Обычно у меня прямой взгляд. Если вру – честный. Если оправдываюсь – игривый. А иногда взгляд у меня кокетливый, и тогда я увожу чужих мужей… Именно последняя мысль никак не давала мне покоя. И теперь, сидя в многолюдном придорожном кафе, глотая остывший кофе и докуривая третью сигарету подряд, я отчетливо осознавала – нервы сдают.
Я уже в который раз взглянула на часы – было начало шестого. «Скорее бы… Скорее бы все началось. Скорее бы уже ОН пришел…» – промелькнуло у меня в голове. Но время тянулось медленно, словно под водой. Я заказала еще одну чашку кофе, за соседний столик села очередная компания молодых парней, а на улице начался дождь. Мелкие, холодные капли ударили о подоконник, а потом на город обрушился шквал воды. В считаные минуты по тротуарам растеклись грязные лужи, а водители авто включили дальний свет фар. В кафе хлынул новый поток посетителей, испуганных разгулявшейся стихией.
«Что за чертовщина в середине октября?! А впрочем… Оно и к лучшему. В такой суматохе точно никто ничего не заметит… Хотя плевать на погоду! Главное, чтобы он не заметил, не понял и никогда не догадался, почему я на все это согласилась…» Я пониже опустила козырек бейсболки, оглядела посетителей забегаловки и потянулась за очередной сигаретой. Ненавижу ждать!
Когда стрелка на часах остановилась на отметке семь, а я уже потеряла всякое терпение, входная дверь распахнулась, и в кафе вошла пара – мужчина в драповом пальто и молодая девушка, одетая совсем не по погоде – в легкий плащик и открытые туфли – и уж совсем некстати нацепившая на нос большие солнцезащитные очки.
«А вот и ОН», – мысленно отметила я, искоса наблюдая за тем, как вошедшие проследовали в противоположный от меня конец зала и заняли самый дальний столик. Я проглотила остатки кофе и от нечего делать уставилась в окно. И снова потянулись томительные минуты ожидания. Интересующая меня парочка сделала заказ и теперь что-то оживленно обсуждала. Я украдкой наблюдала за мужчиной и боялась, что он обернется, ловила каждое движение его молодой спутницы: вот она жеманно поправила воротник плаща, пожала плечами, манерно придвинула бокал вина – странный выбор в такую рань… Я снова отвернулась, машинально схватилась за пачку сигарет, но тут же положила ее обратно. Боковым зрением я заметила, как девушка залпом опрокинула в себя содержимое бокала, что-то сказала своему спутнику и решительно поднялась. Она быстро прошла между столиками к двери с табличкой «WC», чуть помедлила и шагнула за порог.
Я проводила ее взглядом, выждала несколько минут. «Пожалуй, пора…» Поднялась из-за столика, расплатилась за кофе и проследовала к той же самой двери. Она оказалась не заперта, достаточно было лишь повернуть ручку. Я бросила беглый взгляд налево, направо, толкнула дверь и тут же оказалась в крошечной комнатенке с одним-единственным рукомойником и низкой дверью, ведущей в санузел. Девушка стояла ко мне спиной. Она не испугалась, не обернулась, только коротко сказала:
– Закрой дверь на замок, чтобы сюда никто не вошел…
Я послушно повернула щеколду и облокотилась на плотно запертую дверь.
Девушка помедлила, потом развернулась.
– У нас мало времени. Думаю, за нами следят.
– В кафе точно все чисто.
– Значит, ждут на улице! Давай начнем. Незачем привлекать к себе лишнее внимание.
Она сняла очки, и я увидела ее уставшие, воспаленные глаза. Я поспешила отвести взгляд, кивнула и стала стягивать с плеч куртку. Девушка тоже не теряла времени даром. Ловко расстегнула плащик и, только когда стала его снимать, схватилась за плечо и болезненно поморщилась.
– Болит?
– Ничего страшного, – отмахнулась она.
Я больше не стала ни о чем спрашивать. Даже когда увидела, что ее рука туго перевязана бинтами, – приставать не стала, молча взяла у нее блузку и стала одеваться. Так же быстро мы поменялись всем остальным – мне пришлось надеть узкую юбку, накинуть на плечи шарф и смириться с тем, что придется носить туфли на высоченных каблуках. Моя же напарница оказалась в моем спортивном костюме и ветровке, пригодилась и бейсболка – она спрятала под нее волосы и низко надвинула на глаза.
– Я выйду первая, – произнесла она, когда все было готово, – у входа меня уже ждет машина… А тебе – удачи…
Я криво улыбнулась:
– Спасибо.
– Да, и вот еще… Возьми… – Она сунула мне в руки конверт. – Там билет до Павловска и водительские права, – произнесла она, прежде чем я успела что-либо возразить, – на мое имя. Пусть будет у тебя. Спасибо тебе… Уверена, у тебя все получится.
– Я тоже на это надеюсь…
Она даже не дослушала – быстро отвернулась от меня, открыла замок и юркнула за дверь. Я осталась одна. Мысли в голове путались, нужно было взять себя в руки, встряхнуться. Но я стояла в центре кафельной комнаты, смотрела на свое отражение, и губы невольно растягивались в предательской улыбке. «Ну что ж, ОН в моих руках… А вернуть его или нет – я еще подумаю!» Я поспешила спрятать глаза за темными очками и манерным движением (точь-в-точь как она) поправила воротник плаща. В сумочке у меня лежал билет на новое имя, а в зале придорожного кафе меня ждал чужой муж. И ни одно из этих обстоятельств на сегодняшний день меня ни капельки не смущало.
А начиналось все со скандала накануне утром.
– Женя, одумайся наконец-то! Бросай свою работу! Она до добра не доведет! Неужели самой не надоело?! – тщетно взывала к моему разуму тетушка Мила.
– Не надоело, – пыталась отговориться я.
– А вот и зря! Посмотри на себя!
– Что опять не так?
– Ну в кого ты превратилась? – возмущалась тетя. – Носишь исключительно брюки, не красишься, в сумочке таскаешь пистолет, я уже не говорю о твоей привычке – постоянно курить! А всему виной твоя работа! Разве так можно? Тебе пора задуматься не только о службе! Замуж тебе пора!
Я сидела в кресле, барабанила пальцами по подлокотнику и старалась не сорваться. На самом деле, подобный разбор полетов происходит в нашей семье регулярно – моя работа частного охранника и неустроенная личная жизнь никак не дают покоя тетушке Миле. Вот и сегодня, вместо того чтобы паковать чемоданы и предвкушать все блага предстоящего отдыха в Карловых Варах, она решила попенять мне, но в своем старании вразумить бестолковую племянницу явно дала маху.
– Не нужно вмешиваться в мою личную жизнь! – все же вышла я из себя.
