1. Глава 1
— Здравствуйте, меня зовут Кристабель, — важно произнесла девочка.
— Красивое имя, — хмыкнула я. — Надеюсь, фамилия твоя не Иванова.
— Да нет же! — возмутилась малышка. — Меня зовут Кристабель де Р’рино.
— Рада за тебя, — обескуражено ответила я, лихорадочно соображая, откуда на пороге моей квартиры взялась девочка с явно аристократическим именем и не привлекут ли меня за похищение детей в придачу ко всем жизненным неудачам. — Ты потерялась? Тебе помочь найти родителей?
— Вообще-то, нет. Я не терялась и прекрасно знаю, где находятся мои родители.
— Вот и отлично! — обрадовалась я и поспешила захлопнуть дверь. Не тут-то было. С той стороны снова постучали и раздалось совершенно неожиданное заявление:
— Подожди! Ты — моя мама!
— Ты ошиблась, — крикнула я через дверь. — У меня нет детей. До свидания, Кристабель! Приятно было познакомиться!
— Ты просто не помнишь! — крикнула девочка с надрывом. — Тебя заколдовала злая ведьма, ты потеряла память...
Так, ребёнку срочно нужна психиатрическая помощь. Конечно, меня это не касается, но не оставлять же ребёнка в беде.
— У нас и папа есть! Ты его очень любишь, а он тебя!
Аргумент мне понравился. То есть мне предлагается не только ребёнок, но и ещё и мужчина в комплекте. Обычно появление ребёнка минусует наличие мужчины — по крайней мере, так показывает печальный опыт всех моих подруг.
— Вот и иди к папе! — крикнула я, передумав открывать дверь и оказывать помощь. Вдруг папа прячется за углом и только и ждёт, чтобы наброситься на меня, вырубить и ограбить квартиру. А что? Вполне рабочая схема.
— Не пойду! Я специально от него сбежала, чтобы найти тебя!
Час от часу не легче.
— То есть папы тут нет? — уточнила я и попыталась рассмотреть в дверной глазок признаки наличия папы где-то на лестничной площадке.
— Нет!
Я постояла, продолжая оценивать обстановку на площадке через глазок, потом быстро распахнула дверь, за руку втащила девочку в квартиру и закрылась на все возможные замки. На вид ей было лет семь и, кроме того, что Кристабель имела все задатки, чтобы вырасти в умопомрачительную красавицу, выглядела она обычно. Одежда чистая, опрятная, возможно, что недешёвая — хотя в детских марках я не разбираюсь. Синее платьице, бежевый плащик, бежевые туфельки с бантиками и стразами. Густые тёмные волосики перехвачены синей лентой в тон платью.
— Так, у меня два варианта. Либо ты потерялась и тебе нужна помощь, либо ты — маленькая мошенница и твой папа ждёт за углом, чтобы ограбить мою квартиру.
— Моему папе не надо никого грабить, — обиделась девочка. — Он король и в его казне полно золота.
— Отлично, — выдохнула я и снова посмотрела в глазок. По крайней мере, никто не ломится в дверь, чтобы вызволить неудачливую мошенницу. Значит, девочке действительно нужна помощь.
— Тогда проходи, сейчас напою тебя чаем с конфетами.
«И позвоню в полицию сообщить о потерявшемся ребёнке», — подумала я, но вслух этого не сказала.
Кристабель тем временем сняла туфельки — однако, воспитание! — и прошлёпала в мою кухню. Я последовала за ней.
— Ты любишь конфеты?
— Не особо, — пожала плечами Кристабель.
Я застыла посреди кухни, пытаясь осмыслить тот факт, что какой-либо ребёнок в этом мире может не любить конфеты. Получалось плохо.
— Ты очень странный ребёнок.
— Знаю, — хитро улыбнулась девочка. — Ты это часто повторяла, но если хочешь меня накормить — я очень люблю твои фирменные печёночные оладьи.
Я уже взяла в руки чайник и собиралась наполнить его водой, но при последнем заявлении медленно развернулась и уставилась на Кристабель. Такого точного попадания в десятку я никак не ожидала. Печёночные оладьи — единственное блюдо, которое я научилась неплохо готовить ещё в девятнадцать лет, и на том кулинарный прогресс в моей жизни остановился. Ну то есть — могу пожарить яичницу, отварить макароны или магазинные пельмени. Засунуть курицу в духовку, присыпав солью. Всё. Больше я ничего не пеку, не варю, не жарю, не парю. Оладьи из говяжьей печени — единственное, что я реально готовлю.
— Не знала, что дети любят печёнку, — задумчиво произнесла я.
— Человеческие дети обычно не любят, — согласилась Кристабель и добила меня: — А демонические дети — обожают.
— Ты же говорила, что я твоя мама, — хитро улыбнулась я.
— Говорила, — простодушно согласилась девочка, не ожидая подвоха.
— А я человек. Никакой не демон.
— Я знаю, — удивлённо ответила Кристабель. Судя по выражению её лица, она начинала сильно сомневаться в моих умственных способностях. — Ты — человек, а мой папа — демон, но это ничего — мы тебя всё равно очень сильно любим.
Трогательно. Аж до печёнки пробирает. Тьфу ты... вот и жрать захотелось.
— Кхм... ладно. Оладьи так оладьи. Проходи.
Итак, сейчас я буду готовить чужому ребёнку оладьи. Только печени нет, о чём я тут же поставила в известность маленькую гостью, едва она по-хозяйски расположилась в моей кухне.
— Я размораживала куриное филе, могу попробовать из него напечь.
— Годится, — тоном генерального директора разрешила она. — Только поперчить не забудь, а то ты всегда забываешь.
— Ты и перец ешь?!
— Мы, демоны, едим всё! — гордо ответила Кристабель.
Пока я измельчала куриное филе в блендере, гостья без стеснения придвинула к себе мой ноутбук, зашла в интернет и нашла себе мультики по вкусу. Про страшненьких и клыкастых девочек. С фантазией о демонах всё ясно. Может, она без отклонений? Просто «играет»? Может, мама родная обидела или её просто нет? И вот девочка, увидев меня, например, на улице, решила, что я гожусь эту роль.
В любом случае покормлю её и позвоню участковому.
Участковый у нас ответственный, молодой и энергичный. Как только заступил, ходил со всеми жильцами знакомиться. Ну, это он мне так сказал, а на самом деле моя соседка баба Зина упорно считала меня женщиной лёгкого поведения, а всех моих парней бандитами. Поэтому доставала участкового Никиту жалобами, пока он не явился ко мне. Умный парень. Мне сказал, что просто ставит всех жильцов в известность о смене участкового, а бабе Зине — что я сотрудник полиции, который работает под прикрытием. Новость быстро распространилась среди соседей, зато они начали обходить меня по широкой дуге, опасливо, но уважительно косясь в мою сторону.
Оладьи получились в целом съедобные, но суховатые, о чём Кристабель меня тут же уведомила.
— Но ты не волнуйся, мама. Я тебя всё равно люблю, хоть куриные оладьи — это не твоё.
Очень трогательно. Если бы у меня и в самом деле был ребёнок — я была бы счастлива услышать подобное. Даже слёзы умиления навернулись на глаза — самые настоящие. Чтобы скрыть их от девочки, я повернулась и открыла холодильник, украдкой вытерла пару слезинок и начала придумывать что такое достать, чтобы мои действия имели смысл. На глаза попалась сметана.
