Коллега по бизнес-школе как-то рассказал мне невероятную историю, произошедшую у него в офисе. Один парень («Мы догадываемся, кто это», – уточнил мой знакомый) каждый день посещал туалет по большой нужде, а после выводил на двери кабинки грязной туалетной бумагой букву «зет».
Что это такое? Подобные вопросы о поведении в бизнес-школе я слышала постоянно, хотя, надо признать, этот случай действительно был необычным. Среди честолюбивых банкиров и представителей хедж-фондов я оказалась единственным психиатром. Меня спрашивали о ссорах между коллегами, невыносимых руководителях, отношениях и, да – о странном поведении. Мне нравилось отвечать, высказывать догадки о возможных причинах, предлагать решения и интересные толкования. Я предвкушала новые истории от своих одногруппников и то, как они примут мои объяснения и рекомендации.
Психиатры быстро привыкают к нестандартному поведению. Ты работаешь в специализированной скорой помощи, больницах, диспансерах. Общение с теми, кто считает себя бессмертным или скрывается от преследований дьявола, перестает быть в диковинку. Весь день контактируешь с людьми, которые пытаются перерезать себе вены, повеситься, задохнуться. Ты слышишь жуткие рассказы о насилии – сексуальном и физическом, – и некоторые из них превосходят самые невероятные фантазии о том, что способен сделать или вынести человек. У меня был пациент, который прямо в больнице вытащил свое глазное яблоко. Он поддел его ложкой, а потом, истекая кровью, принес на сестринский пост. То еще зрелище! Другой втайне от персонала собрал у себя под кроватью коллекцию баночек с фекалиями и в показных приступах гнева бросался ими в людей. Но хотите верьте, хотите нет, невероятное может стать ожидаемым, нетипичное – рядовым, а ужасающее – повседневным. У каждого из моих коллег – психиатров и психологов – множество таких историй.
Я поступила в бизнес-школу, будучи практикующим психиатром. И вдруг очутилась среди людей, которым даже заурядное общение казалось необычным. Я видела, как моих собеседников воротило от руководства, коллег, подчиненных, даже от собственных супругов. Они делились со мной историями о тех, кого считали психами, кто не вызывал у них ни симпатии, ни понимания. Но стоило вкратце объяснить ситуацию, и все менялось. Я поняла, как мало людям известно о причинах поведения окружающих и что простые знания могут стать эффективным инструментом. Некоторые интересовались, как вести себя с коллегой, а другие хотели разобраться в подоплеке конкретного поведения. Я поняла, что даже малая толика понимания помогает отнестись с эмпатией и принятием к мудакам в офисе.
В бизнес-школе я узнала, что люди на самом деле думают о работе. Здесь я была единственным специалистом по поведению, и мне захотелось помочь однокурсникам лучше понять личностные и общественные аспекты трудового процесса. Я продолжала работать по специальности – наблюдала взрослых пациентов в стационарах, а со временем стала заведующей психиатрическим отделением в старейшей больнице страны. Одновременно я начала проводить бизнес-тренинги, участвовать в просветительских беседах, работала консультантом по оценке предпринимательских команд для венчурных компаний. Помогала инвесторам принимать взвешенные решения, глубже проникать в принципы взаимодействия внутри компаний, в которые они собирались вкладывать деньги. Строго говоря, я давала рекомендации по инвестированию, основанные на способности понимать людей и отношения между ними. Утром я занималась пациентами, страдающими шизофренией, а днем учила вести бизнес, принимать финансовые и кадровые решения. При этом я использовала те же самые, хотя и адаптированные, навыки: наблюдение, опросы и умение делать выводы о том, что заставляет людей поступать так или иначе и о чем они при этом думают.
Я также разработала общественную программу профессионального мастерства, при помощи которой учреждения здравоохранения могли создавать и поддерживать высокий уровень профессионализма в рабочей среде. Я начинала с консультаций в своей больнице. Сейчас ко мне обращаются из разных организаций, в том числе по вопросам создания подобных программ на местах. Как и в бизнес-школе, я раскладываю ситуацию по полочкам и объясняю, каким образом сотрудники могут лучше взаимодействовать друг с другом, оцениваю проблемные ситуации и разрабатываю план их преодоления.
Моя задача – разобраться, как справиться с неприятными людьми и деструктивным поведением на работе. Руководство обычно узнает о неприемлемом поведении сотрудников, когда дело уже плохо, а к моменту официального обращения ко мне все совсем запущенно. Выходы из ситуации разные: от индивидуальных психотерапевтических сеансов до структурных изменений внутри коллектива. И практика показывает, что результат эффективнее, если принять меры на ранней стадии.
Но это только вершина айсберга. Нарушения поведения есть везде. Где бы ни трудился человек, он остается собой, и часто личные качества негативно отражаются на рабочей обстановке. Жестокое отношение, тотальный контроль, наглость – это обычные проблемы в коллективах. К счастью, их можно решить.
В книге говорится о причинах, отравляющих трудовую атмосферу, и о том, как это исправить. Поскольку нарушения поведения могут возникнуть где угодно, эта книга будет полезна каждому, кто работает с людьми. Рассматривая основные типы личности, их особенности и влияние на рабочие процессы, я расскажу, как могут осложняться отношения в коллективе. А также о том, какие индивидуальные особенности стоят за нарушениями поведения и как с ними справиться. Иногда достаточно присмотреться к себе и постараться понять, какую роль мы сами играем в создании и поддержании определенной атмосферы в коллективе, а порой требуется помощь со стороны.
Как уже говорилось, когда дело доходит до обращения ко мне, ситуация бывает довольно запущена. Негодяй может облечь свои выходки в куда более возмутительные формы. И к моменту, когда администрация обратится к специалисту, его поведение станет невыносимым!
Скорее всего, коллеги научатся распознавать тревожные симптомы до того, как человек начнет размазывать экскременты где попало. Именно этого я и хочу добиться. Книга поможет вам определять, выявлять и исправлять нарушения поведения до того, как они станут неприемлемыми, неприличными или, как в случае с тем беднягой, негигиеничными.
