Екатерина Чинарова - Люболь. Стихи в рифму и не очень

Люболь. Стихи в рифму и не очень
Название: Люболь. Стихи в рифму и не очень
Автор:
Жанр: Стихи и поэзия
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "Люболь. Стихи в рифму и не очень"

Стихи про любовь к другим, себе и природе. Немного экзистенциальные, немного нервные и философски-печальные. Про север и юг, юность и зрелость.

Бесплатно читать онлайн Люболь. Стихи в рифму и не очень


© Екатерина Чинарова, 2021


ISBN 978-5-0055-5643-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я пишу

Я пишу тревожностью,
Неизрасходованной возможностью,
Оголенными нервами и сомненьями скверными.
Я пишу одуванчиками, пытающимися улететь в далекие небеса.
Я – разделительная полоса – пишу натяжением полюса,
Движением колеса,
Потом с лица.
Я пишу туманом закованных в зелень зимы полей,
Пухом необлетающих тополей,
Неотправленных писем шепотом,
Папиным голосом,
Конским волосом,
Воздухом, что дышу,
Главное – я пишу.
Подруга Боль
Подруга Боль, ты больше там не бьешься. И не киваешь головой.
Я так привыкла рядом быть. Постой! Так, говоришь, вернешься?
Пока неслышно растворяются шаги твои в тумане,
Нектар мажоров буду жадно пить.
Сменять наряды, громко петь, глупить, купаться в голом океане.
Плясать на косточках, смеяться у огня,
Держаться за руку мужскую, несомненно.
Бродить так ветрено, самозабвенно.
И снова ты наткнешься на меня.
В походной сумке слез бутылка —
Запас сжимаемой тревоги для груди.
С дарами принимаю пылко —
В любое время, только приходи!

Карусель любви

Пема Чодрон, буддистская монашка,
Узнав об измене мужа, застыла с чашкой.
Дымился тицан, гора – на фоне.
Раз – и вся жизнь как на ладони.
Не будучи просветленной (тогда еще), камень кинула
И светский мир навсегда покинула.
Голод-влечение, затем насыщение,
Потом пресыщение и отвращение.
Бесконечное колеса вращение.
Как вообще можно цепляться,
Пытаться на одной остановке остаться?
Как можно снова хотеть
Быть с кем-то рядом, мечтать…
На карусели новые пары сели.
Улыбаются. И понеслась опять.

Душе

Сиди-ка ты, душа моя, спокойно!
И слез попридержи-ка дождь.
Я знаю, ты порой невольно
Рыдаешь, мечешься, орешь,
Не принимая мир страданий,
Раздоры, рак, войну и смерть.
Нет объяснения безумию иль нищете. Все круговерть!
Такая странная Земля…
С такими «милыми» причудами…
А с боинга – поля, поля, и в каждом километре – чудо!

Снежинки

Разве тебе непонятно, девочка с севера,
Что невозможно удержать снег в теплых руках?
Вокруг летает, летает, дразнит – и тает.
Смысл пытаться
С ним «в отношениях разобраться»?
А какие снежинки разные…
Неповторимые, узорами хвастаются.
Попробуй сачком их – и под стекло. Опять потекло…
Только застыть, смотреть на чудо, ловить на язык и на ресницы.
В никуда они из ниоткуда падают на твои рукавицы.

Тонглен

От меня остался остов.
Сквозняки гудят, гудят…
К ним немало есть вопросов.
Душу выветрить хотят.
Запихнули в ко-ло-кол
И трезвонят, ушлые.
Посадили на кол, кол.
И смеются – слушают.
Вы почто меня распяли,
В медный таз засунули?
Только улыбаются
Ветрами безумными.
И растянутая очень, нежная душа
Вдруг вместила одиночество,
Болью всех дыша.
Где искала оправдания,
Научилась состраданию.

Моему Питеру Пэну

Разве могла Венди удержаться и не увлечься его задором?
Не соблазниться полетами, не поддаться его уговорам?
Странный, рисковый…
Мальчишка в зеленом,
Такой раскованный.
От одной невесты сбежал, заставил другую уйти.
Без кандалов, налегке… Лети!
Все порхаешь, ямочки на щеках игривы.
Такой непривязанный, такой красивый.
Но Венди, пожалуй, останется и не полетит в Неверленд.
Ты злой, и, если вглядеться, обыденный сердцеед.
Смотрю в глаза твои изумрудные,
А вижу детство холодное, трудное.
Травмы, тревоги, ревность
И много разных неврозов.
Покачал бы головой психиатр Эриксон:
«Для личной жизни – угроза».
Но память у тебя короткая.
Уже бренчишь на рояле.
Новые феечки кроткие
Тебя полетать позвали…

Летнее ветрено-печальное

Когда ты живешь немного печально,
Немного отчаянно, но больше нечаянно,
Тебе открывается сущее чаще
И радость становится слаще.

Господину Баху

Задень душу своими басами.
Вытряси мелочь грусти, печали,
Неуверенности, одиночества,
Жалости к себе, сочувствия где-то на дне.
Господин Бах, вы, должно быть, учились
Этому мастерству – патологоанатомии душ.
Сюита ваша – ад для чувствительных меланхоликов,

С этой книгой читают
Для детей до школьного возраста и чуть-чуть постарше: Для маленьких, смешливых, Удаленьких, красивых. Любящих животных Домашних и природных.
Одни из последних стихов, написанных мной. В основном любовная лирика. Что удалось, что не удалось, вам решать. Желаю вам приятного прочтения.
Много раз меня спрашивали, почему «Одинокий Волк»… В работе врача «экстремальных служб» ярко выражено то, что свое решение и последующие действия ты вынужден принимать и делать сам, на свой страх и риск, без подсказок, консультаций и советов. У тебя нет ни времени, ни возможности позвать на помощь. Потом будут критика, «разбор полетов», санкции, оргвыводы… Даже работающие рядом сотрудники – младшие члены бригады, – в такой ситуации часто не помощ
Нет! НЕ НАДО В БОЛЬНИЦУ! Я очень вас всех прошу! Я сказал, что я еду в отпуск и папе, и маме! Вместо отпуска как я скажу, что в больнице лежу?… – Ты сперва доживи до этого отпуска, парень!Содержит нецензурную брань.Содержит нецензурную брань.
Вы думаете, что знаете историю. Но вы знаете только сказку, где все жили долго и счастливо. Более того, сказки тесно переплетены с легендами и преданиями, поэтому сложно узнать, где правда, а где ложь, как все начиналось и закончилось ли вообще. Белоснежка воссоединилась со своей сестрой Авророй, вышла замуж за своего возлюбленного и вместе они правили так же мудро, как до них правили родители. Но жизнь не заканчивается свадьбой, так всегда конча
Вы думаете, что знаете историю. Но вы знаете только сказку, где все жили долго и счастливо. Знаете, с чего всё начинается? Герои с самого начала доверяют своим врагам. Они отправляются в мир, в надежде на сражение с монстрами, драконами, чудищами, но сказка начинается в их собственных домах. Их враги всегда были не где-то там, а бок обок с ними.Объединенные королевства Бланшер и Эрталь праздновали возвращение прекрасной принцессы Одетт, как и был
«Истинный дар Евтушенко – пронизанные некрасовской музыкой зарисовки с натуры: тягловая «серединная Россия», кочующая по стране в поездах, на пароходах и пёхом. Наблюдательность и неистощимость изумительны! В этом смысле стихи и поэмы Евтушенко – действительно фреска жизни страны в советское время, и подлинна эта картина не только потому, что точны и красочны ее детали, а потому, что включена фактура в душевную драму поэта, который готов раствори
«Поэт – человек, который слышит слово. Слово – это то, что отличает нас от животных. А с другой стороны, поэт – одно из самых древних животных со времен гибели динозавров. Поэт – маленький зверек. В сущности – крыса. Поэт – мелкий хвостатый зверек, который первым чувствует приближение катастрофы. Только бежать с корабля ему некуда. Пусть не будет катастроф. С остальным мы справимся». Дмитрий Воденников В книгу включены объективно лучшие стихотвор