Ирина Каюкова - Мальчики бывают разные

«Он не будет плакать! Он парень. Он третьеклассник» – Гоша старался сдерживать слёзы, хотя сильная боль пронзала спину и тянулась в ноги. Мама сделает ещё укол на ночь, и станет легче.

После укола боль действительно притухла, но заснуть Гоша всё равно не мог. Мысли о том, что придётся валяться в койке бревном, как минимум полгода, досаждала ему не меньше боли. Доктор в поликлинике сказал, что за это время что-то должно срастись, наладиться у него в спине.

Стемнело, и на улице зажглись фонари. Один из них светил прямо в его окно. Слёзы упрямо наворачивались на глаза и свет фонаря размазывался жёлтой кляксой.

«И надо же было так неудачно упасть с велосипеда на повороте?! Откуда взялся тот малахольный пёс? Отскочил от какой-то машины? А может, если бы не пёс, он бы не свернул и было бы ещё хуже? И это накануне каникул! Теперь не только велик и ролики ему заказаны, и моря не видать всё лето, как собственных ушей. Да что там море! На улицу не выйти».

– Ну, не плачь, – раздался тихий старческий голос.

– Кто это говорит? – мальчик вытер слёзы краешком пододеяльника.

– Я – уличный фонарь. Ты меня в окно видишь.

Гоша снова глянул в окно. Огонёк в фонаре мигнул, и мальчику показалось, что он увидел какую-то физиономию. Фонарь действительно напоминал голову старика в необычной шляпе.

– Здрасьте, – неуверенно произнёс мальчик.

– Здравствуй, полуношник. Давай знакомиться.

– Меня Гошей зовут, по-взрослому —Георгий Сергеевич, – представился Гоша.

– О как! Тогда и я, с твоего позволения, полным именем назовусь: Фонарь Светович Чугунов.

– Чугунов? – улыбнулся Гоша. – Что за «Чугунов»?

– Чугун – сплав металлов, из которого меня сделали. Уже больше ста лет на этой улице я живу… и работаю. – пояснил фонарь.

– Чудеса! Я сказку Андерсена читал «Старый уличный фонарь». Вы не оттуда? – засмеялся мальчик.

– А ты не смейся, я сам горазд сказки рассказывать. Не веришь?

– У моей бабушки сковородка есть тяжёлая, из чугуна, наверное. Она тоже с ней разговаривает, когда блины печёт. Но та только шипит, ничего не говорит.

– Это тоже моя родня, – мигнул Фонарь.

– Фонарь Светович…

– Давай просто – «дед Фоня», – перебил мальчика Фонарь.

– Давайте дедушка.

– Так о чём плачешь, внучек? – участливо спросил Фонарь.

– Травма у меня. Мне долго придётся валяться в кровати. Все каникулы проведу в этой комнате. Больно и скучно, – всхлипнул страдалец.

– Ай-яй -яй! – Гоше показалось, что фонарь покачнулся, то ли от ветра, то ли от сочувствия. А знаешь, скучать плохо. Скучать неправильно. Раны быстрее заживают, если у человека хорошее настроение, если ему радостно. Ты не скучай, а книжки читай, играй во что-нибудь.

– Да я читаю днём, в планшет играю. Но долго играть и читать мама не разрешает, говорит, лёжа глаза порчу. – вздохнул Гоша.

– Ладно, придумаем что-нибудь. Я – ста-а-арый чугун. Много чего видел и слышал на своём веку. Вот что, Гоша, если читать нельзя, давай фантазировать. Вот, к примеру, что у тебя на столе стоит?

– Кофейник с чашкой. Я какао пил. Мама забыла на кухню унести.

– Забыла, ишь ты, подишь ты! Хорошо, что забыла. А теперь посмотри на стену за кофейником, – фонарь посветил на кофейник, и за ним на стене появилась большая тень.

– Ух ты! Это… это похоже на птицу с огромным клювом! – воскликнул Гоша. – Я таких в энциклопедии видел. Только забыл, как она называются.

– Тукан, – подсказал Фонарь.

– Точно, тукан!

– Стишок смешной знаю про тукана, – подмигнул дед Фоня.

– Расскажите, пожалуйста.

– Сейчас, сейчас вспомню, забывать начал – ржавею.

Прилетел ко мне тукан.

– Угощайся, съешь банан.

Но застыл, как истукан

Гость из дальних южных стран.

Чёрный бархатный кафтан,

Жёлтая манишка,

Клюв огромный, словно кран,

Красные штанишки!

«Полюбуйтесь на меня:

Кинозвёздам я, родня!

Про меня есть мультик «Рио».

Видно очень я красивый».

Ну, сиди, как истукан.

Взял и съел я свой банан.

– Смешно, – сказал Гоша. – И правда удивительная птица. Такой огромный клюв. Иногда больше самой птицы! Как он с ветки не падает?

– Так клюв у него лёгкий, будто воздушный шарик. Он внутри воздухом наполнен.

– Зачем ему такой большой клюв?

– Им удобно срывать плоды и ягоды с тонких веточек, сама птица сидит на толстой ветке, а клювом ловко достаёт плоды. Годится клюв и для ловли пауков, ящериц, летающих термитов. И воюют они своим клювом, даже могут запугать им небольших хищных птиц. Так-то!

– Представляю, какое дупло можно таким клювом протюкать! – сказал Гоша.

– А вот и никакое! Этот огромный клюв для долбёжки не пригоден, – ответил дед Фоня. – Туканы занимают опустевшие дупла, или естественные отверстия в деревьях. Э-э-э, дружок, да у тебя уже глаза слипаются. Давай-ка спать!

– До завтра, – зевнул Гоша и уснул.

Сегодня Гоша изо всех сил старался выглядеть радостным при каждом появлении родителей в его комнате. День то особенный – День рождения папы. Гоша очень любил этот день, был просто счастлив, что папа родился летом. Каждый год в свой праздник папа брал выходной не зависимо от того, что было написано в календаре, и они отравлялись за город. Обязательно в программе значились рыбалка, катание на лодках, жаренные на костре колбаски и печёная картошка, поиск земляники, черники, душистый чай в котелке.

А теперь по его вине всё накрылось медным тазом, как бабуля выражается: папа пошёл на работу. Не до веселья, когда сын к постели прикован. Вечером они тихо попили чай с тортиком в Гошиной комнате. Правда мама предлагала пожарить колбаски в электроплите, но её предложение ни у кого не вызвало энтузиазма. Ограничились чаепитием.

– Не кисни, сын, – сказал именинник. – На следующий год обязательно поедем на озеро. Оно от нас никуда не денется!

Гоша согласно кивнул и уставился в окно. Он ждал ночи. Он надеялся, что это был не сон, и с ним опять заговорит дед Фоня. Мальчик терпеливо ждал, когда загорится стеклянный глаз фонаря.

– Ишь ты, подишь ты! Опять не спишь, – Гоша услышал старческий голос, как только вспыхнул фонарь.

– Здравствуйте, – тихо сказал мальчик.

– Ты опять расстроен? – удивился Фонарь. – Мы же договорились, что ты не будешь грустить-печалиться. Будешь помогать своему организму выздороветь. А ты?

– Да как же мне не грустить!? Я испортил папе праздник. Мы этот день знаете, как классно отмечали всегда? – в глазах мальчика блеснули слёзы обиды.

– Понимаю-понимаю, но ты сырость -то прекрати разводить, – стал утешать его Фонарь. – Дождей без тебя хватает! Видишь, как я уже поржавел?

Гоша взял со стола нарядную салфетку и вытер глаза.