Я стою у окна, и смотрю вниз, на город. В моей руке смятое полотенце, еще час назад я вытиралась им после душа — надо бы замотаться в него, а сил нет.
Он там, позади меня, на кровати.
Простыни смяты, они свидетели того, что случилось. Тело горит. Руки ноют от захвата сильных мужских рук, которые так безжалостно сдавливали мои запястья.
Останутся синяки, — пришла отстраненная безэмоциональная мысль. Синяки, засосы, следы… плевать! Тысячу раз плевать! Внутри меня стужа и штиль, сухая безветренная зима.
— Останешься со мной? — спросил он и поднялся с кровати.
— Нет.
— Винишь меня? — еще один вопрос.
Почему он не может оставить меня в покое! Зачем добивает?
— Тебя? Нет, не виню. Или виню, какая разница, — отмахнулась.
— Ненавидишь?
— Хватит! — спрятала я лицо, закрываясь ладонями.
Ненавижу? Люблю? Сожалею о нас? Боюсь последствий? О, да! Слишком много чувств для одной меня. Слишком много сожалений. Лучше вернуться в стужу и штиль, в безопасность.
Но его я не виню. Только не его.
Я сама, своими руками всё это устроила с нами всеми. Пусть и не могла иначе.
— Прости, но мне не жаль, — он скривил губы в горькой усмешке. Мы оба понимаем что это конец. — Я сорвался, был груб, даже жесток. Но мне не жаль.
— Оставь это. Наверное ты имел право.
— Нет, не имел. Не стоит меня оправдывать. Я спрошу тебя в последний раз: ты останешься со мной? После всего случившегося — останешься? У нас есть шанс, — я почувствовала как он приблизился ко мне, тоже обнаженный и со следами борьбы. — Мы можем уехать, оборвать все связи. Мы еще можем быть счастливы. Ты останешься со мной, или это конец?
Он не верит в конечность наших отношений. Я тоже не верю. Душой понимаю, но осознать не получается, как и принять. Слишком это больно.
— Ты правда этого хочешь? — растерянно спросила, разглядывая свои запястья, все сильнее наливающиеся краснотой.
— Да.
— Но почему?
— Я тысячу раз говорил тебе — почему. Это очевидно. Но сейчас я не готов к повторным признаниям, устал от них. Я жду ответ, — повторил он глухо.
Я еще раз оглядела комнату. Всё так прозаично: содранная одежда — его и моя — валяется на полу; он обнажен, я обнажена.
И он ждет ответ. Останусь ли я с ним? После всей боли, когда я давилась слезами.
Стояла на подоконнике глядя на город внизу, такая близкая к краю.
Кричала, срывая голос посреди улицы, до крови впиваясь ногтями в нежную кожу.
Бежала от любви. Бежала к любви.
Давилась дымом и вином, ревновала, целовала, была так счастлива и так несчастна на этой самой кровати, что дошло до крови?
После всего этого?
В дверь постучали — громко, нервно. Я знаю кто там.
— Не открывай!
— Пора встретиться лицом к лицу, — направился он к двери.
— Не пора, постой, — побежала я за ним и была отброшена. — Я умоляю тебя, не открывай, ты же знаешь что будет?!
— Знаю. Это последствия. Прикройся, любовь моя.
— Ты предатель, — возмущенно бросила я своему мужу.
Рома покаянно кивнул, признавая вину и продолжил одеваться.
— Это жестоко с твоей стороны, — не оставила я попыток воззвать к совести дорогого мужа. — Бросаешь меня на съедение волкам!
— Ужасный я человек. И как ты со мной живешь?
— Вот именно! Что я родителям скажу? А сестре? У Вари праздник, мы с тобой приглашены вместе. А ты? Выбрал посиделки в баре с друзьями. Ты самый настоящий предатель! — простонала я.
Не хочу идти одна!
— Предатель, потому что выбрал встретиться с друзьями? Малыш, я дико устаю на работе. С парнями вижусь хорошо если раз в несколько месяцев. Зачем я нужен на дне рождения твоей младшей сестры? Я ей неинтересен и, прости, она мне тоже.
— Бросаешь меня в самое пекло, — продолжила я бурчать.
— Да ты же сама не хочешь идти, — раскусил меня Рома. — Плюнь ты на этот праздник. Варе девятнадцать исполняется, это не юбилей. Пойдем вместе в бар, м? Напьемся, повеселимся, ты устроишь танцы на барной стойке, а я набью морду тому кто решит тебя полапать. Помнишь как в студенческие времена отжигали. Повторим?
— Ох, не соблазняй меня. Варя обидится, да и папа расстроится если я не приду в ресторан. Надо идти.
Ромка прав. С гораздо большим удовольствием я бы провела время с ним в баре. Но придется идти на семейное сборище. Родственников своих я люблю, младшую сестренку обожаю, но это не отменяет простой истины — семейные праздники нашей семьи невероятно скучны и наполнены пафосом.
— Ладно, малыш. С парнями в следующий раз встречусь. Сегодня я с тобой. Переодеваться в костюм? —сжалился надо мной Рома.
— Ой, да иди ты в свой бар, — рассмеялась я. — Пусть хоть у кого-то вечер пройдет весело. Я просто так ворчала, знаешь же меня.
— Если станет невмоготу, вызывай такси и приезжай к нам.
— Может, так и сделаю. Надень другую футболку, Ром, — придирчиво пригляделась я к мужу. — Эта видно что старая. Давно пора выбросить.
— Да, мамочка.
Я пошла на кухню, мельком взглянула на экран телефона по пути. Варька третий раз за сутки уточнила точно ли я приду. Странно. Сестра с пятнадцати лет предпочитает праздновать свой день рождения в кругу друзей. А тут вдруг решила стать примерной дочерью? Или я чего-то не знаю, и Варя в ресторане объявит что титул «Мисс Вселенная» теперь носит она? Иначе я не вижу причин, по которым она согласилась отмечать свой праздник подобным скучным образом.
— Эй-эй, мы договаривались что пьем по одной чашке кофе, — возмутился Рома, следом за мной придя на кухню. — Свою норму ты выпила утром.
— Да ладно тебе, — отмахнулась. — Сегодня у нас карт-бланш на нарушение правил. Ты в баре уж точно не чаи будешь гонять, да и я выпью пару бокалов вина.
— На кофе запрет все еще распространяется. Нам нужно привыкать ограничивать себя. Ребёнка же планируем.
— Зануда, — ущипнула я Ромку за твердый пресс и с визгом побежала от него в спальню.
Восемь лет знакомства, шесть лет женаты, но отношения не испортились. А мне только ленивый не сообщил шесть лет назад, что в двадцать выходить замуж — верх глупости. Припоминали статистику разводов, особо выделяя ранние браки между студентами. Нам с Ромой давали год, максимум — два. И ошиблись. Они ошиблись, а мы с Ромой справились.
— Твоя взяла, — расфырчалась я. — Никакого кофе, только алкоголь, только хардкор! Всё, поставь меня, пора собираться.
— А, может…? — Ромка кивнул на кровать, и попытался меня на неё закинуть.
— Отставить разврат. Это у тебя сборы легкие: джинсы с футболкой надел, пальцами расчесался и красавчик. А мне прическу делать, макияж, заклинания читать, и только после всего этого я красоткой выгляжу.
Рома на руках донес меня до туалетного столика, и опустил на стул.
— Я пошел, красотка. Приду поздно и пьяный.
— С официантками не флиртуй. Узнаю — убью! — пригрозила я, и принялась за укладку.
