ГЛАВА 1
С самого рассвета дворец, только-только погрузившийся в сон после воскресного бала, встрепенулся, ошарашенный невероятной новостью. Она шепотом передавалась из уст в уста, кружила по галереям, где вощили паркет неутомимые служанки, влетала почтовым голубем в раскрытые окна секретарской, чтобы секунду спустя выпорхнуть из гостиной второго советника самого Императора. Одни утверждали, что письмо привез мальчишка-посыльный, сын истопника, который, разумеется, ни одним глазком, но все-таки слышал, как он, да-да, тот самый он, запечатывая конверт, бранился вполголоса. Другие спорили, что видели в сером предрассветном небе магическую вспышку, а ведь никто, кроме него, да-да, именно него, не был достаточно силен, чтобы пропустить вестника сквозь энергетический купол. Но как бы то ни было, все сходились в одном.
Он возвращается.
Возвращается после медового месяца.
И через несколько дней его кортеж прибудет к воротам императорского дворца.
Чудесная новость застала меня на кухне. Лорри – леди Лоррейн, младшая дочь графа Хенсли, при которой я исполняла роль компаньонки во время ее дебютного сезона – любила принимать завтрак в постели и никому, кроме меня, не доверяла приготовление утренней чашки какао. Порция порошка, щепотка корицы, долька имбиря и ровно три ложки сахара – ни больше, ни меньше – добавлялись в теплую смесь молока и сливок. Служанки вечно что-нибудь путали, а я еще в первый месяц службы смогла подобрать идеальный рецепт и с тех пор неизменно радовала Лорри ее любимым напитком. За три недели, что мы провели на Дворцовом острове, кухарки привыкли к моему присутствию и спокойно пускали в святая святых – на императорскую кухню – позволяя изредка утащить заодно и сдобную булочку.
Но сегодня вместо привычного оживления с моим появлением воцарилась могильная тишина. Кухарки, прежде позволяющие себе поболтать с приближенной ко двору компаньонкой графской дочки, молча поджали губы в немом осуждении. Провожаемая тяжелыми взглядами, я тихо прошла к своему столику, где стояла банка какао-порошка и остальные ингредиенты. Молоко, уже подогретое, ждало на подносе рядом с завтраком леди Лоррейн. Обычно я сама смешивала его со сливками, но, кажется, в этот раз никто не горел желанием подпускать меня к огню. Будто знали...
Нет, тогда на кухне меня ждали бы уже не поварихи, а стража.
Или...
Кровь отхлынула от лица. Улучив момент, я, будто невзначай, поправила атласный ошейник с камнем силы, ловя взглядом слабый отблеск на бледной ладони. Серебристый.
Свет был тусклым – все-таки маг воздуха из меня вышел так себе – но главное, ровно такой, как надо. Можно было выдохнуть.
Но отчего же тогда добрые поварихи так переменились ко мне всего за одну ночь?
Словно в ответ на мой немой вопрос, дверь кухни распахнулась настежь, впуская в душное помещение свежий воздух и младшего поваренка, прижимавшего к животу тыкву весом, наверное, в половину его самого. С верхней ступеньки лестницы видны были только тощие коленки, конопатые ладони и рыжие вихры, торчавшие над зеленым черенком.
– Слышали? – прокричал взволнованный голос из-за тыквы. – Слышали? Герцог Эдельберт Голден возвращается во дворец аккурат к новому сезону! И вы не представляете, почему он вдруг решил прервать медовый месяц и вернуться! Его жена...
– Коринн, тебе язык укоротить? – не дав поваренку закончить, оборвала его старшая кухарка. – Кончай болтать! Мастер Бестер уже заждался!
– Да я что, Кэтти, – тыквенное «тело» на тонких ножках увенчала вихрастая голова. – Я ж ничего. Я только поделиться заскочил, а ты в крик. Фу, скучная! Тут такое, тако-о-ое!
Мальчишка округлил глаза, обводя взглядом недовольных кухарок. И вдруг заметил меня.
– Ты! – поваренок взмахнул рукой так активно, что едва не выронил тыкву. – Ты ж Вестерс! Еще одна! Ты ведь все знала, не поверю, чтоб не знала! Расскажи! Ну!
Увлеченный допросом, юный сплетник не обратил внимания на тучную фигуру, выросшую за его спиной. Мясистые пальцы с силой сомкнулись на оттопыренном ухе.
– Вот ты где, негодник, – прорычал старший повар. – К разделочному столу, живо! Суп сам себя не приготовит. А вы, – он грозно оглядел замерших кухарок, – за работу. Планировать прием по случаю приезда его сиятельства – не вашего ума дело.
Коринн ушел, и выяснять подробности стало не у кого. Но главное я услышала – герцог со дня на день должен быть здесь. А значит, вместе с ним вернется ко двору и юная жена доверенного императорского советника. Леди Мэрион Голден, урожденная Вестерс.
Моя сестра.
Все внутри запело от счастья. Еще немного – и Мэр будет здесь. Моя дорогая Мэр, с которой мы почти всю жизнь были неразлучны.
Я не видела ее год – целый бесконечный год. Прошлой весной Мэрион удостоилась чести стать младшей фрейлиной самой Луноликой Императрицы, тогда как мне удачно отыскалось место компаньонки молодой графини Хенсли, чей дебют при дворе ожидался лишь в следующем сезоне. Я была безутешна. Но Мэр – моя милая Мэр – утерла мои слезы.
– Все будет хорошо, Эверли, вот увидишь, – уверенно пообещала она. – Попасть в услужение к Императрице – такой шанс выпадает раз в жизни. А потом, года не пройдет, и ты снова будешь рядом со мной.
Фрейлина Императрицы. А сейчас – подумать только – уже герцогиня. Настоящая леди. Я не попала на свадьбу – семейство Хенсли не было в числе приглашенных – но не один раз в полумраке тесно й спаленки перечитывала короткие строки письма Мэрион, воображая, как сестра, должно быть, была счастлива в тот день...
Теперь меня не трогали ни косые взгляды, ни перешептывания в дворцовых коридорах. Герцог Голден, обаятельный, сильный и облеченный невероятной властью, всегда был предметом разговоров как во дворце, так и далеко за его пределами. Увлеченный охотник, любитель азартных игр, дорогой выпивки и экзотических увеселений, лорд Голден слыл первым балагуром Империи. О закрытых вечерах в его особняке ходили легенды одна другой непристойнее. Ему завидовали мужчины, а придворные дамы от распоследней горничной до старой маркизы Бенуа, которая пережила уже двух Императоров, тайно сходили по нему с ума.
Вот только в любви герцогу катастрофически не везло. Не везло вплоть до прошлого сезона, когда он встретил Мэрион. Я была уверена – рядом с ней любой мужчина мог познать настоящее счастье.
Мурлыча под нос веселую песенку, которую в детстве пела Мэр, я легкой птичкой взлетела на третий этаж, где располагались покои высокородных дебютанток. Отыскала нужную дверь, перехватила поднос, постучала, предвкушая, как поделюсь с Лорри радостной новостью. Но вместо Марты, прислуживавшей с утра юной графине, дверь открыла леди Норра, гувернантка леди Хенсли.
