Гость явился под вечер, я как раз обходил свои владения, перед тем как поужинать и лечь спать. Все было в порядке – забор цел, козы бодры и веселы, воды в поилке достаточно, сорняков на грядках немного, растения не болеют, вредителей не больше, чем обычно. Если утром не произойдет ничего заслуживающего внимания, можно будет посвятить весь завтрашний день личным делам. В очередной раз сходить к Другарю, поговорить о Белянке, а то давно я что-то этот уже вопрос не поднимал. В таких делах главное не отставать, рано или поздно он все равно согласится. Поле у меня самое большое в деревне, коз, правда, всего полторы сотни, но больше мне и не нужно, и так ем мясо каждый десятый день. Но когда мы с Белянкой семьей станем жить, поголовье стада раза в три без проблем увеличим – мое поле и шесть сотен без труда прокормит. А то, что я сирота из захудалого рода, – так это раньше было важно, а с тех пор, как на Лысой горе поселились боги, количество родственников больше ни на что не влияет. Теперь важен ум и природная смекалка, а этого у меня хоть отбавляй, не зря меня Умником прозвали.
Я уже подходил к дверям дома, как вдруг услышал неясное шуршание у калитки. Кого это несет на ночь глядя… Неужели гость? Давненько они ко мне не заглядывали.
– Иду! – крикнул я и подошел к калитке. – Кто там?
– Кержак, – ответил незнакомый голос. – Кержак Дунев, третий сын Глазка Дунева.
Третий сын. Все понятно.
Калитку, в общем-то, можно было уже открывать, но я решил подстраховаться.
– Давно в наших краях? – спросил я.
– Часа полтора.
– Законы знаешь?
– Кто же их не знает? – хмыкнул Кержак.
– Ну, смотри, – сказал я и произнес ключевую фразу: – Заходи, гостем будешь.
И распахнул калитку.
Никаких запоров на калитке не было. Сила новых богов защищает собственность лучше любого запора.
– Зачем пожаловал? – спросил я.
Кержак недоуменно пошевелил руками и не нашелся, что ответить. И в самом деле, что тут ответишь?
– Ты можешь переночевать у меня, – сказал я, – но завтра должен будешь уйти. И запомни – я оказываю гостеприимство не по закону, а по собственной прихоти.
– Да, конечно, – рассеянно кивнул Кержак.
Я повернулся к нему спиной и пошел к дому, Кержак увязался следом. Проходя мимо загона, я подумал: «А почему бы и нет?» – и метнул заклинание.
Тонкая и полупрозрачная молния, едва заметная, но оттого не менее смертоносная, сорвалась с моей руки и ударила ближайшей козе в спину. Скотина вздрогнула и завалилась на бок. Остальные животные заволновались, запищали, забегали туда-сюда и стали сбиваться в кучу в противоположном конце загона.
– Не надо, – вяло запротестовал Кержак. – Ради меня…
– Не ради тебя, – оборвал я его, – а ради самого себя. Мне захотелось свежего мяса, только и всего.
На самом деле Кержак был прав, я забил козу не ради себя, а ради гостя. Предыдущую козу я забил три дня назад, по расписанию жизнь очередного животного должна была оборваться только через семь дней. Но, с другой стороны, почему бы не побаловать хорошего человека свежим мясом? Завтра он покинет мой дом, а следующий случай вкусно поесть представится ему ой как не скоро! Если вообще представится… Младшие сыновья, ушедшие в странствие, редко живут долго.
Непонятно, почему я его пожалел. Зачем пустил на двор, понятно – чтобы богов не прогневать. А вот зачем решил особый почет оказать – даже не знаю. Просто показалось мне вдруг, что человек он хороший, а почему показалось – боги его знают.
Кержак помог мне освежевать тушу и приготовить ужин. А потом мы сидели друг напротив друга и беседовали.
Началась наша беседа так, как всегда начинаются разговоры с гостями.
– Расскажи мне про богов, – попросил Кержак.
Я сделал недоуменный жест.
– А что тут рассказывать? Боги как боги. Большие. Странные. Блестят, как мокрые камни, изредка выпускают молнии. Некоторые летают по воздуху, как облака, некоторые ходят по земле.
– Как люди? – уточнил Кержак.
– Нет, не как люди. Люди ногами перебирают, а они как бы перекатываются. У них внизу такие… Нет, не могу объяснить, это видеть надо.
– Покажешь мне?
– А как я могу показать? К границе проводить тебя я могу, но зачем? Границу ты и без меня найдешь – Лысую гору отовсюду видно. А если и не видно, все равно направление не перепутаешь. Просто иди на зов Силы, как раз к Лысой горе и выйдешь.
– И что там, за границей? – спросил Кержак. – Правда, что границу нельзя переступить?
– Правда, – сказал я. – И одновременно неправда. Если сильно захотеть, можно и к самому подножию выйти, а то и на склон горы взобраться чуть-чуть. Только ты не захочешь, слишком много там Силы, на мозги очень давит. Голова болит, руки трясутся, а душу переворачивает так, что от малейшего греха умереть можно. Вспомнишь, как козу резал, и откинешься тут же на месте.
– Разве козу зарезать – грех? – удивился Кержак.
– Все в нашей жизни грех, – сказал я. – Только грехи бывают большие и маленькие. Здесь, в Преддверии, нельзя грешить только по-крупному, а по мелочи – сколько угодно. То есть вру, не сколько угодно, если начнешь, например, над ближним своим издеваться и вовремя не остановишься – заколбасит так, что мало не покажется. Но если не злоупотреблять – жить можно. И неплохо жить, между прочим. Репа у нас двойной урожай дает, козы растут, как чертополох на навозе, болезни заразные ни к людям, ни к скотине не пристают, магия опять же. Рядом с богами каждый человек волшебником становится.
– А настоящий волшебник?
– Настоящие волшебники тут надолго не задерживаются. Для нашей жизни неважно, сколько Силы тебе доступно. Для того чтобы козу забить или червей-вредителей с грядок прогнать, моей магии вполне хватает. А большая магия у нас применения не находит. Сам посуди – драться нельзя, охотиться не на кого…
– Прямо рай на земле, – хмыкнул Кержак.
– Он самый, – согласился я. – Только, знаешь ли, в раю не так сладко живется, как сперва кажется. К хорошему быстро привыкаешь.
– Тебе легко говорить, – вздохнул Кержак. – Ты в этом доме один живешь?
– Один, – подтвердил я. – Я сирота.
Кержак вытаращил глаза – подумал, что ослышался.
– Сирота я, – повторил я. – Нет у меня ни родственников, ни друзей близких. Удивляешься, почему меня до сих пор с земли не согнали? Нечему тут удивляться, это закон божий в действии. У нас закон другой, чем в иных местах, заповедь только одна, и гласит она – не греши и будешь жить. Метнуть заклинание в ближнего своего – смертный грех, о такой вещи только подумаешь, сразу все поджилки трястись начинают. Чувствовал уже такое?
Кержак немного помолчал, раздумывая, и склонил голову.
– Правильно, что признаешься, – одобрил я. – Ложь – тоже грех, пусть и небольшой. Думаешь, почему я к тебе сразу спиной поворотился? Думаешь, меня никогда убивать не пытались? Много раз пытались. В первый год, считай, каждый день разбойники приходили, не могли мимо пройти – как увидят, что мальчишка несмышленый такой участок себе огородил, сразу внутрь ломятся. Даже смешно бывало – стоит, ругается, угрожает, а только замахнется, глядишь – уже в грязи валяется и ногами сучит. Посучит—посучит, да и перестанет. Урожай у меня в том году был огромный, столько трупов на грядки перетаскал…
