Глава 1. Люба – значит, Любовь!
– Змееголовый, проведи сквозь ночь! Покажи путь! – тихо прошипел я в сторону и подхватил Любу на руки.
– Вот вечно тебе неймётся, Мамба, – тут же на грани слуха послышался лёгкий шелест его речи. – Ладно, щассс Зану скажу. Он хоть и зол на тебя, но поможет. Мы – Боги – всегда верны данным обещаниям.
Не вступая в полемику, я лишь хмыкнул на его слова. Через пару минут у меня перед глазами высветилось нужное направление и, оскальзываясь на влажных от ночного тумана камнях, я двинулся вперёд. Нужные эликсиры помогали хорошо видеть дорогу, а выносливость позволяла легко нести на плечах девушку, которая не могла самостоятельно идти без обуви.
Я упорно тащился всю ночь, и ранним утром мы вышли на дорогу, ведущую в сторону Душанбе. Чуть погодя послышался гул двигателя, и вскоре нас нагнал военный грузовик, на котором ехали пограничники.
– Вот это да! – удивился офицер, сидевший в кабине машины. – Негр и девушка! Откуда вы?
– Да вот, – проговорил я, – помогали людям в Гиссарской долине, а девушка ушла в горы и провалилась в какое-то ущелье. Меня на поиски снарядили. Долго искал, наконец-то нашёл, почти отчаялся. Все ушли, а я не терял надежду и искал до последнего. Мы с ней вместе работали в Эфиопии, а потом я приехал сюда за ней, – сбивчиво и отчаянно волнуясь на публику, ответил я. Но они мне поверили.
– А, ну тогда понятно. Садитесь.
– Нам нужно в аэропорт.
– Мы туда и едем. Правда, в военный.
– А нам с Любой без разницы, главное побыстрее убраться отсюда.
– Нет проблем. Отвезём и даже подскажем, с кем можно договориться.
– Нет, – резко передумал я, – лучше подбросьте нас до общежития, а потом мы сами как-нибудь.
Лейтенант кивнул и действительно довёз нас до общаги. Люба забежала в неё только для того, чтобы помыть ноги и надеть кеды. Я в общагу не входил: незачем мне там светиться. Вскоре Люба, чуть прихрамывая, вышла с вещами и, обняв меня, заплакала. Мне же было не до сантиментов и, найдя такси, я велел водителю ехать на гражданский аэродром. Все ножи пришлось выкинуть: не пригодились они мне. Ну, да ничего, и так бывает: готовишься к худшему, а всё получается значительно проще. А то и вовсе обходится без насилия, но это редко случается. А вот на самолёт ножи пронести уже не получится.
Купив билеты на самый ближайшим рейс, направляющийся в Алма-Ату, я как мог поддерживал постоянно всхлипывающую Любу. Она успокоилась только тогда, когда самолёт взлетел, и в иллюминаторе показалась бескрайняя череда снежно-белых облаков.
– Как я люблю тебя, Бинго! – прошептала женщина, вытирая с лица слёзы.
– Я тоже тебя люблю и приехал на тебе жениться.
– Как ты вовремя, любимый, – и она плотно прижалась к моему боку.
Прилетев в Алма-Ату, мы пересели на следующий рейс, в Самару, а из Самары на междугороднем автобусе доехали до Саратова. Пока мы ехали, Люба немного оправилась от всего пережитого, и слёзы у неё закончились. Большую часть времени она спала у меня на плече, давая другим пассажирам тему для массы споров и кривотолков. Ну, лично мне их мнение как-то безразлично.
И вот мы стоим возле автовокзала Саратова.
Конец апреля, ещё клейкие зелёные листочки наполняют воздух неповторимым ароматом. Совсем скоро майские праздники. А сбежавшая из Таджикистана женщина и стоящий рядом с ней негр думают совсем не о весне. Да здравствует Первое мая и чудесное спасение! Да здравствует дружба советских народов, самая сильная дружба из всех народов!
– Дед! – посмотрела на меня девушка.
– Зови меня Иваном, Люба.
– Хорошо, Ваня. Тебе есть где жить?
– В гостиницу пойду.
– Идём ко мне домой.
– В однокомнатную квартиру? У тебя прекрасная мама, но мне в гостинице комфортнее.
– Так ты был у меня дома, и мама сказала, как меня найти?
– Да.
– И поехал за мной?
– Да.
– А если бы тебя убили?
– Ну и что? – с улыбкой спросил я. – Я бы снова возродился в очередном негре.
– Вот же ты выдумщик! Ты меня в который раз спасаешь, а я так ничем тебя и не отблагодарила.
– Выйдешь за меня замуж, отблагодаришь.
– Ммм, – неопределённо промычала она, а кончики её ушек недвусмысленно порозовели. – Пойдём для начала подберём тебе гостиницу, а потом всё равно ко мне поедем.
– Хорошо, – легко согласился я и переключил тему: – Придумала, что скажешь на работе? Как объяснишь своё появление? Ты ведь фактически сбежала с места командировки.
– Не знаю, – Люба пожала плечиком. – Уволюсь, наверное. Мне теперь и зарплату-то вряд ли выплатят, не то что командировочные. Я же отметку в документах не сделала, да и само удостоверение в Гиссаре осталось.
– Послушай, Люба, скажешь главврачу полуправду. Мол, на тебя напали, хотели изнасиловать. Ты еле вырвалась! У тебя стресс, и в таком состоянии лечить людей нельзя, поэтому хочешь уволиться. Не переживай, деньгами я тебя на первое время обеспечу. Мне, правда, желательно паспорт советский как-то получить… Хотя я и не хочу становиться советским подданым: через пару лет это вообще станет неактуальным. А тебе загранпаспорт нужно оформить. Вот это, скорее всего, окажется сложно и хлопотно.
– У меня же есть загранпаспорт, я ведь работала в Эфиопии.
– Тем лучше. Если что, тебе станет проще выехать из Союза.
– А вот мы и пришли, – сказала Люба, остановившись у гостиницы «Саратов».
Я вошёл в холл гостиницы и обратился к женщине-администратору. Та выделила мне комнату, но постоянно косилась на мою будущую жену. Понятно, взять её с собой в номер, значит, дискредитировать. И как поступить? Я оглянулся и прочитал во взгляде Любы столько любви, что стало ясно и понятно: она явно готова на всё. Но подставлять её мне всё равно не хотелось.
– Ладно, пойдём к маме твоей.
– Ты даже не зайдёшь в номер?
– Сначала к твоей маме.
– К маме, значит, к маме! – согласилась со мной Люба.
Встреча матери и дочери оказалась предсказуемой: крики радости и удивления, женские слёзы и расспросы.
– Как я рада, как я рада, – повторяла, утирая влагу с глаз, мама Любы. – Что же ты меня не предупредила, доченька, о своём приезде, тем более с гостем?
– Мама, понимаешь, понимаешь… – начала было Люба, но тут слёзы вновь наполнили её глаза и тут же заструились по щекам. –Бинго меня спас, – заикаясь сказала Люба и снова начала реветь.
– Спасибо! – горячо воскликнула женщина и растерянно спросила: – Как же это, доченька, что же с тобой случилось?
Но эти вопросы не были способны перебить всхлипывания и судорожные рыдания Любы. Единственное, что она сумела из себя выдавить, так это обещание:
– Я потом тебе всё расскажу, мама.
– Да-да, доченька, – мама Любы Вероника Сергеевна быстро взглянула на меня, поняв, что дочь не хочет при мне описывать все невзгоды, с которыми ей пришлось столкнуться. – Спасибо, я так благодарна вам! – с признательностью сказала она и вновь переключилась на дочь, гладя взрослую дочь по голове и словно убеждая и её, и себя: – Теперь всё будет просто замечательно! Ты дома. Жива, здорова. Всё обошлось, всё уже закончилось!
