Любовь не для драконов
ГЛАВА 1
— Госпожа, добрая госпожа! Купите сласти! Вкуснее вы не найдёте во всём Бранаде!
В ответ дама измученного вида весьма красноречиво стрельнула в меня дробью злости и неприязни. Сразу же захотелось убраться куда-нибудь подальше вместе со своим ярким праздничным лотком, нагруженным облаками музыкального мороженого, леденцами-перевёртышами всех форм и расцветок, конфетами, болтающими всякий вздор, и фигурными печеньками, которые сколько угодно раз меняли вкус по желанию покупателя.
В общем-то, её реакция понятна. Зачарованные сладости и впрямь были лучшими в мире, но и стоили недёшево, поэтому покупать их могли только состоятельные горожане. А такие гуляют в городских парках, садах и скверах, торговые же улочки предпочитают обходить, что называется, по дальней дуге.
В наш небольшой магазин регулярно захаживали слуги из богатых домов, расположенных на левом берегу весело бурлящего Граша, но их обслуживала хозяйская дочка Ситси Торнс — вздорная девица-переросток. Родители никак не могли сбагрить её замуж из-за непривлекательной внешности и характера упрямого молодого бычка.
Мне же, прикреплённой невидимой магией к магазину, приходилось промышлять неподалёку, получая больше равнодушных и злых взглядов, чем денег.
— Купите волшебные сласти, добрый господин.
«Добрый господин» прошёл мимо, не удосужившись даже посмотреть на маленькую торговку и её товар. Печенье пахло одуряюще вкусно, разжигая и без того хороший аппетит — с утра в моём животе побывали кусок хлеба да пара яблок.
Уже вечерело, а если вернусь, не выручив хотя бы четверть ринга*, хозяйка, Зора Торнс, может оставить совсем без еды. Если будет не в настроении. А такое с этой сварливой тёткой случается ой, как часто.
Вот и кручусь…
___________
*Ринг — самая крупная денежная единица, 1 ринг=100 сансов, 1 санс=100 лари
___________
Таковы правила, по которым мне приходится жить в этом странном мире. В мире, куда я попала почти два года назад…
А всему виной проклятые гаджеты! И ещё невнимательность и неуклюжесть. Шла я себе по улице, шла, и так на полном ходу и врезалась в старушку, которая громко охнула, когда из её рук выпало что-то стеклянное и с оглушительным звоном разбилось вдребезги!
Но я же не специально!
Честно!
Просто наушники запутались в кармане. А когда подняла глаза, чтобы извиниться и возместить ущерб, на меня смотрел не человек, а разъярённая фурия*. Ну-у, в переносном смысле, конечно. А может, и не в переносном, если учесть то, что произошло потом.
__________
*Фурии — в древнеримской мифологии богини мести
__________
— Ах ты, просвистушка невоспитанная! — цепко схватив меня за руку, заговорила бабуля, — Проведёшь свой век в прислужницах — научишься вежливости. Туда тебе и доро…
Она захлебнулась воздухом и резко замолчала, словно получила под дых от кого-то невидимого.
— Ну, хорошо, хорошо, — недовольно поморщилась, — Если встретишь своего лидхара, научишься магии и сумеешь уйти. Но их уже почитай тыщу лет никто не видел, так что и не надейся, паршивка ты этакая! Останешься там навечно!
Старуху вновь нещадно перекосило. Я слушала её в немом изумлении, понимая, что спорить с сумасшедшими бесполезно, да и опасно, тем более за руку она держала о-очень крепко.
Будто это и не бабуля вовсе, а настоящий борец сумо.
— Нет навечно! Навечно!
Да с кем она там дискутирует? Я попыталась вырваться — никак! Недаром говорят, что сумасшедшие не в меру сильны, вот и довелось получить ценный опыт.
Будто мне без него плохо жилось.
— Поняла! — тощая на вид бабулька рявкнула так, что я чуть не подпрыгнула, — выйдешь замуж за дракона — тогда снимется моё проклятье, и заживёшь на славу.
Она противно захихикала и, ни к селу, ни к городу, заговорщицки подмигнула.
— Но я приму кой-какие меры, уж не обессудь, — и резким движением выдернула у меня клок волос.
От острой боли из глаз брызнули слёзы.
— А ежели не вы-ыйдешь, — с нескрываемым злорадством протянула бабка, пряча добычу в карман старомодного пальто, — то вернёшься в свой мир! Да-да, так даже лучше! Временн{[ы]}е потоки разнятся, а потому превратишься ты здесь в древнюю беззубую старуху.
И бабка захохотала, продемонстрировав ровный ряд отличных белых зубов.
Было очевидно, что её странные слова — не более, чем бред безумца, — но откуда-то дохнуло вдруг холодком опасности и заскреблось-зацарапалось ноющее предчувствие чего-то нехорошего.
— Я буду щедрой, — продолжала меж тем сумасшедшая, — дам тебе пять лет! Целых пять лет, чтобы выйти замуж за дракона. И, разумеется, ты должна остаться невинной.
Какая невинность? Мне почти тридцать два!
Нет, по ней точно Кащенко плачет.
— Ну, доволен? Все условия соблюдены? — Куда-то вверх спросила бабка и, очевидно, услышав положительный ответ, важно кивнула, — Повелеваю сем{[у]} быть!
В тот же миг наши соединённые руки вспыхнули ярким синим светом, и я, наконец, освободилась от борцовского захвата.
— Вот так, — торжествующе изрекла бабуля и, как-то незаметно превратившись из жуткой фурии в безобидный божий одуванчик, живо потопала прочь.
А я, решив, что синий огонёк — не более, чем плод моего воображения, — вздохнула с облегчением и отправилась домой, растирая занемевшую руку.
Не подозревая, какой сюрприз преподнесёт мне следующее утро.
Что успешный веб-дизайнер Мария Белова проснётся не в шикарной трёхкомнатной квартире элитной многоэтажки, а в тесном чулане магазинчика «Волшебные сласти Торнсов», в теле простой работницы Арн{[и]}ки Финр{[о]}.
Чего мне стоило не рехнуться в первые минуты, часы и дни пребывания в новом мире, знаю только я сама. Но сохранить рассудок всё же удалось. А потом, очень медленно и постепенно приспособиться к новым условиям.
В моей жизни, далеко не всегда успешной и простой, существовало железное правило: «Случилось что-то плохое? Найди чему порадоваться». И на этот раз, продираясь сквозь страх, отчаяние и слёзы, в конце концов, я отыскала целых три пункта.
Служка, в тело которой мне довелось попасть, была обычной деревенской девчонкой, которую родители продали семейке Торнсов. И это первый плюс, потому что через дорогу от нас расположилась гостиница средней руки с немудрёным названием «Левый берег Граша», где две девушки (тоже проданные близкими родственниками) оказывали постояльцам нехитрые, всегда и везде пользующиеся спросом услуги.
Второй плюс. Мне почти исполнилось 32, а Арнике — всего 18. Я стала моложе, и это, безусловно, приятно.
И третий. Я никогда не жаловалась на внешность, но Арника… Впервые увидев в зеркале себя новую, я обомлела. На красивом нежном лице с точёным носиком и пухлыми, чётко очерченными губами, особой притягательностью отличались глаза. Огромные, в обрамлении длинных пушистых ресниц, они сияли загадочными синими звёздами. Локоны светло-русых волос струились мягкими волнами по плечам и спине, блестя на солнце почище золота.
