Серое небо. Асфальтовое море. Видавший виды корабль стремительно нёс меня вперёд, рассекая холодные волны. Вдалеке чернел маленький остров в объятиях тумана. Чайки вились над ним, как над тушей мёртвого кита. Чем ближе мы подплывали, тем отчётливей вырисовывались слоистые резные скалы, на которых, будто на троне, восседал старый величественный маяк. Туманный горн выл с острова на несколько миль вокруг, пробирая до глубины души. Его низкий протяжный рёв напоминал что-то древнее и могущественное, отчего по спине бежали мурашки.
На берегу меня встретил Рэй Джонс – суровый детина, здоровый и молчаливый, имеющий некоторое сходство с Чудовищем Франкенштейна. Напарник его оказался совершенной противоположностью – мелкий, вёрткий и чрезвычайно разговорчивый Фред Тёрнер. Не успев должным образом познакомиться, мы пошли вверх по горной тропе. Там обнаружилась равнина, покрытая невысокой пожухлой травой. Рядом с маяком стоял небольшой деревянный домишко, что соединялся с ним длинной пристройкой-коридором. В опустившихся сумерках весь этот пейзаж показался мне необычайно унылым. Пока я переводил дух, Тёрнер рассказывал про таинственное исчезновение двух предыдущих смотрителей маяка.
– Когда прибыла наша смена, здесь уже никого не было. Ни Уэйка, ни Уинслоу. Как будто испарились, чёрт их дери… Оставили после себя полную разруху. Нам пришлось целую неделю приводить тут всё в порядок!
– Могли ли они воспользоваться лодкой и вернуться с острова на материк? – спросил я, потягивая горький кофе на кухне. Блокнот уже не был нужен. Моих записей едва ли хватало на пол страницы.
– Ох нет, господин офицер! Лодка на месте, разбитая… Скорее уж их смыло в море, буря-то была тогда адской, – Тёрнер вздохнул и, когда Джонс вышел из дома, заговорщицки прищурился. – Говорят, в этих местах обитают морские чудища. Может это они забрали с собой Уэйка и Уинслоу? Кто знает…
Я тихонько хмыкнул, но своё мнение о суевериях и мифах оставил при себе. Хотел бы и я верить во что-нибудь, кроме как в отсутствие всякой справедливости. К сожалению, за семь лет службы вера в сверхъестественное насухо выветрилась из меня. Мир до скуки прозаичен – в этом я был абсолютно уверен.
