Родные вы мои, любимые, бриллиантовые!..
От рассказчика
Все истории, которые вы прочтёте здесь, не выдуманы. Вот так и было! Мне давно уже говорят – «Напиши про то, что у нас случалось в школе и дома. Слог, мол, у тебя хороший!». Вот я и написал. Даже потом сценки для школьных постановок получились. Но это мои первые опыты. Так что не это… как его… Не обессудьте! А чё? Моё несовершенство – не дефект! Это – путь! Не знаю, как там насчёт слога, но то, что я сам не сахар и вообще многим не блещу – это точно! Есть правда и почище меня в этом отношении, но и я тоже не особенно… Вот Витька – это да! Витька – это вообще!.. И это не потому, что он мой друг. Хотя, если по правде, то и поэтому. Не зря же слово «Виктория» переводится как победа, а слово «Виктор» – победитель! Но вы сами всё узнаете, когда прочтёте. И если вам понравится, то я ещё и не такое могу рассказать!
Мы с Витькой сидели в актовом зале и ждали руководителя школьного вокально-инструментального ансамбля. Новенькая шестиструнная гитара так и подпрыгивала в руках друга. Целых три аккорда знал Витька, и это позволяло ему аккомпанировать всем песням, романсам и ариям, расположенным в миноре.
«Ещё три в мажоре выучу и всё!» – гордо заявлял Витька, когда обнаруживал, что какая-то очередная песня или ария не вкладывается в его незаконченное музыкальное образование.
– Примут меня в ансамбль, а?
– Ещё бы! – восхищённо восклицал я и думал о том, как морочат голову людям, говоря, что музыке нужно учиться и учиться.
Вот сидит передо мной не Паганини, не Моцарт, а простой ученик обыкновенной средней школы и вся музыка ему подвластна!
Запутавшись в очередном мажорном произведении, Витька махнул рукой и лихо запел нашу любимую:
– "Ты да я, да мы с тобой! Ты да я, да мы с тобой! Здорово, когда на свете есть друзья!"
– "Если б жили все в одиночку, то уже давно б на кусочки развалилась бы, наверное, земля!" – подхватил я.
Спели мы, значит, песню и размечтались о том, что хорошо бы было, если бы все дружили и никто никому на мозги не капал.
– Да-а, хорошо бы было! Только вот с такими девчонками, как Люська всё равно ничего невозможно сделать! – с горечью протянул Витька, когда мы начали обсуждать вероятности контакта с девчонками.
– Это верно, – согласился я. – Люська – это у-у!
Дело в том, что нам житья не было от Люськи Красиковой. Мать Люськи была школьной подругой матери Витьки, и поскольку и Люська и Витька родились в один год, то их всё время сравнивали. Причём не в Витькину пользу. И ходить-то Люська начала раньше, и разговаривать. И кушала больше! А когда оба пошли в школу, то тут начались совершенно непереносимые муки. Люська фазу стала отличницей и взяла Витьку «на буксир». А так как я уже с того времени был другом Витьки, то и мне доставалось…
– Если бы с уроками не приставала, то ещё можно было бы как-то терпеть… – продолжал рассуждать мой друг и я вдруг ни с того ни с сего вспомнил, что глаза у Люськи синие и смеётся она заразительно.
– А какие, по-твоему, должны быть девчонки? – спросил я и сделал равнодушное лицо.
– Какие-какие! Ну, вот, например… как у Пушкина!
Моё равнодушие как ветром сдуло.
– У Пушкина? Ну-ка, ну-ка!
– Ну-ка, ну-ка! – передразнил меня Витька и, приняв позу, задекламировал – «Днём свет божий затмевает, ночью землю освещает!».
– «Месяц под косой блестит. А во лбу звезда горит!» – подхватил я и загорелся.
Эти стихи я знал ещё с раннего детства.
– «А сама-то величава. Выступает, словно пава!» – продолжает Витька.
– «Сладку речь-то говорит – будто реченька журчит!» – поспешил я продемонстрировать свою прекрасную память.
Последнюю строчку мы с Витькой проговорили одновременно, и это получилось так красиво, что у меня аж слёзы навернулись.
– Вот повезло Гвидону! – сказал Витька и сел.
– Да-а, с такой не пропадёшь. Волшебница! – согласился я. – Чего не захочешь – всё сделает! Правой рукой взмахнула – это! Левой взмахнула – то! А в походе и фонарика не надо. И звезда тебе тут и месяц!..
Витька снова взял гитару, и волны универсального трёхаккордного арпеджио закачали нас.
