Без зазрения совести кинув, меня на заднее сиденье своего внедорожника
Кирилл Соколовский молниеносно захлопнув дверь автомобиля. Тихо айкаю, потирая
попу, так как раннее упав, наткнулась на что — то столь твердое,
немного островатое тем самым сделав себе немного больно. Спорить с этим
высоконравным павлином даже лучше не пытаться, себе дороже выйдет
по дороге в универ высказала ему всю правду — матку (Как
говорится), а тому хоть бы хны, тот даже ухом не повел, словно
не о нем говорю.
Нульсен реакции, так зачем себе за зря нервы тратить ведь, как известно
нервные клетки не восстанавливаются. Этот болван все равно ничего
не поймет до него достучаться все равно, что как до дерева.
Молча достаю из-под себя какую-то штуковину и только сейчас понимаю, что
это зарядник от телефона.
Которая с весьма громким грохотом падает, на пол надеюсь, она
сломалась, а если нет, то доломаю ее сама на прощание, как только
выскользну из машины. Осталось только поймать удачный момент.
Соколовский довольным оценивающим взглядом прошелся по мне думая, что
он победил. Чья бы корова мычала ничего подобного — это еще только
разгон. Смотрю, на него отвечая ему гневным взглядом, на что тот
только довольно лыбится.
Ты еще за это поплатишься гаденыш мелкий!
— О чем задумалась Голубоглазенькая? — Мне не нравится
твое гробовое молчание.
Игнорирую вопрос, устраиваясь на сиденье. Смотрю в окно
в голове сумбур, но все же пытаюсь придумать какой — то
выход из сложившийся ситуации.
Кирилл что — то бубнит в ответ на мой игнор
и захлопывает дверь своего красавца. Боковым зрением наблюдаю, как парень
обходит машину, чтобы занять водительское место и резко дернув ручку,
стремглав бегу вон в неизвестном направлении.
Секунда всего секунда и я уже несусь в сторону корпуса, где учится
Лизка. Не знаю, насколько близко в данный момент Кира,
но скорость все же не сбавляла. Да, и оборачиваться нет,
желания зная, что наверняка по жопе получу за данную выходку
Вдруг меня подхватывают сильные, крепкие руки, моментально поднимая
в воздух. Ору, как ненормальная, пытаясь отбиться, размахивая руками
и головой одновременно в разные стороны. Слыша приглушенный стон
позади себя, и как по мановению оказываюсь свободна стоя
на земле. Если быть более точной, то снова падаю, неудачно приземляясь,
отбивая в очередной раз пятую точку.
— Мать твою! Вика, видимо, ты поставила себе цель покалечить
меня. — Сердито говорит мой преследователь.
Оборачиваюсь и… ржу, как сумасшедшая во всю мощь. Честно я не хотела,
оно само так вышло Соколовский, сам виноват. Я лишь защищалась от его
дурацких нападок.
Кирилл прикрывает рукой нос, из которого сочится кровь.
Нет, нос ему не сломала, просто неудачно зарядила головой, когда
сопротивлялась. Повторюсь не нарочно, поэтому, не надо катить
на бочку.
— Может, стоит, от меня отстать глядишь, живее будешь? —
продолжаю безудержно ржать.
— Ты только этого и ждешь. Ворчит он в ответ на мой
вопрос, а я все также продолжаю над ним ржать.
Пять минут назад, хотела его прибить, а сейчас мне его даже жаль.
Честно. Он немного сглупил, выбрав в роль зазнобы меня. Я совсем
и не думала бегать за ним или пасть в ноги, вернее прыгать
в постель. Ему и так немало достается от моей персоны.
— Я в ожидании лишь того, чтобы кое — кто хоть на йоту
оставил меня одну только ты этого не замечаешь вот, поэтому, последствия
и остаются на лице.
Изо всех сил стараюсь создать серьезный вид, но только все напрасно
ничего не получается. Кирилл на данный момент выглядит так няшно
и чуть обиженно прям муся-пуся.
Так и хочется снова залиться во всю мощь от души
— Не смей снова надо мной ржать. — Звучит угроза в мой
адрес.
Закрываю глаза, пролетают секунда, две и я начинаю сумасшедше
ухохатываться право не хотела, но это выше меня.
— Извини, говорю сквозь смех, также заливаясь.
— Ну, держись! Тебе капут говорит он, шагая ко мне.
Секунда пролетает, молниеносно замолкая, вскакиваю на ноги
и несусь прочь от Соколовского к воротам универа.
— Тише, тише спокойно. — Поднимая руку останавливая его. Все
больше не буду. Пойдем, к нам домой окажу первую помощь, обработаю
раны.
— Это что приглашение? — выгибает он бровь.
Хм… Вот, и помогай людям после этого.
— Это оказание первой медицинской помощи, но если будешь
распускать руки, не дай бог, то тресну так, что мало не покажется.
Понял?
Тот поднимает, руки соглашаясь с моими условиями. Рада, что его
негативное настроение немного спало.
— Хорошо Голубоглазенькая.
Вроде все правильно делаю, а такое ощущение, что это только начало
каких — то неприятностей чувствую, что цветочки еще впереди и я
крупно пожалею о сделанном.
Чем ближе мы
подходили к подъезду, тем больше я понимала, что совершаю, большую ошибку
пригласив его домой. Вот, какой рогатый (Черт имею в виду) дернул меня
тащить этого высоконравного павлина домой и оказывать первую помощь? Мать
Тереза проснулась во мне как — то не вовремя. Вот, наживу себе
неприятности буду знать.
С другой
стороны, у меня есть веская причина. Должна же я хоть как — то
завоевать доверие нашего прекрасного болвана. А как это делать, если постоянно
буду его трескать? Да — да никак. Тут срочно нужна какая — то другая
тактика, но только какая? Вот, это еще большой вопрос.
Да,
и любовь мне его не особо — то и нужна, если он сейчас меня
так бесит только одним присутствием себя в моей жизни, то, что же
будет в дальнейшем. И как мне потом с этим жить не знаю.
Соколовский
сам виноват. Нефиг было, на меня спорить тоже мне нашел (Козла отпущения
ну, или козу) в общем, неважно, теперь я просто обязана его проучить,
окунуть милую мордашку в грязь. Хотя какая уже разница. С такими, как
он девчонки обычно и поступают. Вот, во что мне выльется, мой
хитроумный план понятия не имею, но одно могу, сказать точно
у меня вырисовываются очень крупные неприятности.
Как же
все — таки трудно быть девчонкой. Сначала парень тебе симпатичен, потом ты
втрескиваешься в него спустя некоторое время по уши и понимаешь,
что это все писец всему, а он зараза такая на тебя еще и нульсен
реакции. Где спрашивается справедливость?
— Ты
чего такая серьезная Голубоглазенькая? — интересуется мой потерпевший,
пристально глядя мне в лицо жалеешь, что врезала мне?
Непроизвольно
смотрю вверх на потолок кабины лифта, этот самовлюбленный индюк слишком
высокого мнения о себе. Мне не очень — то комфортно находиться
рядом с ним в одном лифте, а тем более в замкнутом
пространстве. Потому, что время тянется, неимоверно долго даже минуты кажутся
вечностью и ни к чему хорошему это не приводит в обычных
случаях, а у нас он скорее, катастрофичный.
