АлисаДрожащими руками открываю списки студентов, зачисленных на бюджет. Это невероятно, но все же надежда умирает последней.Пробегаюсь глазами по фамилиям вниз, до буквы «Т», ищу. Тазова, Тереньтьева, Тискова... Тихая! Алиса Тихая! Да! Меня приняли?! Неужели, я поступила?! Запрыгнула в последний вагон?! Господи... это сон?!До конца не могу поверить в то, что вижу. Звоню, чтобы узнать наверняка.— Алло. Приемная комиссия.— Здравствуйте! Скажите... я нашла себя в списках зачисленых. Хочу уточнить...— Фамилия?— Тихая. Алиса. Савельевна.— Да, есть такая.— Поступила?!— Поступили.— О Боже! Спасибо! Как же я рада! — от счастья начинаю танцевать.— Еще вопросы есть?— Нет... спасибо!— Всего доброго.— И вам!Меня переполняет столько эмоций, что не передать словами. Моя мечта может сбыться! Я буду учиться у лучших и стану великим музыкантом! И конечно, смогу наконец-то выступать на большой сцене! Хочется обнять весь мир!Вот только моя семья не разделяет мои мечты... Сколько нервов мне стоило попасть на вступительные экзамены! Отчим и брат до сих пор не знают о том, что в эту «развлекательную» поездку с мамой в Москву, подаренную мне на восемнадцатилетие, я вместо того, чтобы кататься на экскурсии, как проклятая обивала пороги консерватории, делая возможное, чтобы попасть на экзамены и не «спалиться» перед родителями. Но результат того стоит!Закрываю глаза. Воображение рисует огромный зал, наполненный людьми. Они затаив дыхание ждут, когда я выйду на сцену. Блеск огней, софиты... я в элегантном черном платье! Нет... платье пусть будет красным. Черный... этот цвет — любимый у моего отчима, поэтому я выберу яркий! Алый!— Встречайте! Алиса Тихая! — объявляет ведущий и зал взрывается овациями! Я выхожу на сцену и коснувшись смычком струн, наполняю зал божественной мелодией скрипки. А затем... мою музыку подхватывает оркестр, и я начинаю петь! Пою так, что у зрителей перехватывает дыхание.Беру верхнюю ноту, и в этот момент вступает флейта, подчеркивающая мой голос. Публика начинает аплодировать стоя. Завершающие аккорды выходят особенно проникновенными, и я вижу восторг в глазах зрителей. Мне несут цветы, и я буквально на седьмом небе от счастья.— Алиса Тихая. Выступает для вас, — снова говорит ведущий. Но аплодисментов неслышно. Вместо этого получаю подзатыльник и открываю глаза.— За что?! — испуганно смотрю на сводного брата.— За то. Я вообще-то, устал и собирался поспать! А ты тут арии исполняешь. Нашла время! Соловьиха! — фыркает Вениамин, заглядывая мне через плечо. — Чего там у тебя? А?— Ничего. Прости. Я больше не буду тебе мешать, — пытаюсь закрыть от него ноутбук. Но не выходит.— И все-таки?! — отодвигает меня и смотрит на фамилии. — Это что значит? Ты подавала документы в Москву?! С ума сошла?! Идиотка!— Веня... Только не...— Кто тебя надоумил?! Отвечай! Дружки-подружки?! Завела кого-то?!— Нет! Ты же знаешь, что у меня нет друзей.—Значит, мать? Ты с ней в сговоре?!— Я сама решила... она ни при чем... — тихо оправдываюсь. Мне не хочется, чтобы мама пострадала из-за меня.— Врешь! Отец в курсе?Молчу.— На что ты рассчитывала? Думаешь, восемнадцать исполнилось, так все можно?! — краснеет от злости. В такие моменты я чувствую себя маленьким ребенком. Руки дрожат, ноги подкашиваются. Чтобы не упасть, хватаюсь за столешницу и дышу. Вениамин просто сильнее меня психологически. Он не ударит... не посмеет...— Забудь об этой идее, пока не поздно, — шипит он.— Я могу решать сама, — отвечаю, набравшись смелости. В конце концов, не убьет же он меня?— Ага, — хмыкает и внезапно уходит, кинув напоследок: — еще посмотрим.А я остаюсь, думая о том, как преподнести новость маме и отчиму. Или лучше не говорить им? Поставить перед фактом, когда уже будет поздно что-либо менять?Пока решаю, вместо меня «радостную» новость сообщает Вениамин. Не проходит и получаса, как мой мобильный оживает.— Алло?— Алиса, у нас с матерью к тебе серьезный разговор, — сухо говорит в трубку Сергей Константинович. Мой отчим и отец Вениамина. От его тона моя кожа покрывается колючими мурашками.— О чем? — спрашиваю, охрипшим голосом.
— О твоем будущем. Мы неоднократно это обсуждали и уже
решили, что ты будешь учиться здесь, в нашей местной консерватории. А сегодня
мне звонили оттуда и подтвердили твое зачисление. Поздравляю.
«Таким голосом обычно не поздравляют, а выражают
соболезнования», — отмечаю я.
— Но я... я поступила в Москву! — выдаю, не подумав. Мой
язык — мой враг.
— Москва! Москва! Что вам всем там? Медом намазано?! —
слышу, что отчим теряет самообладание, срываясь на крик. У него не хватает ума
спросить, как я смогла поступить, ведь живу в другом городе. А может, он уже
узнал, догадался... мама же не дура, она наверняка все поняла. Мы же
вместе ездили в Москву, хоть я и старалась все делать тайком.
— Но это... это моя мечта... — мои попытки против
его аргументов слабые и больше похожи на пищание пойманной котом мыши.
— Мечта?! Знаю я ваши мечты! Переспать с продюсером, чтобы
тебя заметили! Нет, Алиса. Ты никуда не поедешь! Прекращай говорить глупости,
пока я не вытряс из тебя всю дурь!
Эти слова как приговор. Вызов сброшен. Отчим в ярости, а я в
растерянности и унынии. Как быстро может измениться мое настроение. От радости
до печали.
Смотрю на список поступивших. Неужели у них получится, а у
меня — нет? А может... стоит впервые в жизни поступить так, как хочу я?
Перестать бояться? У меня же есть выбор, право распоряжаться собственной
судьбой? Или нет?!
На одной чаше весов я в элегантном платье на сцене
главного театра страны. Известная, успешная, несущая в массы искусство и
красоту. Меня приглашают на главные события и концерты. Мои выступления
собирают полные залы. Я — виртуозная скрипачка, которая великолепно поет.
А на второй чаше весов... тоже я. Но другая. Вся в черном,
сидящая на стуле в оркестровой яме нашего городского оперного театра. День за
днем. Одно и то же. Возможно, мой талант оценят, и я стану первой скрипкой.
Может, даже дадут сольный номер. Но шанс будет упущен, и я навсегда останусь
«подающей надежды девочкой из оркестра».
О такой ли судьбе я мечтала с детства? Об этом ли мы
беседовали с папой, когда он был жив и я, маленькая девочка с большой мечтой,
сидела у него на коленях. Он был бы счастлив, узнав, что я поступила...
Слезы несправедливости и обиды текут по щекам.
Снова набираю номер приемной комиссии.
— Да?
— Здравствуйте... это я, Алиса. Тихая, — говорю едва
слышно, чтобы не услышал брат.
— И?
— Скажите, пожалуйста, а вы предоставляете общежития
иногородним студентам?
— Вся информация на сайте. Я не справочное бюро.
