Ангелина
– Сергей Борисович, ну как же так? – я не могла поверить, что это все происходит со мной по-настоящему.
– Ангелина, мне жаль. Сокращение штата. Фирма переживает не самые лучшие времена. Если вдруг будет какая-нибудь вакансия, отдел кадров с тобой свяжется. А пока мне остается поблагодарить тебя за труд, выдать расчет и рекомендательное письмо.
Столько времени я проработала в экономическом отделе, а теперь меня выгоняли на улицу. Почему такая несправедливость? Мало того, что меня бросил жених, так и эта «приятная новость». Может, у судьбы было припасено еще несколько ударов? Который из них нокаутирует?
Я вышла из кабинета директора на негнущихся ногах с полным непониманием, что делать дальше. Вернулась на рабочее место и осмотрела стол, сглотнула огромный ком в горле. И куда мне теперь идти? Первым порывом было сесть в автобус и укатить к маме в деревню, зализывать раны, несостоявшуюся личную жизнь и рухнувшую карьеру. Я бы так и сделала, но только кто будет искать за меня новую работу, платить ипотеку и кормить моих рыбок в аквариуме? Да и к чему маме лишние волнения?
Собрав все свои вещи в коробку, я вышла из здания. На улице ярко светило солнце, но хорошая погода настроения сегодня не поднимала. Я направилась домой через парк, в котором любила в обеденный перерыв есть на лавочке мороженое. Тащила свое скромно нажитое имущество и думала о том, что… боюсь неизвестности. Да, вот так просто. У меня все и всегда было под контролем, я вставала по утрам и знала, что меня ждет этим днем, а теперь мне предстояло выйти из привычной зоны комфорта, ходить на собеседования и пытаться существовать в других условиях. Да к тому же без поддержки любимого человека. Я попыталась вспомнить, когда за всю жизнь совершила что-то опрометчивое или глупость какую, но, кажется, ничего не сделала, кроме того, что купила в ипотеку жилье. Даже обидно стало за себя. Будто и не жила все эти годы. Как белка в колесе крутилась в рутинных заботах, а что в итоге? Может быть, это увольнение – знак, что пора что-то менять в своей жизни?
Мимо проходили люди, все куда-то торопились, а я – нет. Сегодня буду допоздна смотреть какое-нибудь кино по телевизору, зайду в супермаркет у дома, куплю большой брикет мороженого – и долой все мысли о фигуре. Не было теперь рядом человека, ради которого эту фигуру нужно держать в форме. После стольких лет встреч с Кириллом я ждала предложения и кольца, а он сказал, что между нами все кончено. И не лично при встрече, а по телефону. Будничным тоном сообщил мне, что сегодня не приедет, что ему очень жаль, а я обязательно буду счастлива, но не с ним. В ту минуту я ощутила себя использованной пустышкой. Глупая. Мечтала о семье, детях, строила планы… А вот как все вышло. Обидно, больно и… глупо. Два года отношений – и такое нелепое расставание…
Я остановилась на перекрестке. Горел красный сигнал светофора, руки уже отнимались держать эту коробку, пока донесу ее до дома, то вполне обзаведусь позвоночной грыжей. Да и что там было такого важного? Ничего в обычной жизни больше не пригодится: рамка с фотографией, где мы с Кириллом, канцелярские принадлежности, какие-то бумажки и кружка с логотипом фирмы? Рядом со мной терпеливо ждали зеленого света две старушки и мальчик с рюкзачком за спиной. Я подумала, что похожа сейчас на него, такая же беспомощная и одна-одинешенька… Кстати, а почему он один? Красный сигнал светофора сменился на желтый, а потом и на зеленый. Мальчик быстрее остальных сделал шаг вперед, я в последнюю секунду успела заметить, как одна из машин, не замедляя хода, неслась прямо на него. Отбросила коробку в сторону, дотянулась до мальца и, схватив того за рюкзак, потащила на себя. Мы оба завалилась на асфальт, и буквально в нескольких сантиметрах от нас проскочила машина. Бабушки, что стояли позади, трагично заохали, кто-то крикнул: «Вызывайте скорую, их переехали», а я, быстро поднявшись на ноги, склонилась над мальчиком и посмотрела в его перекошенное от испуга лицо. Адреналин бурлил по венам и выплескивался из меня вместе с шумным дыханием. Сердце сжалось от вида мальчика: его губы побелели, а подбородок дрожал.
– Ты как? – я подняла его с земли и поставила на ноги. У самой сердце билось так гулко, словно тахикардия была его обычным состоянием. – Вроде не пострадал? – смотрела в синие глаза мальчика.
Он ошарашенно глядел по сторонам, остановил взгляд на машине, которая чуть не сбила его, и вдруг кинувшись ко мне, крепко обнял. Маленькое тело дрожало, ребенок прижимался ко мне, а я даже не знала, как реагировать. Повернула голову и заметила, как из огромного внедорожника вылезла расфуфыренная фифа.
– Вы живы? Я вас не задела? – подбежала она. – Извините, я не нарочно… Простите… У меня горел зеленый сигнал светофора… Он сам выскочил…
– Если бы я не оттащила его в сторону, ты бы проехала по нему колесами своего танка!
Я смотрела в наштукатуренное лицо девушки и едва сдерживалась от гнева.
– Зачем садилась за руль, если путаешь педали газа и тормоза? Ведь могла убить ребенка или сделать его инвалидом!
Я не имела своих детей, но даже за этого незнакомого мальчика, который вжимался в мои колени, готова была хорошенько встряхнуть разрисованную куклу. А на месте матери уже бы кинулась выдергивать ее длинные ноги.
Услышав, как одна из старушек вызвала полицию, я поняла, что быстро домой сегодня не получится попасть. Ну и ладно. Это не самое важное. До этого момента и встречи с мальчиком, я думала, что в моей жизни наступила черная полоса. А теперь понимала, что черная полоса – это когда несчастье или беда. Все остальное – обычные мелочи.
– Где твои родители? – я присела на корточки и заглянула в белое лицо мальчика.
– Я шел… к папе на работу. Я… – Он какое-то время молчал, а потом тихо сказал: – Ушел из садика. Мне там не нравится, я хочу быть с папой! В садике скучно и…
– Так, стоп. То есть ты ушел из садика и никого не предупредил? – я пришла в замешательство.
Вокруг нас собиралась толпа, девушка что-то верещала на заднем фоне, а я смотрела в лицо мальчика и ничего не понимала. Где же были его родители, что так запустили этого малыша? С виду вроде ухоженный, одежда дизайнерская. Хотя могла быть и китайской подделкой. Но как так оказалось, что ребенок остался без присмотра? Родители-то были, надеюсь, настоящими? А куда смотрели воспитатели из садика?
– А мама? – странно, что мальчик не упоминал мать. Обычно ведь дети привязаны к матерям больше, чем к отцам?
– Мамы нет, есть только папа, – он серьезно посмотрел мне в лицо, пока я судорожно думала, как же поступить.
Вряд ли я оставлю мальчика одного. Он сильно испугался. Бедный малыш.
