Владислав Леонов - Мальчишка в сбитом самолете

Мальчишка в сбитом самолете
Название: Мальчишка в сбитом самолете
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2017
О чем книга "Мальчишка в сбитом самолете"

Книга замечательного писателя Владислава Николаевича Леонова, журналиста, прозаика, члена Союза писателей, известного широкой публике своими произведениями для детей и подростков. Такими, как «Я в ответе за счастье», «Хозяин морковного поля», «Сбереги мою лошадку», «Подкова на счастье», и многими другими.

В своей автобиографической книге он расскажет нам об одном из самых страшных эпизодов мировой истории – о Великой Отечественной войне. Но не о том, что происходило на фронте, ведь бои шли не только там. В тылу шла своя война и были свои герои.

Вместе с юным Владиком Леоновым вы отправитесь в эвакуацию в необжитые степи, узнаете, что такое неизвестность и страх потери, как страшно может быть после войны. А еще узнаете, каким счастливым может быть детство, которое не смогли испортить ни война, ни разруха.

Бесплатно читать онлайн Мальчишка в сбитом самолете


© Леонов В. Н., 2017

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2017

* * *

Перед вами повесть о детях войны, на долю которых выпали тяжкие испытания: потери близких, холодные теплушки, необжитые чужие степи, послевоенное лихолетье, работа, армия, даже враги, которых не добили деды и отцы. Жизнь обычных семей, их горести и радости, детство, которое не смогли убить ни война, ни разруха, взросление и крылатые мечты.

Лети, лети, бабочка

Что я помню, а что досказали о войне, о родне, обо мне…

Перед войной

Какое самое распрекрасное место на свете? Конечно, то где ты родился, где твоя родина. Ну, скажем, Париж, или Москва, или пустыня Сахара, или русская печка в Дашках-вторых.

Я родился в тихой подмосковной Коломне, еще в то далекое довоенное время. Спасибо маме и папе, а еще доктору, который принял меня в этот мир. Спустя годы, увидев как-то на скамейке в коломенском скверике седенького старичка с газетой, мама трепетно шепнет мне, уже взрослому парню, пятиклашке: «Это сам Петр Степаныч, который тебя принимал». Сам процесс я, естественно, не помню.

О первых годах моей жизни тоже ничего внятного сообщить не могу. По словам родителей, я здорово орал, был, видимо, чем-то недоволен, хотя на сохранившейся карточке выглядел вполне себе счастливым – этакий толстый, почти квадратный, голый карапуз с живыми глазами.

Детский врач поставил мне диагноз «рахит» и выписал кучу таблеток. Дед Андрей, бывший красный комиссар, выбросил эти таблетки, обложил заочно эскулапа и запретил родителям крепко пеленать мне ноги – тогда так было принято, чтобы ноги росли прямыми и стройными.

Бабушка Дуня на это тихонько сказала, что деда, видно, не пеленали, раз он стал кривоногим. «Для кавалериста это очень даже удобно!» – отбрил дед и посоветовал бабушке помолчать. Говорят, с тех пор я и перестал вопить – понравилось мне болтать вольными ногами. Говорят еще, что меня, первого в семье внука, после этого еще сильнее полюбили все мои родные, а особенно юные дядьки – Гриша, Володя и самый младший мой дядя – пацан Миша, которого очень потешало его звание. Миша с удовольствием возился со мной, первым прибегал посмотреть, как я просыпаюсь, а однажды схватил со стола любимую дедову чашку, подставил ее под мою утреннюю струю, и я ему первому улыбнулся. Мама, правда, с этим не согласна.

Мишу я уже хорошо помню, как и запах теплой пыли на печке, где мы с ним возились. Помню и кошку-мурлыку, ее Миша пеленал, как ребенка, и, помирая от смеха, баюкая, носил по комнате. Кошка таращила зеленые глаза, мордочка с острыми ушками забавно торчала из одеяльца.

Чем кормили меня в то время, не знаю. Должно быть, пичкали манной кашей, так как после я долго нос от нее воротил, ну и противная же!

Когда мы переехали в Егорьевск, маленький, весь в лесах городок, я уже бодренько ходил, что-то соображал и запоминал. Знал. К примеру, что папа Коля работает на заводе, а мама Аня дома, со мной. Еще запомнил, как одевали меня жарким летом: майка не майка, к которой прилагались узкие трусы; трусы натирали все что можно и что нельзя, потому и запомнились. Кажется, это называлось песочник.

Хуже всего было зимой, когда на голову напяливали сперва платок, на платок – шапку и все это накрепко завязывали. Вдобавок воротник меховой шубейки так стягивали шарфом (мама говорила «кашне»), что ни ворочать головой, ни дышать было невозможно. Да еще и валенки с галошами! Мальчишки тыкали в меня пальцем: «Гляди, гляди! Водолаз! Со свинцовыми ботинками!» Позже, увидев такого водолаза в кино, я вспомнил себя, несчастного.

Но самая ужасная пытка – это стрижка в парикмахерской ручной тупой машинкой.

Было и еще немало нехорошего. Так что раннее детство, которое называют золотым, не всегда такое уж солнечное и свободное. Взрослые нависают над бедными детьми серыми глыбами, заранее зная, что мы, дети, хотим. Не спрашивая, напяливают на нас то, что положено, кормят, как им нужно, и со словами «Боже, какой ты грязный!» трут розовые щеки наслюнявленным платком. По всем вышеперечисленным причинам я не очень-то любил одеваться, давился домашней едой и частенько забегал к доброй нашей знакомой тете Гриппе, ласковой женщине с ямочками на щеках. Она жила этажом ниже и не ворчала, что ем я «сухомятку»: хлеб с маслом и сахарным песком. А в общем-то, в довоенные годы о еде как-то и не думалось, голода тогда не было, да и аппетитом я не отличался, как вытянулся, так и оставался долгие годы тощим.

Самые лучшие дни были, когда приезжал в гости подросший Миша. Один приезжал, на поезде, или с дедом и водителем Сашей на черной легковой «эмке», за которой бежали все мальчишки нашего двора. Дед был директором на каком-то ремонтном или моторном заводе в Коломне, но я никак не мог представить его в этой важной «пузатой» должности – он был сухощав, быстр, черноволос и на прозвище Цыган не обижался.

Таким же шустрым и черноглазым был и Мишка. С ним мы ходили куда хотели, ничего не боялись, даже парикмахерской, в которой Мишка садился в соседнее кресло, мучился не меньше меня, но не подавал виду и корчил смешные рожи. Он как-то сказал маме: «Девчачий платок такому взрослому парню надевать очень стыдно, да и шапку нечего завязывать – не сахарный, не растает!»

Я подрастал, мир помаленьку расширялся. Начал я к нему приглядываться, себя в нем ощущать. Спасибо «дяде», то есть Мише, платок с головы сброшен, шапку перестали завязывать, проклятое «кашне» закинуто за диван. Мама не переставала твердить, что я босяк, а мне, босяку, было хорошо. Особенно после дождя, когда разрешалось шлепать по теплым лужам! Летом ходил я в старой рубахе, древних брюках и сандаликах. Так было удобней бегать, прыгать и валяться. И мама, выпуская меня в свет, уже не предупреждала: «Смотри, не испачкайся!»

Появились друзья – народ в большинстве своем босоногий и плохо одетый. Во дворе и на заросшем лопухами пустыре рассуждали мы обо всем – о Красной армии, о боевых конях, о полярниках, летчиках, о несчастных девчонках, которые не могли писать, как мы, на заборы и столбы, а присаживались подальше в кустиках.

Не говорили мы только о взрослых – существах скучных, вечно занятых своими непонятными делами. Женщины где-то работали, а дома стирали, штопали, ходили в магазин, бранились на кухне. Мужчины утром шли на свою работу, а вечером играли во дворе в домино, выпивали, курили или, как Васькин отец, спали на пустыре в лопухах. Они, эти взрослые, верно, не понимали, что я уже давно не ребенок, и продолжали сюсюкать: «У ти, какой хоросенький! Конфетку хочесь?» Дружки мои издали только в кулак похрюкивали.

Мама строго запрещала мне брать что-то у чужих людей. Да я и сам не хотел. Эта рябоватая тетка Фрося, всему двору ох как знакомая, да не нужна мне ее конфетка замусоленная! Вообще б не видеть ее, красавицу, с синяком под глазом!


С этой книгой читают
Данная книга является сборником произведений. В него включены стихотворения и проза.
«Личные истории, как голубиные яйца. Лопаются и выпускают на волю птенцов. Птенцы набираются гонору и разлетаются по свету переносить послания.Вспомнить, посмеяться, пустить слезу. Понять, что у каждого было горе. Каждый стремился узнать счастье. Каждый сеял семена и собрал, что успел. Понять, что все эти мелочи были не просто так, не зря, а для картины, на которой из беспорядочных, безалаберных мазков вырисовывается мощная, неповторимая, значима
Что мы знаем о душевно больных людях?Лишь то, что они сошли с ума и теперь им не место в обществе среди нормальных людей.А знал ли ты, что все мы по-своему психи?И этого ты тоже не знал, грустно. Я расскажу историю, в которой чуть сама не запуталась…
Что может объединить античного философа и китайского идола? Прогулка по старинной улице Москвы. В компании властителей дум и вершителей судеб из разных эпох, представивших парад типов личности по системе А. Е. Личко. Которые помогут познакомиться с заболеванием молодых «Рассеянный Склероз» и показать, как оно ведет к положению безнадежного лежачего инвалида. Вопрос «Смириться или оказать сопротивление?». Как устранить причину заболевания и исполн
Пособие для самоподготовки курсу «Посттравматическое стрессовое расстройство».Система реабилитации военнослужащих с боевой психической травмой рассматривается с позиций системного подхода. Нашей концепцией реабилитации военнослужащих с боевой психической травмой и ПТСР является многоосевой (многовекторный) подход с выделением следующих осей (векторов) 1) медико-биологический вектор (ось) реабилитации; 2) медико-психологический вектор (ось) реабил
Пособие посвящено клинике, диагностике и лечению посттравматического стрессового расстройства у комбатантов. Особое внимание авторы уделили техникам психотерапии, которые используются при лечении этого вида патологии у ветеранов боевых действий.
Герои этих рассказов блуждают в лесу, полном таинственных тварей. Они сталкиваются с жуткими существами в собственной квартире, просыпаются ранним утром с загадочными следами на коже. Они заперты в психиатрической больнице в XX веке, они говорят с призраками и горят на кострах. Герои этих рассказов ждут вас, чтобы поведать свои истории.
Короткие рассказы, в которых описывается наша жизнь. Веселая и грустная, умная и глупая. И такие же разные герои. В этих рассказах мы живые, такие, какие есть.