Вступительное слово автора
Название «Любовь живёт полгода» – не вызов Фредерику Бегбедеру. Не маркетинговый ход, призванный разжечь споры и привлечь внимание, как это сделал он. Это всего лишь факт о том, сколько в чистом виде прожила Любовь Наша. Умирала она гораздо дольше. Всё вместе – около двух лет. Последние полтора из которых жизнь не выключала вентилятор, накидывая на нас говна. И мы от него не увернулись. Не прошли, не сохранили, не смогли.
Поэтому полгода – просто личный факт. Так же как и то, что встретив Её, я мечтал вернуться в прошлое и знать её с самого рождения. И я скажу вам смело: я смог бы любить её до самого конца.
Сегодня 25 сентября 2020 года. Этот год уничтожил меня. Ещё недавно я был человеком, у которого было всё, о чём он только может мечтать. Парадокс нашей жизни в том, что ты никогда не замечаешь и не ценишь это, когда оно есть. И каждый раз, когда в твою жизнь приходит трагедия, надо оглянуться и посмотреть, а что ещё у тебя есть? Что главное?
Ещё полгода назад, когда я мучился от того, что меня сократили на работе, что я иду по чужому пути, что я принесу домой мало денег, что я ошибся с выбором юриста и так далее, тогда я не замечал главного: у меня была любящая меня невеста, которая хочет от меня детей, и вкусный ужин с ней по вечерам. И да: она была прекрасна. И я любил её больше жизни. И когда я волновался по мелочам, я упустил главное. Самое важное я потерял из-за мелочей. А ещё у меня есть здоровые родители и замечательные друзья. Имея всё для того, чтобы стать счастливым, я не был таковым до конца. А суть лишь в том, что надо уметь замечать и ценить своё счастье. Что бы ни было вокруг. Ведь что бы не происходило, если это выводит тебя из равновесия, приводит к ещё большим катастрофам. И каждый раз, спустя всего пару часов после новой трагедии, ты понимаешь, что ещё три часа назад в твоей жизни всё было в принципе хорошо. Это всё, что надо знать про эту жизнь. У меня всё.
Шучу. Мне есть что рассказать. Потому что когда я был на миллионы процентов счастлив, я не решался написать и единой строчки. Тогда, когда я мог бы написать самую лучшую книгу о любви, я боялся даже пробовать это запечатлеть. Испытывая такую волну чувств, которые вряд ли открывались на этой планете кому-то ещё, я мог писать круглосуточно настоль глубокие вещи, что как писатель от осознания этого просто умирал. Но я был готов на любые жертвы во имя того, что происходило со мной.
История моего конца началась два года тому назад. Тогда я как раз закончил одну из прошлых книжек – дневник моей больной любви к замужней. И тогда, что показательно, я не боялся: я вёл его, что говорится, «онлайн». А эту книгу я решился написать, посмотрев по совету новой знакомой фильм «Всегда говори „Да!“». Я смог сесть и посмотреть фильм впервые за полгода. До этого дня я как мог пытался склеить разбитые моей невестой отношения, попросту ничем другим не живя. Пройдя отчаяние, надежду, обиду, злость, ненависть, любовь, дружбу, секс, а потом и новое отчаяние, проходив три месяца по минному полю без единой открытой тропки и испытав все возможные виды несправедливости, унижения и прочего говна, я попался на её самую жестокую провокацию и окончательно всё обосрал. Это час моего поражения и успокоения.
А ещё у меня три дня назад окончательно сдался позвоночник: у меня кружится голова, отнимаются руки, и я чувствую по коже лёгкий холодок. А что я хотел? Полгода на запрещённом мне кофе по пять кружек в день без нормального питания, страшные нервы и истязание себя – какой организм такое выдержит? Похоже, я «добегался». А ещё мне предрекали жизнь длиною в тридцать лет. Ну что же – 15 июня 1990 года было тридцать лет тому назад.
Чудо ждёт нас где-то рядом с отчаянием.
Эрих Мария Ремарк
15 сентября 2018 было именно таким: чудо было всего в паре часов от отчаяния. Около десяти вечера я ещё лежал один: в кресле на балконе в «Седьмом небе». Я с немой болью смотрел на небо, а может быть даже немного выл. Я не знал, кто я теперь, куда мне идти, как быть. Я любил замужнюю женщину, которая променяла меня на стабильность и вернулась в семью. Но самое трагичное было в том, как она стала при этом зла и холодна.
Нет ничего ужаснее женщины, которая больше тебя не любит. А она как раз разлюбила меня. А я (тоже как раз) собирался ехать в Москву на заработки для лучшей нам с ней жизни. А оказалось, что больше нет никаких «нас». Только холод, фразочки разряда «что мне, башкой что-ли о стены биться» и т. д. Полное говно! А тут ещё мой старый друг, с которым мы должны были поехать туда вместе, отказался в самый последний момент – я узнал тогда об этом накануне того самого 15-го числа. В пятницу. А в понедельник я уже должен был ехать в Москву встречать новую жизнь. Просто в никуда. Я уже попрощался со всеми на работе и пригласил их в субботу на сабантуй по поводу моего отъезда.
И вот, в субботу, когда я лежал на балконе и думал, что я хочу больше – жить или сдохнуть, ко мне приехали теперь уже бывшие коллеги. Мы запустили мой плейлист и начали беспристрастно бухать. А через пару часов пришла Она.
Дашка. Моя девочка, моё открытие и моё наслаждение. Моё счастье и моя смерть. Обворожительная шоколадка с нежной шеей, белыми зубками и глазами, в которых отражается весь мир. Когда я только увидел её на работе за месяц до того знаменательного вечера, она захватила меня. Как я ни старался её не замечать, погружаясь в трясины своей ускользающей больной любви к другой, я ловил её взглядом. Я замечал её чувственность, её свободу, её открытость. Она олицетворяла секс. Она олицетворяла жизнь. От неё исходила какая-то магия. И лёгкая придурковатость (но куда же без неё?). Без неё люди приторные и скучные, как пустое молоко. Словом, она манила меня, хотя я и воспринимал её не совсем всерьёз. Но она притягивала меня. А я её.
Ещё за первые дни знакомства мы успели пообщаться, заинтересовать друг друга, а потом оттолкнуть. Едва друг друга зная, мы шли на лёгкий флирт, а потом даже умудрились поссориться. А если быть точнее, я «обидел» её. Просьбой меня не позорить, между прочим (я рассказал ей в приватной переписке о том, какой алкоголь скрашивает мои вечера, а она на следующий день пошутила об этом при всех на работе, позабыв о моих обязанностях держать лицо мало-мальски руководящего звена).
Несмотря на это досадное недоразумение, через день после той «ссоры» меня пригласили на вечеринку к ней домой. Пока её парень уехал в другой город на футбол (она всегда говорила, что он был мудрым и спокойным на этот счёт, а на самом деле ему просто было наплевать: и до, и после, и потом).
