с утра завожусь долго. Пока же не завелся утреннюю серость прекрасно скрашивает сарказм (в первую очередь над собой), тем более поводов для него куча.
Вот поставил чайник и пока он закипал быстренько оттарабанил сокращенный вариант утренних молитв. Привычно поглумился над собой за небрежность в этом и заварил кофе, не забыв вспомнить о том, что денег, конечно, мне в целом хватает, даже иногда и на излишества, и у родных просить я их ни за что не буду, но зато любимый молотый кофе я готов принимать от них в дар в посылках постоянно, хотя прекрасно могу купить его и сам.
Вот вышел с кофе на улицу и закурил, в очередной раз погнобив себя за бессилие бросить. Вот проворчал, что «стоило переселяться в нашу северную глубинку из Москвы, чтобы в январе любоваться на почти московскую слякоть».
После этого с так похожим на уныние сарказмом было на время покончено, и я пошел завтракать и типа работать.
Причем «типа» работать вовсе не потому, что я относился с каким-либо презрением к своей деятельности (хотя и сталкивался периодически с непониманием ее со стороны некоторых местных жителей). Написание дипломов, администрирование сайтов и компьютерная поддержка нескольких проектов и грантов местной администрации давало несерьезные по московским меркам, но здесь вполне себе значимые 30—40 тысяч в месяц (и это еще с более-менее свободным графиком). Ничего серьезного, конечно, на это не приобретешь и даже толком не отложишь, но на жизнь хватает. К тому же все познается в сравнении, а с учетом Катиной пятнашки в магазине мы вдвоем могли считать себя не самыми бедными жителями то ли большого села, то ли небольшого поселка Костомарово, ставшего по стечению обстоятельств районным центром одной из областей Русского Севера.
Слава Богу еще, что тут не было особых проблем со связью и интернетом. Да и вообще состояние русской глубинки, конечно, не во всем можно было назвать благополучным, но жизнь в провинции не была и такой плачевной, какой она часто казалась из ласковых и усыпляющих объятий МКАДа. По крайней мере, с какой-то массовой нищетой и беспросветом я лично не сталкивался. Тех же денег, например, вроде ни у кого особо не было, но это нисколько не мешало их тратить. Машины местами ездили весьма неплохие. Были и те, кто мог себе иногда позволить и летний отдых на море, и дорогие покупки (в кредит, конечно, но все же). Да и совхозы с фермами и прочие птицефабрики продолжали существовать назло гибели нашего сельского хозяйства,
Впрочем, хватит об экономике. В данном случае «типа» работать означало, что реальных дел на этот день у меня мало, но помимо них надо проверить почту и социальные сети, прогуляться по новостям, почитать или посмотреть что-нибудь интересное и вообще пожить насыщенной жизнью винтика информационного общества с кратковременной, но довольно достоверной иллюзией свободы и счастья.
Но не судьба. Смутив окрестности и дав соседям пищу для разговоров на день, на своем чужеродном окружающей действительности дорогущем внедорожнике с очень интересными для понимающих людей номерами совершенно неожиданно (очень мягко выражаясь) приехал Серега. Не общались мы с ним уже лет 7, а не виделись, кажется, лет 10, и ничто не предвещало, что эта ситуация как-то изменится. Сергей (ну или, наверное, сейчас уже Сергей Петрович с легкими подобострастными нотками в голосе, даже когда говоришь о нем не в его присутствии) был моим институтским другом и какое-то время одним из самых близких. Ведь наши с ним увлечения пересекались не только в сфере радостей студенческой жизни, но и в области интереса к истории и политике, где наши взгляды во многом (хотя и не во всем) совпадали. Причем изначально в нашем общении скорее я выступал первым номером и в том, что касалось веселых загулов, и в далеко не классическом на тот момент (конец 90-х, начало «нулевых») видении истории и современности. Но вскоре стало понятно, что для него приоритетом естественно является успешная учеба и последующая карьера, а меня тогда вполне устраивала загульная жизнь сама по себе. Наши же столь увлекательные разговоры об истории религий, пути России, тайных обществах, мистических корнях идеологий и прочих подобных вещах (зачастую блистательных в своей бредовости) были лишь дополнением, придававшим некий особый вкус и иллюзию смысла нашей жизни.
