События, на которых основан рассказ, реальны и произошли в 2031 году.
Сандра находилась во взлетно-посадочном модуле, когда бак с жидким водородом взорвался – расцвел белой огненной хризантемой в черноте космоса.
Мимо пролетели, бешено вращаясь, куски солнечной батареи. Чье-то тело без скафандра с силой ударилось об иллюминатор и исчезло в пустоте. Дональд, а может, Раджаван.
Межпланетный марсианский комплекс разваливался на глазах. Эфир наполнился голосами:
– Господи, Чен, ты видел это?
– Жилой модуль – потеря герметичности!
– Компрессоры не работают…
– Мы падаем… падаем!.. па…
Последовал еще взрыв – толчок – и голоса смолкли.
На мгновение Сандра увидела себя как бы со стороны. Она одна – в модуле. И модуль намертво состыкован с комплексом. Который вот-вот рухнет на планету. Это означало: гибель. Хуже: провал миссии.
Поколебавшись, она нажала кнопку расстыковки.
Потом она часто спрашивала себя: могла ли поступить иначе. И каждый раз отвечала: нет. Но легче не становилось.
Большой белый цилиндр «Дерзкого» с черной раной в боку медленно удалялся, словно давая возможность хорошенько запомнить себя. Потом он вошел в плотные слои атмосферы, и его охватило пламя – последнее, что она увидела, прежде чем закрыла контейнер.
Она оставалась спокойной и собранной, потому что ее учили быть спокойной и собранной. В любой ситуации. Отключила весь свет, кроме аварийного, опустила шторку иллюминатора и начала торможение.
Заходить на посадку без точных расчетов – безумие. Если есть выбор. А если нет?
Когда топливо выгорело и произошел сброс тормозной двигательной установки, скорость падения все еще оставалась слишком высокой. Как ни разрежена атмосфера планеты, трение давало о себе знать. Из-за непрерывной вибрации приборы казались размазанными.
Тряхнуло. Сверху упал багровый отсвет – это оторвалась и исчезла крышка аэродинамического контейнера. Сандра даже не знала, так было запрограммировано или ее просто сорвало ветром. Шторку иллюминатора очертил багровый ореол бушующего пламени.
Почти сразу отстрелилось днище контейнера. Вибрация сменилась резкими толчками и раскачиванием. Послышались тяжелые удары, словно кто-то изо всей мочи колотил по обшивке кувалдой. Заработали посадочные двигатели. К толчкам, раскачиванию и вибрации добавилась тряска.
Отчаянно заверещал сигнал сближения с землей. Она инстинктивно вжалась в кресло, зажмурилась.
Удар! – и чернота.
В черноте слышались голоса, и одним из них был голос отца.
– Сколько раз говорил ей не лазить на чердак! Нет, она опять за свое. А тебе, мать, следовало бы лучше следить за дочерью. Вот она, твоя мягкость!
Это о ней, Сандре. Но что стряслось? Кажется, она опять откуда-то упала. Похоже, с чердака. Ну разве она виновата, что мальчишкам во дворе вздумалось поиграть в скалолазов и кто-то наступил ей на руку?
Открыла глаза, ожидая увидеть обеспокоенное и чуточку виноватое лицо мамы. Ничего. Только кровавая муть. То светлей, то темней… И – тошнота.
– Мама? – позвала она.
Тишина.
– Отец?
Тишина.
– Анна?
Прислушалась. Где-то гулко капала вода. Что-то тихонько поскрипывало. Больше никаких звуков.
– В прятки решили поиграть?
Тишина не ответила. Притаилась в красноватых углах, ждала, что Сандра будет делать дальше.
– Ну хорошо, – сказала она тишине. – Раз, два, три, четыре, пять, – она знала, что несет чушь, но не могла остановиться, – я иду искать!
Шевельнулась – и вскрикнула. Лодыжку – левую – пронзила острая боль. И тянущей болью отозвался левый бок. Как ни старалась, она не смогла сдержать слез. И хорошо, что не сдержала. Из ссадины на лбу натекла кровь, засохла на ресницах. Слезы размыли спекшуюся корочку, и сквозь кровавую муть проступили стенки и приборы взлетно-посадочного модуля. Мигала аварийная лампочка. Вспышка – темнота, вспышка – темнота…
Это не чердак, и она не маленькая девочка. Произошла катастрофа, все погибли, она одна чудом осталась жива.
Одна – на Марсе.
Сценарии полета предусматривали все, но не это. Гибель всего экипажа вместе с модулем – да. Но чтобы выжил кто-то один?!
Она попробовала шевельнуть ногой – та откликнулась привычной болью. Но теперь как бы немного приглушенной. Она почти не чувствовала ступню, да что там ступню! Онемение поднялось кверху, охватив голень и колено. Нога была как чужая. Чужая нога…
Она представила, что в суматохе ей по ошибке достались ноги Чена, и расхохоталась. Смеяться было больно, но она не могла остановиться. Достанься ей не ноги, а голова Чена, то непременно изрекла бы: «Типичное проявление психической дезадаптации».
Эта мысль вызвала новый взрыв смеха. Сандра хохотала, наверно, минут пять, пока не обессилела. Пока смех не перешел в громкие, прерывистые всхлипы.
Тишина внимательно прислушивалась. Сейчас это было единственное, кроме Сандры, живое существо на корабле. По крайней мере, единственное, с кем можно поговорить.
– Но почему? – спросила Сандра. – Почему я? Почему это случилось со мной?
И тишина ответила. У нее был голос отца, и Сандра ничуть этому не удивилась.
– Потому что с тобой вечно что-нибудь случается.
Это была правда, нечего и спорить. Она никогда не спорила с отцом. Даже когда поступала вопреки ему. А вопреки она поступала всегда.
Удручающе монотонно мигала аварийная лампочка. Вспышка – темнота, вспышка – темнота…
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
