Кристина Гофман - Март. Мальчик, создавший вечное счастье

Мартовский жук

Взлетают, переливаясь разными цветами радуги, и… Снова в руках. Потом опять взмывают вверх, будто к небесам, и в ту же секунду обратно.

– Мама, что это? – удивлённо спросил ребенок.

– Это мерцающие булавы! – ответила мама.

– А это кто? – мальчик ткнул пальцем.

– Это – фокусник! – улыбаясь, воскликнула она. – Он может наколдовать ящик мороженого, например, или банку солёных огурцов. Ты же любишь огурцы?

– Ого! А ещё что он может наколдовать?

– Да всё он может, – на выдохе проговорила мама, словно сожалея, что она не волшебник.

– А звезду с неба может? И даже телепорт? – продолжал вопрошать он.

– Да, сынок. Это же волшебник! – терпеливо прошептала Лина, мама Марта.

– А может он подарит мне друзей и мои шрамы вылечит? А, мам? – мальчик задал этот вопрос с надеждой, сияющей в глазах, но мама промолчала.

Самого же мальчика звали Март. Его лицо было покрыто шрамами от ожогов: в детстве он получил травму, случайно вылив на себя кипяток. Из-за своего лица его не очень любили в школе (по крайней мере, так думал Март) и называли «мартовским жуком». Девчонки смотрели с отвращением, а мальчишки смеялись, едва столкнувшись с ним взглядами. Постоянные насмешки напрочь отбили его желание учиться.

В начальных классах ведь детям не ставят оценки. За правильные ответы на вопросы, красивые рисунки, поделки и хорошее поведение они получают весёлые жёлтенькие рожицы или звёздочки.

Ох, сколько слёз пролил Март из-за этих неполученных звёздочек!

«У меня 20 звездочек! А у меня 50!» – хвастались дети. «А у тебя, Март, сколько?» – с издёвкой спрашивали одноклассники.

Март смотрел на все те лица, чей смех казался ему лающим, со звериным оскалом.

«Какой толк в этих звёздочках, если извилин от них у вас не прибавилось», – бормотал он в ответ.

Учителя постоянно жаловались на него из-за ежедневных драк со сверстниками, а мама дошла до того, что могла с закрытыми глазами найти дорогу в кабинет директора. Ей было жаль сына, но она знала, что это – всего лишь начало испытаний.

Мир жесток к несовершенным людям, хотя совершенных нет. Все мы неидеальны. Каждый со своими шрамами и уродствами, только у одних они на лице, а у других – прямо на сердце.

«Поверь мне, сынок! Уродливое сердце гораздо хуже, чем лицо, а твое сердце доброе, и поэтому ты прекрасен», – шептала мама на ушко мальчику.

Ребенок заворожённо смотрел на сцену, но уже не слышал её. Она говорила так ему всегда, но знал, что это всего лишь слова, а завтра он вновь придёт в школу, где опять никто не увидит его доброго сердца, зато будет слышать бесконечные обзывания мартовским жуком.

«Фокусник! Надо же, всемогущий фокусник!» – заворожённо шептал Март, наблюдая за магом с открытым ртом. «Почему же я не умею делать ничего удивительного? Ведь это такая необыкновенность», – думал он. «Даже ни одного самого простого ни на капельку волшебного фокуса», – размышлял Март и тут же вспомнил фокус с откушенным пальцем, который всегда показывает ему папа перед проверкой дневника.

«Сынок, ну, ты помнишь, – обычно с этих слов начинал фокус отец, а потом продолжал говорить, – если в дневнике будут одни единицы, то в этом месяце никаких наличных денег (и словно съедает большой палец), никаких сладостей (будто кушает указательный и все остальные, пока не дойдёт до мизинца) и никаких компьютерных игр!»

«Аааааа, как же я не люблю этот фокус», – пришел в себя мальчишка и продолжил неподвижно смотреть, как ловко фокусник меняет цвет своего пиджака, читает мысли зрителей, из воздуха лепит шоколадные конфеты и, что особенно приятно, потом их ест. «Вот это фокусы!» – восхищался мальчик.

– Внимание, внимание! – вдруг произнес со сцены волшебник. – Сейчас я угадаю, какая последняя оценка в дневнике у этого мальчишки, – и показал на Марта своей палочкой.

– Только не это, – испугался ребенок. – Пожалуйста, не надо! Прожекторы осветили его лицо. Он хотел закрыться руками, но не успел, и весь зал рассмеялся от его испуганного вида с вытаращенными, как у филлипинского долгопята, глазами.

– Смотрите, какая пучеглазая обезьянка, поглядите! – громко выкрикивали из зала.

– Это единица по математике! – довольно и уверенно продолжал своё шоу фокусник.

– Ах! – воскликнула мама и прикрыла рот рукой. – У тебя в дневнике единица, но почему же ты мне ничего не сказал? – мама явно огорчилась.

У ребёнка катились слезы. Нет, не из глаз – прямо из сердца. Вы видели когда-нибудь, как плачет сердце? Это был именно такой случай.

Март попросту устал от насмешек и думал, что он самый неудачливый неудачник из всех неудачников, бельмо на глазу, белая ворона. Или мартовский жук, как его прозвали одноклассники.

Пока они возвращались домой, мама причитала, что обманывать нехорошо, ложь всегда становится явью, лжецы горят в аду, папа расстроится из-за обмана, и опять – никаких конфет, никаких наличных денег и никаких компьютерных игр. Мальчишка шёл молча, злился, обижался, вспоминал довольную физиономию фокусника, свой позор, а потом вдруг представил себя в его золотой шляпе и сверкающем костюме, и вот уже он фокусник. Выступает на арене цирка и возвращает удачу неудачникам.

– Да! Здорово! Чудно! Просто класс! – нечаянно проговорил мальчик.

– Тебе ещё и классно? – возмутилась мама.

– Нет. Я говорю, что классная руководительница будет вся недовольная моим поведением, – сочинил он на ходу отговорку. Но про себя продолжал ликовать: «Я тоже, тоже должен стать фокусником!»

С той поры не знал покоя Март, мечтая освоить все фокусы мира и взойти на вершину магического искусства.

«Ещё настанут мои, Мартовские, времена, времена вечного счастья», – мечтал он, расхаживая по своей комнате и размахивая простыней, словно плащом. «Я построю! Я обязательно построю свой иллюзорный мир, и всё в нем будет так, как хочу я!» – его мысли были уже очень далеки от простого желания отомстить одному фокуснику, он мечтал о большем.

Он хотел распространять созданные им иллюзии повсюду, заменить жизнь иллюзией: «Пусть в ней ничего не будет настоящего, но зато она станет незабываемой. Я дам людям то, чего они хотят больше всего на свете. Маленьким детям – шоколадных конфет и прочих сладостей, нарядных кукол, игрушечных машинок солдатиков и других подарков! Но не это главное! Радость от подарка быстро заканчивается, и вот нам уже хочется чего-нибудь новенького.

Так чего же люди хотят больше всего на свете? Счастья! Вечного счастья! Мы желаем его всем подряд в их дни рождения. Мы бы хотели такого счастья, которое никогда не заканчивается. Оно не приходит и не уходит, оно не просыпается, когда солнце встаёт на рассвете, и не засыпает, когда звёзды россыпью на небе, оно не появляется как чудо, как разноцветная радуга после дождя, состоящая из миллиона цветов. Нет, это будет другое счастье, которое длится и длится, которое не останавливается, не растягивается и не летит как время. Оно ведь дольше, чем год, столетие, миллион и даже миллиард лет!».