Афанасий жил уединенным, понятным только ему миром, изредка покидая его от безысходности. Стройный молодой блондин с голубыми выразительными глазами, спешной прической, не особо уделяющий внимание на свой внешний вид, он жил один со своими мыслями в окружении разбросанных по столам практически во всех комнатах уютного дома бумаг с намалеванными небрежным почерком произведениями, которыми делился с заинтересованными в них немногочисленными друзьями. Афоня писал стихи о любви, посвящая девушке, которой был безынтересен. Странное дело – его, казалось бы, совсем не смущала безответность с ее стороны, а скорее наоборот, эта самая безответность все глубже вовлекала его в творчество.
Катя, девушка, которой Афоня писал стихи, была невероятно симпатичной высокой брюнеткой с карими глазами, с хорошо ухоженными длинными волосами и чарующим словно песня соловья голосом. В отличие от Афони, она вела достаточно активный образ жизни, предпочитая домашним посиделкам прогулки по городу на роликах, посещение рок-концертов, фестивалей и путешествие по городам необъятной родины. У Кати было много поклонников, но не в одном из них она не видела своего спутника.
Они познакомились в электричке. Афоня ехал домой с работы, Катя торопилась к другу на день рождения. Они сидели в разных концах полупустого вагона лицом напротив друг друга. Услышав чарующий голос Кати, звонящей другу с целью сообщить о скором прибытии, Афоня стал взглядом искать его обладательницу. Когда их взгляды встретились, она робко отвернулась к окну, продолжая разговор, а он продолжал любоваться чудесным сочетанием невероятной красоты и сладостного переливающегося нежной ноткой голоса. Закончив разговор, Катя положила телефон в карман ветровки и, почувствовав взгляд молодого человека, с легкой улыбкой перевела взгляд на Афоню.
После недолгой перестрелки взглядами, Афоня осмелел и подсел к девушке. Завязался легкий ненавязчивый разговор. Через пару станций Катя засобиралась на выход. Испугавшись больше не услышать этот чарующий голос и не увидеть его симпатичную обладательницу с очаровательными глазами, он, не ожидая положительного ответа, застенчиво попросил у девушки номер телефона.
Получив заветные цифры, Афоня решил устроить себе небольшой праздник и по пути домой зашел в магазин. Дома его ждал любимый кот, гора грязной посуды и полупустой холодильник. Покормив кота, Афанасий спустился в подвальную комнату, растянувшуюся на всю площадь дома за бутылочкой выдержанного вина, давным-давно перевезенным прадедом с семейного винного завода в Европе. Избавившись от грязной посуды, освободив на столе место для ужина, включив диск с альбомом Брайншторма, он вышел на балкон с недорогой сигарой в зубах. С балкона открывался шикарный вид на вечернюю набережную. Весенний ветерок с закатом на горизонте будоражили и без того бившееся с небывалым темпом сердце Афанасия. Каждая загорающаяся звезда на небе лишь добавляла по капле масла в и без того разыгравшийся огонь…
Отужинав, часок отдохнув, и, приняв горячую ванную, Афоня отправился в кабинет, поразмышлять о прошедшем дне в уютном широко откинутом кресле у письменного стола. Разыскав на столе чистый лист и ручку, он начал что-то писать непонятным даже для врачей почерком. Это было его первое стихотворение.
В этот вечер Катя предпочла легкому комфортному спортивному стилю, которого придерживалась в свободное от работы время, обычный повседневный наряд, который в свою очередь, несмотря на свою обычность выгодно выделял ее из толпы. В темной с блестящими словно глаза Амура переливами куртке, с накинутым поверх легким шарфиком усыпанным шикарной росписью, в черных брюках и туфлях на невысоком каблуке, держа в руке пакет с подарком, под играющий в наушниках свежий альбом Нашествия, она спешила к лучшему другу на день рождения.
Пройдя мимо нескольких кварталов по аллее с чайными розами, манящими ароматами и играющими отблесками света уличных фонарей и ярких звезд чистого неба под шептание легкого ранневесеннего ветерка, Катя дошла до многоэтажного дома, в котором уже ждал ее Михаил со своими многочисленными гостями.
В квартире играла громкая музыка, праздник набирал обороты. В наибольшей комнате организовали танцы под переливающую по стенам и потолку цветовую индикацию. В стороне стоял накрытый стол с изобилием салатов и горячительных напитков. В перерывах между танцами друзья разыгрывали друг друга, дарили имениннику подарки, играли, сплетничали за столом, и просто дурачились как дети. До рассвета оставалось немного времени, и гости засобирались по домам.
Раннее весеннее утро. Только-только взошло яркое солнце на ясном небосклоне, начинает сходить утренняя роса, нежное чириканье воробьев возвещает о наступлении нового дня. Легкий ветерок с ароматом душистой сирени, приоткрыв окно спальни, словно первые лучи, расстилающиеся сквозь густую пелену темноты, вмиг заполнил пространство комнаты и своей бодростью разбудил распластавшегося звездой на кровати Афоню, заснувшего поздней ночью при прочтении книги Пауло Коэльо.
Спустившись в столовую, он привычно заваривает чашку ароматного молотого кофе, добавляет кубик сахара и идет в кабинет. На письменном столе в обычном беспорядке лежат рукописи, письменные принадлежности и примкнувший к ним совсем недавно аккуратно свернутый клочок бумаги с едва проглядывающимся текстом. Сложив одной стопкой рукописи, отодвинув письменные принадлежности и положив поверх рукописей свернутый листок бумаги, освободив место для упора локтями, Афоня сел за стол и, наслаждаясь рассветом за окном, попивая кофе, о чем-то задумался.
Допив кофе и окончательно проснувшись, он развернул тот самый листок, в котором ровным женским почерком был написан номер телефона Кати, с которой он совсем недавно познакомился. Оценив расположение стрелок настенных часов, мастерски выполненных в виде блестящего круга с прикрепленными к нему двумя объемными в меру плоскими и в то же время легкими крыльями, как достаточно раннее для звонка, Афоня принялся писать новое стихотворение:
Она не скажет мне «с добрым утром»,
Не выпьет мой кофе в постель.
Не измажет трюмо косметичкою с пудрой.
Она не согреет собой колыбель.
Не расскажет совсем о своих проблемах.
Она лишь улыбка и вдохновенье моё.
Не та, с кого спрос о каких-то изменах.
Она просто та, о ком сердце поёт.
Она не напишет мне первого слова,
Не та, кого можно вечерами встречать.
Она не учтива, но совсем не сурова.
