1. 1
Тьма крепко держала меня в объятиях. Я плыла в ней, словно в воде, практически не задевая каменного пола мягкими тапочками-туфлями. Я слышала шорохи множества тканей и шум, создаваемый толпой кадемов-первогодок, которым только предстоит впервые столкнуться со мной — магистрис проклятологии высшей категории Серена Вилмарт. И я обожала издеваться над отпрысками алмазных семей! А больше всего мне нравилась моя абсолютная безнаказанность… в пределах разумного, конечно.
— Почему здесь так темно?! — воскликнул какой-то парнишка, и ему шипя ответила девушка.
— Разве не слышал? Тот, кто сможет преодолеть антимагическое проклятье магистрис Вилмарт и зажечь свет в коридоре, будет получать высшую оценку на всех ее экзаменах до конца обучения!
Да, это было правдой. Я действительно обещала освобождать от экзаменов и ставить ту оценку, которую заработали в среднем по сумме контрольных работ. Вот только за прошедшие десять лет, что я преподавала в академии, еще никто не смог преодолеть моего проклятия. Даже многоуважаемый ректор. Впрочем я не могла поручиться, что он не был способен. Скорее просто не хотел меня расстраивать.
— Будто это чудовище способно на добрые дела! — хмыкнул третий кадем. Они топтались в кромешной тьме у входа в кабинет, а я стояла на небольшом отдалении от толпы и выслушивала озвучиваемые недовольства… чтобы было на ком отыгрываться в первую очередь.
— Замолчи! — опасливо одернула его первая девушка. — Магистрис Вилмарт вот-вот придет! Если она тебя услышит!
— И что будет, если она меня услышит? — набычился третий парнишка, хамовато шикая на девушку. — Вот что она сделает мне, наследнику горнодобывающей корпорации Фарелл?
— Известнейший магистр Алькейн Шангер тоже так говорил, — вступился за меня третий кадем. — Кончил плохо, если кто не знал.
Магистра Алькейна Шангера я все еще помнила. Три года назад он бахвалился, что именно он — лучший проклятийник королевства. Вызывал меня на официальное соревнование в Королевские Палаты, куда я явиться естественно не могла. Зато я, обращаясь с ним нахально, смогла перенести соревнование сюда, в подземный тренировочный зал, где в мгновение ока доказала, что он «лучший с конца». Насколько мне было известно, он до сих пор не мог снять наложенное мною проклятие.
— Мяу! — Нита вышла передо мной и села у моих ног.
Кадемы замешкались, зашевелились, зашелестели форменными одеждами. Бордовые пиджаки и брюки были практически неразличимы в кромешной темноте даже для меня, проклятийницы с особенным зрением. Зато моя жилетка алого преподавательского цвета словно сияла, как Кровавая Звезда.
Моя кошечка, мой фамильяр, полосатая голубоглазая Нита. У нее глаза были того же демонически голубого цвета, что и у меня. По признанию дарителя, именно поэтому именно Нита была выбрана им для меня. Позволив себе скупую улыбку, я наклонилась и взяла кошку на руки. Прижавшись к моей груди, зарывшись головой в завязанные свободным бантом завязки моей белоснежной блузки, Нита заурчала.
Наследник Фареллов назначен моей первой жертвой. Его непомерная гордыня за то, что он не заработал, а получил по факту рождения, меня раздражала. Мы все, кто учится сейчас или учился когда-либо, были детьми обеспеченных родителей, но кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. И я всегда ненавидела градацию элитарности по уровню дохода родителей. Я сама родилась в семье поскромнее и пострадала от завышенного самомнения отпрысков тех, кто был побогаче.
Сделав всего один шаг во тьму, я появилась перед носом Фарелла одновременно со вспышкой тысячи свечей, освещающих коридор от лестницы в подземелье до моей аудитории. Кадем побледнел и отступил на шаг назад. Не просто отступил, а словно оступился. Я знала, что в совокупности с моей репутацией производила неизгладимое впечатление на неокрепшие юные умы.
— Я могу сделать вас известным на все королевство… посмешищем, — пообещала я, выдохнув предсказание, глядя глаза в глаза. Коснувшись языком неба, я активировала заклинание отпирания, и дверь протяжно заскрипела. Мне много раз предлагали смазать петли, но я каждый раз отказывалась. Не хотела потерять атмосферность. — Входите и рассаживайтесь в свободном порядке.
Я вошла следом за ними, и стоило мне подойти к письменному столу, как Нита спрыгнула с моих рук на столешницу. Фонарь, метроном и несколько зажженных свечей — ничего больше на письменном столе в аудитории, куда теоретически мог попасть кто угодно без моего ведома, я не оставляла. Все свои вещи, стандартные учебные пособия и редкие экземпляры книг я хранила в кабинете, примыкающем к аудитории.
Обернувшись к кадемам, я первым делом отметила тех, кто сел поближе ко мне. То есть тех, кто действительно был заинтересован в моей науке, а не считал проклятия второстепенными после боевой магии. Проклятология и боевая магия шли рука об руку друг с другом, и одного не было без другого. Уже ко второму занятию балбесы поймут свою ошибку, но будет слишком поздно. Как заметил один кадем, раздавать бонусы я не любила.
Как обычно, популярностью первые два ряда не отличались. Сбоку на втором ряду села парочка парней и одна девушка в центре первого ряда. Если покажет себя с хорошей стороны на первом занятии, станет моей любимицей. А любимицам и дополнительная помощь в освоении материала как теоретического, так и практического, а также дополнительная попытка пересдачи экзамена в случае провала в первый и единственный у других раз.
— Кто староста? — спросила я, намекая, что надо бы мне предоставить журнал успеваемости группы. Подскочила кадеми, которую я успела записать в кандидатки на любимицы. Я чувствовала ее страх передо мной, и тем не менее она все равно подошла ко мне и двумя руками протянула толстый журнал в коричневой кожаной обложке.
— Прошу, вот наш журнал. — Ее голос дрожал, а в уголках глаз угадывались капельки нарождающихся слез. Кто ж ее довел? Или сама на себя накрутила, что я сожру ее, если посмеет подойти слишком близко?
— Садись на место, — отпустила я, забрав журнал. Не делая больше ни шага, я открыла его на первой странице со списком группы. Как обычно, двадцать подростков полных шестнадцати лет. Одно имя было выделено красной пастой — Зачари Лернорт — староста группы. Средний балл школьного обучения семьдесят два.
Лернорт — незнакомая фамилия. Я попыталась вспомнить, чем была известна семья Лернорт, но мне ничего не приходило в голову. Может быть «новые деньги»? Тогда мне стоило быть с этой девушкой поосторожнее. Резкое изменение финансового статуса кружило голову круче крепкого вина, и скромная на вид девчушка могла оказаться ужаснейшей хамкой.
