А город спал. Глубоким, безмятежным сном, окутанный тишиной, нарушаемая лишь редким шорохом листьев и тихим шелестом ночных птиц.
Спящий город Рим обретал совершенно особенное очарование. Когда улицы опустевали, исторические памятники и уютные переулки окутывались мягкой ночной тишиной. В тёмных арках и старинных зданиях слышны лишь отголоски дневного шума, и город кажется почти волшебным, пропитанным духом прошлого. Его красота, спокойствие и величие раскрываются по-особенному, когда дневной шум сменялся ночной тишиной, и город погружался в свои вечные сны.
Антонио тоже спал, его дыхание, размеренное и глубокое, нарушалось лишь легким храпом.
Солнце, нетерпеливое и неумолимое, уже начало свой триумфальный марш по небосклону, пробиваясь сквозь плотные шторы, светя ему прямо в глаза. Антонио зажмурился, повернулся на другой бок, пытаясь укрыться от назойливого света, потянулся, но его рука наткнулась на что-то мягкое и теплое. Он пощупал, и его сердце пропустило удар – в постели он был не один.
С резким движением он открыл глаза. Огляделся, и его взгляд скользил по незнакомой обстановке. Квартира не была похожа на его привычный мир. Здесь царила атмосфера яркой экзотики, сочетающая в себе богатство и красоту. Интерьер был наполнен насыщенными, яркими красками, словно нарисованный жизнерадостным художником: алый, золотой, фиолетовый, синий – цвета, которые не могли оставить равнодушным.
Многочисленные текстильные изделия с богатыми орнаментами и вышивками, как будто сотканные из волшебных сказок, украшали комнату: яркие ковры, гобелены с затейливыми узорами, подушки с кистями и бахромой, покрывала с пестрыми рисунками, тяжелые портьеры, отгораживающие от внешнего мира.
Мебель, выполненная из дерева с изысканной резьбой и инкрустацией, была истинным произведением искусства. В углу стояли сундуки, наполненные тайнами прошлого, старинные комоды, массивные деревянные столы и стулья, словно приглашающие к себе за богатым столом. Многочисленные живые растения, с пышными цветами и ароматными листьями, оживляли комнату, создавая атмосферу сада райского. Свечи и лампы с абажурами, излучающие теплый и уютный свет, делали атмосферу еще более волшебной.
На стенах висели картины или фотографии, отражающие традиции и образ жизни цыган. В доме приятно пахло благовониями или специями, создавая атмосферу восточного базара, наполненного тайнами и загадками.
Он повернулся и увидел рядом с собой красивую молодую девушку. Она спала, ее тело было окутано простыней. Темно-каштановые волосы, волнами спадали до ее копчика, словно шелковый водопад. Ее лицо было спокойным и красивым, как утренняя заря. Антонио смотрел на нее, и в его душе зарождалось чувство странного волнения, смешанного с недоумением. Он не мог вспомнить, как он оказался здесь, в этой незнакомой квартире, рядом с этой прекрасной девушкой.
Он попытался вспомнить прошедшую ночь, но в его голове была пустота, словно туман, застилающий память. Он почувствовал в себе странное смешение страха и ожидания, и в его глазах заблестели непонятные искры.
Антонио попытался вспомнить, что было прошлой ночью. Голова ужасно болела, словно кто-то ударял по ней молотом. Во рту стоял неприятный запах выпитого накануне алкоголя, сухость не давала покоя. Он поморщился и с усилием поднялся на локтях, оглядывая комнату.
Интерьер, который сначала казался ему сказочным, теперь выглядел хаотично. На полу валялись следы вчерашней ночи: использованные презервативы. Он насчитал целых пять штук, разбросанных в беспорядке.
"Ну и дал я вчера жару," – пронеслось у него в голове, – "жаль, ничего не помню."
Вокруг него также стояли несколько пустых бутылок вина, некоторые из которых всё ещё держали в себе капли тёмного, багрового напитка. Одну бутылку он даже нашёл под кроватью, когда пытался встать на ноги.
"Да отдохнул я вчера знатно," – подумал он, – "вот только где я и кто эта девка?"
Он снова повернул голову к девушке, что лежала рядом с ним, изучая её лицо с большим вниманием. Она была невероятно красива: её кожа имела золотистый оттенок, а длинные темно-каштановые волосы спадали волнами, покрывая её спину и плечи. Она выглядела так спокойно и безмятежно, что у Антонио невольно возникло ощущение, что она не из этого мира.
Он попытался напрячь память, стараясь вспомнить хоть какие-то детали прошлой ночи, но всё было словно в тумане. В голове проносились лишь обрывочные образы: смех, музыка, танцы. Возможно, они встретились в каком-то баре или на вечеринке. Он вспомнил звуки гитары и звон бокалов, шум толпы и её звонкий смех. Её глаза, когда они впервые встретились, горели искорками.
Девушка вдруг зашевелилась, потянулась и медленно открыла глаза. Её взгляд был немного сонным, но всё равно оставался загадочным и манящим. Она смотрела на Антонио с лёгкой улыбкой, словно знала его мысли.
– Доброе утро, – сказала она мелодичным голосом, который, казалось, пробудил его ото сна.
– Доброе, – ответил он, стараясь не показывать свою растерянность. – Кто ты? И где мы?
Она слегка приподнялась на подушке, её волосы струились по плечам.
– Я Лайла, – сказала она мягко, её глаза светились теплом и добротой. – Ты в моём доме. Не волнуйся, ты в безопасности.
Антонио кивнул, но вопросы не исчезли.
– Что случилось прошлой ночью? – спросил он, вглядываясь в её лицо, пытаясь уловить хоть какие-то намёки.
Она слегка улыбнулась, её губы изогнулись в загадочной улыбке.
– Ты хорошо повеселился, – ответила она, касаясь его руки. – Мы танцевали, пели, наслаждались жизнью. Всё было прекрасно.
Антонио почувствовал, как её прикосновение согревает его. Он понимал, что не всё может вспомнить, но был уверен, что впереди его ждёт ещё много удивительных открытий. Атмосфера в комнате была насыщена волшебством и таинственностью, словно каждый уголок скрывал свою историю.
Девушка снова улыбнулась, и Антонио почувствовал, что ему пора уходить, он вольная птица и сближаться он не с кем не намерен.
– Прости, Мария, – сказал Антонио, в спешке надевая джинсы и рубашку, его пальцы торопливо путались в пуговицах. Пот капал с его лба, и он чувствовал, как адреналин захлёстывает его.
– Я Лайла, – поправила его девушка, её голос звучал удивлённо и немного обиженно.
– А я как сказал? – Антонио остановился, удивлённо подняв брови.
– Ты меня бросаешь? – догадалась Лайла, её голос становился всё злее и резче. Её глаза, ранее спокойные и нежные, теперь сверкали гневом.
Антонио почувствовал, как холодок пробежал по его спине. Он, наконец, справился с пуговицами на рубашке и, избегая её взгляда, начал объяснять:
– Нам было хорошо вместе, но пойми, – его голос дрожал от напряжения, – я свободная птица и не привык сидеть в клетке под названием "брак".
